Игорь Аркадьев - Записки старого доктора

11 и 12 января 1990 года выдались тёплыми и солнечными, мы решили ехать не мешкая. На всякий случай, из суеверных соображений, пропустили 13 число, которое я решил использовать для приобретения хоть каких-нибудь орудий возможной обороны. Всё-таки мы собираемся ехать в страну, в которой только что произошёл вооруженный переворот. Ребята были беспечны на удивление: «Если все остальные как-то едут, то и мы проедем без проблем». Тем не менее, для себя я купил хорошую армейскую сапёрную лопатку, для ребят – монтировку, которую просто заставил Серёгу засунуть под водительское сидение. Наконец, 14 числа утром мы были полностью готовы. Возле подъезда дома, где жили ребята, стояли два наших «Жигулёнка»: впереди красная копейка, за ней «моя» светло-голубая «шестёрка», обе слегка просевшие от груза напильников, секаторов, водных насосов, газовых редукторов, ножовочных полотен, пил, молотков, топоров и всего прочего в том же железном духе. Я был назначен ведущим колонны, видимо, за некоторый водительский опыт в прошлом, но, скорее, за самоуверенность в настоящем. Серёга пыжился и хорохорился немного, но его неуверенность в себе явно просматривалась. Мы заехали к деду Марины, захватили с собой по две полных канистры с бензином, присели на дорожку, выпили по стакану яблочного компота и двинулись навстречу судьбе.

Через пару часов дороги мы были уже в Кишинёве. Выехали на дорогу, ведущую к границе и уже примерно через полтора часа упёрлись в очередь легковушек, выстроившихся перед воротами таможни и груженых так же, как и наши. Но перед воротами – это сильно сказано. Когда мы заняли очередь, самих ворот видно не было, ввиду большой длины очереди. Первое ощущение – будем стоять неделю. Но нас успокоили. Оказывается, в связи с последними событиями в Румынии, поток «туристов» сильно сократился, и теперь можно всю очередь пройти приблизительно за сутки. Без очереди идут автомобили только с местными, молдавскими номерами. Все остальные в порядке общей очереди. Ну, сутки, куда ни шло, терпимо. Стали раскладывать наш общий «шмель», а проще, бензиновую конфорку для приготовления пищи в полевых условиях и готовить наше первое дорожное блюдо – макароны с тушёнкой. Вкуснее еды давно не ел. А затем горячий чай на зимнем солнышке! Чудесно! Выяснилось, что многие в очереди позволяли себе согревающее значительно крепче чая. Ночью таких «туристов» было невозможно растолкать для продвижения в очереди. Кого-то из них просто объезжали и, проснувшись утром, они обнаруживали к своему удивлению, да ещё с головной болью, что проспали свою очередь часов на восемь – десять.

Действительно, как нам было обещано, через сутки с небольшим, меняясь с Серёгой, когда один спит, а другой двигает обе машины, мы оказались на территории советской таможни, которую, честно говоря, побаивались. Но прошли на удивление быстро. Пограничник проверил документы, таможенник лениво посмотрел на напильники. Всё, можно ехать. Вот это да! Ну, теперь Румыния. Смотрю на время, без четверти пять утра 16 января.

Перед заездом в ворота румынской таможни также скопилась небольшая очередь. В разговоре с бывалыми выяснили, что румыны больше всего цепляются к бензину, который везут в канистрах в дополнение к баку. Для иностранцев румынские власти выделили специальные заправки, где можно было заправиться только за валюту: немецкие марки или американские доллары. Понятно, что такая возможность в планы челноков не входила. Но на обычных заправках, работающих за румынские леи, иностранцев не заправляли. Да и леи нужно было ещё заработать. Мы перелили в баки столько бензина из канистр, сколько могли. Но еще много оставалось. Лишаться бензина не хотелось, мы планировали проехать по Румынии примерно восемьсот километров и бензина в баке нам точно не хватит. А было бы неплохо ещё с каким-то запасом въехать в Югославию. Как могли, попытались закопать канистры среди вещей. Понятно, что обнаруживались они легко. Ну что, двинулись, с богом. Первые пошли ребята. Забрал документы пограничник. Подошел таможенник, показал жестом, что нужно открыть все двери и багажник. Залез в машину передней половиной своего румынского тела. Марина что-то ему непрерывно говорила. Интересно, на каком языке она так старалась? Ветер был от меня, ничего не слышно. Подошел пограничник, вернул им документы, вылез таможенник. Улыбался, что-то говорил. Серёга бросился за руль. Неужели всё? Похоже, что да. Марина закрыла все двери и села в машину. Они двинулись вперёд, ура. Дальше я. Заехал, отдал документы. Подошел таможенник и на хорошем русском попросил открыть все двери и багажник. Вот на каком языке говорила Марина. В салон машины он только заглянул. Разрешил закрыть двери. Подошел к багажнику, заглянул, запустил туда руки, поковырялся и сразу обнаружил канистру. Спросил, сколько там бензина. Я соврал, что могу всё вылить в бак. Он кивнул, забрал документы и показал, куда я должен отъехать, чтобы перелить бензин в бак, чтобы он видел. Я откатил машину метров на 20 и принял влево, радуясь, что, по крайней мере вторую ёмкость, которая была в салоне, он не заметил. Достал шланг, открутил крышку бака и взгромоздил канистру на багажник. Затем вставил один конец шланга в её горловину, сделал вид, что пытаюсь всосать бензин, затем быстро опустил шланг в бак. Естественно, ничего не потекло. Постоял так минут пять, таможенник проверял следующую машину. Я набрался наглости, подошёл к нему и сказал, что всё закончил. «Точно?» – спросил он. «Точнее не бывает», – твёрдо ответил я. Он отдал мне документы и пожелал счастливого пути. Теперь мне надо снять канистру так, как будто она пустая, всё сложить в машину, и я свободен, как сокол ясный. Я подошел к своей машине как можно медленнее, затем обернулся. Ура, он отвернулся на другую машину. Я собрал всё моментально и выехал за ворота таможни с румынской стороны на обширную площадку, где накапливались желающие заехать на таможню в обратном направлении.

