Леонид Нестеров - Прощальные вспышки Родины
- Название:Прощальные вспышки Родины
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785448382802
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Леонид Нестеров - Прощальные вспышки Родины краткое содержание
Прощальные вспышки Родины - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Сталин, по ошибке, конечно, обвинил моего отца, что тот плохо руководил переброской русских офицеров и тяжелой военной техники в Испанию. На самом деле, мой отец сказал, он не имел ничего общего с этим делом – ни чуточки. Хотя много людей почему-то полагали, что он имел.
Во время Испанской войны он жил в Испании в одном отеле со знаменитым писателем Хемингуэем. Этот писатель искал человека, который руководил этой переброской, чтобы написать о нем книгу. Как только мой отец сказал ему, что он – не этот человек, Хемингуэй сразу захотел написать другую книгу о моем отце – как он не руководил этой переброской. Может быть, Хемингуэй и написал бы эту книгу, если бы не Сталин, который посадил моего отца в тюрьму.
В любом случае, Сталин по ошибке посадил моего отца в тюрьму, но выпустил его через два года, когда оказалось, что человек, который руководил этой переброской, не допустил ни одной ошибки.
После этого Сталин еще раз посадил моего отца в тюрьму. Должно быть, он заимел плохую привычку – сажать моего отца на два года ни за что.
В общем, мой отец провел в тюрьме пять лет. Он сказал нам, что они обещали не сажать его больше в тюрьму по ошибке. Мой отец был рад слышать это. Он был в очень хорошем настроении в этот вечер и сказал, что хочет познакомить меня с моим братом, который на два года младше меня. Он сказал, что мой брат мечтает подружиться со мной.
Мой отец сидел на почетном месте – на диване, около книжного шкафа, который высился под самый потолок. Мы сожгли всю нашу мебель во время блокады, и этот книжный шкаф был нашей первой новой покупкой. Большой и красивый, он был уже сильно исцарапан нашим котом, который любил спать на его верхушке. Как раз в тот момент он спал там. Этот сибирский кот был скорее маленькой зеленоглазой рысью, он не был кастрирован и весил больше шести килограмм. Обычно он ходил за мной по пятам и на даче часто спасал меня от соседских собак, которые боялись его, словно Кошки из Ада. Он приносил на колени бабушке живых ящериц и сопровождал меня в лес и, когда уставал, забегал вперед и ложился поперек моего пути, я поднимал его и укладывал на свои плечи, как тяжелый пушистый воротник, он мягко кусал меня за ухо и легонько точил когти о мою куртку. Мы соорудили специальную портьеру на шкафу, но шкаф все равно был здорово исцарапан.
Я не знаю, что ударило его, но вдруг он прыгнул вниз, со шкафа, с четырех метров высоты, прямо на спину моему отцу, на его плечи.
Мой отец изменился в лице, схватился за грудь и, закатив глаза, потерял сознание. Мы вызвали «Скорую». Пока мы ожидали ее, кот ходил вокруг меня и терся о мои ноги, мурлыкая, но первый раз в моей жизни я не понимал, что он хочет сказать мне.
Доктор сказал, что у моего отца – обширный инфаркт.
Через месяц мой отец вышел из больницы, но я никогда больше не видел его веселым и жизнерадостным. Мне было тринадцать. Я жалел моего отца и в то же время я немного гордился своим котом, который побил человека, с которым Сталин и Гитлер вдвоем не могли справиться.
Оперная студия Консерватории
– Как насчет Оперной студии? Мне обещали два билета, – сказала эта капризная дочь богатого человека.
– Нет входа до шестнадцати, – я ответил.
– Чепуха! Я подкрашусь, и ты с твоей седой головой сойдешь за восемнадцатилетнего.
– А твой отец?
– Он в командировке. А наша домработница досмерти меня боится.
– Я люблю зеленое с коричневым, – внезапно добавила она, взглянув на деревья, и пропела эту фразу несколько раз на разные мотивы. Там было много людей вокруг нас, но никто не обратил внимание на ее слова. Только я содрогнулся, поняв их особый смысл.
Мы сидели на куче бревен в нашем дворе. Она забралась чуть выше меня, так что край ее легкой короткой юбочки касался моего нового, зеленого с коричневым, пиджака. Мне недавно исполнилось четырнадцать, она была на год старше меня, и это было мучительно – сидеть так близко к ней. Она, ее отец, полковник, и ее брат переехали в наш дом сразу после войны. Сначала только ее брат, толстый парень моего возраста, выходил в наш двор, и я подружился с ним, еще ничего не зная о ней. Потом он познакомил меня с ее отцом, их домработницей и с ней. Я понравился ее отцу. Иногда он брал меня вместе с их семьей на дачу. Там он учил меня обращению с пистолетом, а ее брат именовал разных жуков и бабочек, рассказывая нам про их странную жизнь. Я демонстрировал упражнения Йоги и Кунг Фу, и протыкал себя вязальной спицей, и метал нож в цель. Еще я читал им стихи – мои собственные и других поэтов. Она обычно пела и танцевала для нас. Я сходил с ума по ней эти два года. Собственно говоря, все мальчишки сходили по ней с ума….
Она потянулась, и я почувствовал каждый ее нерв.
– Завтра в шесть у главного входа, – она встала и пошла домой, тронув на прощанье коленом мою руку. Я не смел провожать ее глазами – так прекрасна она была!
Оперная студия была далеко от нас – одиннадцать трамвайных остановок. Она располагалась напротив знаменитого театра Оперы и Балета, из которого Нуриев, Макарова и Барышников позднее бежали на Запад. Сегодня эта студия – скорее безжизненное грязно-зеленое здание, но в те дни там был шикарный притон, потому что они показывали фильмы из трофейной личной коллекции Геринга.
Покойный рейсхмаршал был знатоком кино – снаружи клянчили милостыню безногие инвалиды и черный рынок бушевал в полную мощь, а внутри наяривал джаз и холеные красавицы в последний момент ускользали из объятий злодеев с прилизанными волосами. Там добро всегда побеждало зло. Цвет Ленинграда собирался там. Конная милиция охраняла вход, и это было невозможно – достать туда билет.
Я прибыл в половину шестого, хотя я был абсолютно уверен, что она не придет. Но она пришла. Я увидел ее и мое сердце похолодело от ее красоты. И больше, чем от ее красоты – от ее свободы и беззащитности, когда она пробивалась через толпу.
Я не помню, какой фильм шел в тот вечер – вроде бы «Девушка моей мечты» Я держал ее руку, пока обнаженная красавица танцевала на бочке перед нами. Мне было стыдно, но я все равно смотрел. Роскошное ренуаровское тело – как я мог бы сказать сегодня – показывалось так близко, что мы могли видеть каждый отдельный волосок, и в зале вокруг нас царил смех. Вдруг моя девушка тихо сказала мне:
– Не смотри на нее!
– Я умру за тебя, – я ответил.
В тот момент музыка смолкла, так что мои слова прозвучали громко и четко, и смех взорвался вокруг нас.
– Пойдем ко мне! – так же громко и четко, как только что я, сказала она.
Никто не смеялся, когда мы проходили через ряды…
Я не помню нашего обратного пути. Я только помню большую комнату и светильник в виде совы.
– Мы уезжаем из Ленинграда, – она сказала. – Я люблю тебя.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: