Creative Writing School - Пашня. Альманах. Выпуск 1

Поначалу дети ее привычно бесили, но потом она стала за ними наблюдать. Они купались, гонялись, ссорились и мирились. А еще в каких-то невероятных количествах поглощали мороженое. Малыши возились у самого берега и копались в песочной жиже, а когда их окатывало теплой пеной, заразительно смеялись – как-то так по-детски, не горлом, а животиком. Старшие ребята норовили заплыть поглубже, поймать волну и качаться – взмывая вверх и ухая вниз, вверх и вниз, вверх и вниз.

Одна девчонка была стремительная, будто маленькая жестяная юла на жужжащем стержне. Лет двенадцати, две твердые темные косички спицами торчали по бокам, и никогда не исчезала улыбка, только становилась шире, если девочка падала, разбивая коленки в кровь. Однажды заметив ее, Лена уже не могла перестать наблюдать, каждый день высматривая черные стрелки косичек. Кто в нее влюблен, Лена поняла сразу – смешной крепенький парнишка с собачьими глазами. Он вечно строил замки, запутанные, с системой каналов, мостами и башенками, а на юлу смотрел медленно и задумчиво. Как-то раз, когда погода была хмурая, и на пляже было непривычно безлюдно и тихо, Лена увидела их вдвоем: мальчик с жаром объяснял про водоснабжение, вычерчивая в воздухе схемы широкими взмахами неуклюжих рук, юла сидела тихо, кивала и мотала косичку на палец.

На следующий день опять было яркое солнце, и девочка, поддавшись общему веселью, носилась с компанией в догонялки. Мальчик снова смотрел, и тень была между его пушистыми бровями. Но девочка звенела смехом, и была будто еще тоньше и стремительней, чем всегда. Пока не споткнулась и под оглушительный детский хохот не свалилась прямо в его хрупкий и сложный песочный город. Он вскочил, сжал кулаки и закричал, сдерживая слезы:

– Ты!.. Ты это нарочно!.. Я строил три дня, а ты все разломала!..

– Да больно надо! – передернула плечами девчонка. – Дурак ты, и замок твой дурацкий! – сказала она и засмеялась.

Смешной мальчишка с собачьими глазами ушел, а она совсем даже не смотрела ему вслед.

– Я за мороженым, кто со мной? – спросила она ребят, и улыбка ее стала такой широкой, что шире уже некуда.

Лена резко выдохнула – оказывается, она наблюдала их стычку не дыша – и почувствовала острую боль в солнечном сплетении. Больше смотреть на девочку ей не хотелось.

Она пошла в номер, приняла душ, старательно вымывая песок из волос, и, поймав свой взгляд в зеркале, неожиданно остановилась. Давно она не смотрела на себя так внимательно – быстрый точный макияж по утрам, и все. Вокруг глаз залегла серость, которую даже южное солнце не могло высветлить. Подбородок приобрел едва заметную дряблость, губы побледнели. На щеках проступали будущие морщины. «Я старею, – с ужасом думала Лена, и уже не могла остановить этот мысленный потоп. – Я трачу жизнь на работу. Я живу по привычке. Я старая одинокая крыса». Она попыталась улыбнуться, но ей привиделся оскал черепа, и она испуганно вздрогнула.

Еще день Лена пыталась наслаждаться отпуском, но все стало невыносимо. Море воняло рыбой, солнце нещадно шпарило, еда казалось пережаренной, а при взгляде на девочку-юлу ее начинало мутить. Мальчик на пляже больше не появлялся. «Уехал, наверное, – сказала себе Лена. – Пора и мне тоже». Так что она быстро собралась, с переплатой поменяла билеты, и скоро снова входила в родную квартиру.

Она огляделась отвыкшими глазами: выкрашенные в серый цвет стены, черная мебель, белые прямоугольные вазы. «Уродство», – сказал про них Саша в магазине. «Авангард и футуризм», – отрезала Лена и купила. А теперь смотрела и недоумевала, как она вообще могла здесь жить? Открыла гардероб, оглядела стройные ряды почти одинаковых блузок, темных и серых костюмов. После сочных красок Хорватии ей показалось, что она попала в черно-белое кино. За окном тоже было хмуро. Лена медленно села на кровать.

Она посидела минуту и вскочила: «Ну, хватит! – сказала она себе, решительно сгребла костюмы и швырнула их на пол. – Есть пара секретарш в адвокатской конторе, которые будут счастливы получить такое богатство даром. А теперь шопинг!» И начались какие-то другие дни. Лена гуляла, изучала магазины, прислушивалась к ощущениям, покупала то занавеску, то браслет – искала свое. Приходила вечером домой, постепенно меняла – интерьер, гардероб, себя.

В очередной заход остановилась перед детским магазином, нерешительно зашла, взяла в руки комбинезончик – яркий, нежный и такой маленький, что Лене стало грустно: «Как же это можно, чтоб рождался такой маленький?..» Выйдя из магазина, прицепила на ключи новый брелок в виде тощей лохматой крыски.

Лена зашла в кафе, заказала латте вместо эспрессо и позвонила Саше:

– Привет.

– Ну, предположим, привет.

– Саш… Я в «Шоколаднице» на Киевской. Будь другом, выпей со мной кофе.

– А ты что же – одна разучилась?

– Просто выпей со мной кофе, Саш. Я подожду.

– Ладно, буду другом, приеду через полчаса.

Саша приехал. С другой стрижкой, совсем свой, но и не свой тоже – и ужасно, до стона в коленках, симпатичный. И с этого дня они стали вместе пить кофе. Потом они стали вместе ужинать. И наконец – вместе позавтракали. За чаем и бутербродами Лена сказала, что, кажется, она уже не совсем не хочет детей.

– Ты говорила, у тебя отпуск сейчас. А отпуск кончится, что тогда?

– Не кончится. Я вчера уволилась.

– Вот так прям?

– Вот так прям.

– Лихо!..

– Ну, не совсем – осталась на удаленной: онлайн-консультирование, обработка документов, все такое. Так что, ты не расхотел детей?

Саша улыбнулся:

– А у тебя найдется место для горы моих носков?

Лена тоже улыбнулась, мягко, смущенно:

– Я поищу.

Прошло три месяца взаимной нежности и ожиданий. Прошел год обследований, попыток и тревог. Но результатов не было – никаких. И с новеньким свидетельством о браке Лена и Саша подали документы на усыновление. Лена хотела непременно новорожденного и непременно мальчика. Оказалось, если очень постараться, можно трехмесячного, и то сначала только под опекунство. Саша мечтал о девочке, но Лена только хмыкнула, и он, вздохнув, приобрел книжку «Как воспитать настоящего мужчину: пособие для отцов».

Лена же записалась на йогу, научилась техникам восстанавливающего дыхания, наплевав на суеверия, обставила детскую, а между ремонтом, работой и медитациями изучила теорию привязанности, теорию естественного родительства, прочла Сирсов, Гиппенрейтер и даже прошерстила жж-сообщество «Лялечка». Как раз хватило, чтобы дождаться своей очереди. Несла на руках из Дома малютки и плакала: «Маленький! Да что ж он такой маленький-то, а?»

И в силу новообретенной чуткости вдруг повернулась к Саше:

– Хочешь подержать?

– Не надо, вдруг уроню!