Валерий Хайрюзов - Болотное гнездо (сборник)

– Ладно, как-нибудь разберемся, что можно, что нельзя, – сказал Сергей. – Докажем не только им, – кивнул в сторону Барабы, – но и своим, что мы чего-то стоим. Ничего, у нас будет так, как еще ни у кого не было.

Пожалуй, это были звездные часы его детства. И начались они с подготовки к войне с Барабой. Первым делом соорудили в лесу штаб, затем вокруг Релок создали базы. Натаскали в них из Песочных Ям камней. Дальше – больше. Брат Петр, умная голова, подсказал: чем квасить друг другу носы, лучше обыграть барабинских в футбол. Появилась футбольная команда. Деньги на форму заработали сами – пилили дрова, разгружали вагоны. Затем среди кустов нашли сухое место, срезали кочки, поставили штанги. Сергей попросил брата, и он достал книги по боксу и самбо, а вскоре принес книги о каратэ. Летом занимались сами, а осенью многие записались в секции: кто в бокс, кто на борьбу.

Ребят из предместья брали охотно: выносливые, неизбалованные, они хорошо держали удар, не жалели ни своих, ни чужих ног в хоккее и в футболе, выворачивали и ломали руки в борьбе вольной и классической. Случалось и наоборот, ломали им, но они не бегали жаловаться. Главная мечта – попасть в сборную. Но чаще всего попадали за решетку. Тренеров мало интересовало, чем занимаются их воспитанники дома, главное – результат на соревнованиях. И многие совершенствовали приобретенные навыки. На танцах собирались стаями, кидались друг на друга: рабочедомские – на маратовских, новостроевские – на мясокомбинатовских, Мельница – на Барабу. Били уже с понятием в печень, в сплетение, в челюсть. Их приучили не жалеть, на тренировках им вдалбливали: в следующий круг выходит сильнейший. Следующим кругом для многих становилась колония. Оттуда уже возвращались профессионалами с изломанной судьбой и пещерным взглядом на жизнь. До поры до времени релские избегали этой участи – может быть, спасало болото.

Сергей гордился тем, что у них появилась собственная библиотека – более тысячи книг насчитывала она. Собирали везде, где только можно. Нет, не все шло гладко, случалось, ругались и дрались меж собой. Непростое это дело – собрать в кулак разношерстную шпану. Уже там, в Афганистане, он не раз вспоминал то время. Старались восполнить то, что у других было с избытком. Но они не чувствовали себя обделенными. Если чего-то не имели, не беда, зато у них был свой, не похожий ни на какой более мир: заросли боярки, тальника, свои укромные поляны, озерки, остатки высокой железнодорожной насыпи, которую они меж собой называли валом Чингиз-хана. Была даже своя часть Иркута.

После того памятного собрания на бревнах стычки с барабинскими пошли на убыль, а к началу учебного года и вовсе стихли. А вскоре надвинулись другие времена, стала давать знать о себе Новостройка – город. Тут Релка и Бараба были заодно.

Когда играли в футбол с Новостройкой, приглашали в команду Ахмета. Не было ему равных в нападении: резкий, быстрый, злой, он творил на поле чудеса.

Все начало распадаться, когда в семье Рябцовых произошло несчастье: потерялся отец. Уехал на заработки в Бодайбо и не вернулся.

Его нашли весной, заваленного мхом. Экспертиза установила: был убит выстрелом из карабина. Следствие ничего не дало. Допрашивали Брюхина, Яшку-старателя, который видел отца последним, но убийцу так и не установили.

В четырнадцать лет Сергей попал в интернат. Вот когда пригодились знания по каратэ и боксу, там приходилось утверждаться заново. Случалось, били его там, но всегда получали сдачу. На Релке он появлялся изредка во время каникул. В один из таких приездов произошла последняя драка с барабинскими. А причиной тому была Анька.

Первым среди «ополченцев» слинял от военных, футбольных, библиотечных и других общественных дел Дохлый: вновь переметнулся к Брюхину, к тому времени у них появились новые интересы – начали крутить любовь с девчонками. Но если Брюхин мог надеяться на свои внешние данные, то Дохлый стал использовать технику – фотоаппарат «Лейку». Он-то и выцелил своим объективом среди барабинских девчонок Аньку. Сделал карточку и отправил в молодежную газету. К всеобщему удивлению, фотографию напечатали, и Дохлый сделался знаменитым. Газету затаскали до дыр, Гришка стал получать от релских заказы, и впервые в жизни у него появились собственные деньги.

– Кстати, она приходится нам дальней родственницей, – разглядывая газету, небрежно сказал Женька Брюхин. – Хочу предупредить: тот, кто начнет приставать, будет иметь дело со мной.

– О, ты, оказывается, успел уже и породниться, – поддел Сергей. – Значит, Ахмет печатал тебе синяки по-родственному.

– Твой Ахмет еще получит свое, – пообещал Брюхин.

«Что за привычка накладывать на все свою лапу», – возмутился Сережка и с той поры все чаще, уже как-то по-иному, стал поглядывать на Аньку.

Прет на Ангару барабинская ватага, а следом за ними она. Ахмет на Иркут – и она с ними, ребята поплывут на остров Любашку – Анька не отстает, по-собачьи загребая воду, плывет следом. Начнет ребятня с трамплина прыгать, Анька – солдатиком. Волосы под ежик, разбитые тапочки, ни дать ни взять – мальчишка.

Чуть позже стала Анька появляться на танцах. Придет, сядет меж своих на забор, щелкает орехи, смотрит через решетку, как протирают на шершавом, похожем на наждачный круг, асфальтовом пятачке обувь.

Наверное, Сергей давно подошел бы к ней, но попробуй сунься, когда рядом, как сторожевой пес, Ахмет. И чуть не прилетело на тех же танцах. Он уже пошел домой и на выходе лицом к лицу столкнулся с Анькой. Наткнувшись, словно наколовшись на его взгляд, Анька, расширив глаза, замерла. Он хотел обойти ее, но тут взвилась труба, грянул прощальный вальс. Точно кто-то дернул его, Сергей дурашливо наклонил голову, показывая, что приглашает ее. Он думал, она испугается, отскочит в сторону, убежит, но не тут-то было. Анька осторожно повела по сторонам глазами и подала руку. Сергей дрогнул: ведь смешно, он, почти взрослый парень, приглашает ребенка. Но делать нечего – он закружил Аньку. Он ожидал, что площадка заполнится парами, но этого не произошло. Все выстроились кругом и стали смотреть на них. Сергей решил не останавливаться, ему стало весело и легко: хотите представление – пожалуйста.

Танцевать вальс научила сестра. Сергей удивился: кто и когда научил Аньку? Поначалу она сбивалась, но от шага к шагу подладилась и вот, уже легко перебирая ножками, кружилась, летела вокруг него. Танец закончился, им похлопали. С раскрасневшимся лицом Анька встала рядом.

– Молодец, Бараба, соображаешь, – похвалил Сергей девчонку, но ответить Анька не успела, к ним, сверкая глазами, подлетел Ахмет, схватил ее за руку и, что-то выговаривая, повел в темноту.