С правой стороны в конце площадки припарковались ребята, с нетерпением ожидая моего прибытия. Я подъехал, вышел, они бросились мне навстречу, радостно обсуждая все перипетии преодоления первого серьёзного препятствия на нашем пути. Мы не сразу заметили некоторое замешательство в начале очереди автомобилей, движущихся нам навстречу. Но когда из стоящих машин стали выходить люди и бегом или быстрым шагом направляться в начало своей очереди, где постепенно образовалась толпа, это, наконец, отвлекло нас от разговоров. В толпе, которая отстояла от нас метров на тридцать-сорок, слышались громкие крики и возбуждённый гомон. Люди окружили какой-то им интересный объект и возбуждённо обменивались впечатлениями. Мы тоже решили поинтересоваться и, закрыв машины, двинулись к толпе, которая продолжала увеличиваться за счёт людей, сбегавшихся из машин, составляющих оба направления. Через пару минут нам всем удалось пробиться к объекту всеобщего интереса и то, что мы увидели, кажется, должно мне запомниться на всю жизнь. У обочины, носом к воротам румынской таможни, стояла «копейка» синего цвета или то, что от неё осталось. Все стёкла были выбиты, казалось, все металлические детали, двери, крылья, капот, помяты так, как если бы кто-то намеренно колотил по машине молотком или монтировкой, причём делал это долго и целенаправленно. Тем не менее, машина, видимо, приехала сюда своим ходом. Но главный ужас мы испытали от зрелища людей, сидевших в этой машине. На водительском сидении находился человек, мужчина, с лицом, раздувшимся от огромных сизо-красных гематом, с большими порезами и запёкшейся кровью. Также засохшей кровью была выпачкана вся его одежда, грязная и разорванная во многих местах. Его глаза выглядывали из щёлочек, образованных этими гематомами. На заднем сидении полулежала женщина в изрезанной, измазанной грязью и окровавленной одежде. Её голова также была страшно изуродована порезами и гематомами. Волосы слиплись прядями от засохшей крови. Она тихо стонала и размазывала по месту, которое раньше было лицом, грязновато-красные слёзы. Этих людей кто-то совсем недавно изуверски избил и непонятно, как они вообще могли выжить после таких издевательств, да ещё и приехать самостоятельно. Кто-то из молдаван, говорящих по-румынски, побежал на таможню, чтобы попытаться при помощи персонала таможни вызвать полицию и «скорую помощь». Через некоторое время выяснилась, что с этими людьми произошло. Закончив свою торговлю в Румынии, они спокойно ехали в сторону границы, возвращаясь домой. Не доехав до румынской границы примерно километров сто, они решили остановиться по своим мелким нуждам и набрать воды у родника. С двух сторон от дороги был довольно густой лес. Как только они принялись набирать воду в бутылки, их окружили несколько человек в военной форме, без погон, вооружённых автоматами «Калашникова» и железными прутами. Мужчину сразу принялись избивать этими прутами по голове и туловищу. Он ещё как-то пытался сопротивляться, чем привёл нападавших в полное бешенство. Они вытащили из машины съестное и отобрали все деньги. Затем принялись разбивать машину. После этого ещё несколькими ударами отключили водителя и поволокли женщину в лес. Там порезали её одежду, не сильно заботясь о том, что заодно режут и её тело. Затем она подверглась групповому изнасилованию. Потом ещё раз групповому избиению. Так их и бросили. Первым очнулся мужчина, привёл в чувство женщину, и они попытались заползти в машину, что было сделать очень непросто с переломами рёбер и рук. Но они смогли и попытались уехать. Помятая и разбитая машина не подвела, завелась и поехала. Так они и оказались среди нас.