Игорь Аркадьев - Записки старого доктора

Через некоторое время приехала полицейская «Дачия», и мы вернулись к своим машинам. Сказать, что мы были шокированы – значит не сказать ничего.

– Мы едем домой, – сказала Марина вполне решительно, но дрожащим голосом.

Она была напугана совершенно. Серёга беспокойно забегал вокруг машины. Кое-кто из переехавших границу вместе с нами и ставших свидетелями этого события приняли решение немедленно возвращаться. Несколько машин на площадке начали разворачиваться в сторону ворот таможни. Многие стояли возле своих автомобилей в нерешительности и тихо совещались между собой. Но какие-то машины всё же двинулись вглубь Румынии. Советского человека, видимо, трудно испугать.

– Я говорила с людьми в толпе, – продолжала Марина, – сказали, это «секуритате», румынская служба безопасности и военные, верные Чаушеску ушли в леса и пытаются организовать сопротивление, создают партизанские отряды. Грабят всех, и своих и чужих. Кто сопротивляется – убивают. Этому мужику сильно повезло, что его не убили, вернее, их не убили.

– По мне, лучше бы убили, – возразил я. – Предлагаю спокойно подумать, нас никто в шею не гонит, и решить, что делаем.

К разбитой «копейке», сейчас почти полностью перекрытой от нас полицейской машиной, подъехал микроавтобус с красными крестами и надписью «ambulanță», румынская «скорая помощь». Один из полицейских сел за руль разбитого автомобиля и вкатил его на территорию таможни, видимо под охрану пограничников. Затем полицейская машина и румынская «скорая» с пострадавшими двинулись вглубь Румынии, возможно, их увезли в какой-то населённый пункт, чтобы оказать помощь и снять показания.

– Серёга, ты что молчишь, как рыба? – спросил я. – Скажи что-нибудь. Ты глава семьи или какой-то другой орган вашего совместного организма?

– Я считаю, – ответил Серёга, – мы должны Марину отправить назад, а сами продолжим движение. Подсадим её к кому-нибудь приличному, кто едет домой, и всё решение.

– Или мы вместе туда или вместе обратно, – решительно заявила Марина уже без дрожи в голосе. – Насчёт себя я пока в состоянии принимать самостоятельные решения.

– А давай Серёгу отправим назад, а сами поедем дальше, – попытался пошутить я, но, видимо, неудачно, поскольку Серёга зыркнул на меня как-то по злому.

Марина в нерешительности молчала. Мимо нас проехали без остановки несколько машин из прошедших таможню на въезд в Румынию. Несколько автомобилей всё ещё стояли на площадке. Их водители и пассажиры образовали небольшую группу и продолжали что-то обсуждать, размахивая руками. Я решил оставить ребят посовещаться без меня.

– Подойду, послушаю, что они там гундосят, – сказал я. – Надо что-то решать.

Я подошел к группе совещающихся. Они сразу обратили на меня внимание. Их обсуждение, как мне объяснили, состояло не в том, двигаться дальше или нет, а в том, как двигаться. Кто-то предложил объединиться в колонну и таким образом противостоять возможному нападению. Мне эта идея совершенно не понравилась. Во-первых, против «калаша» что две, что шесть машин, разница невелика, только добычи больше. И женщин разного возраста, кстати. А во-вторых, колонна из нескольких машин становится довольно неповоротливой конструкцией. В случае необходимости посовещаться или непредвиденной поломки продолжительность возможной задержки сильно возрастает, как и вероятность нападения. Я пообещал обсудить предложение со своими спутниками и вернулся к ребятам. Меня встретили совершенно определённым: «Мы едем дальше».

– Хорошо, – ответил я, – мне нравится это решение. В конце концов, в смерти нет ничего противоестественного, как и в рождении. Чего бояться?

– Спасибо, – отреагировала Марина, – ты как никто умеешь успокоить.

Я раскланялся.

– Тут наши новые попутчики предлагают ехать совместно для безопасности. Как поступим?

Реакция Марины меня удивила своей рассудительностью, лексической точностью и совпадением с моей точкой зрения:

– Пошли они в задницу, возись потом с ними в случае чего. Кого-то укачало, у кого-то колесо сдулось. Так и будем каждой деревне кланяться.

– Марина, я поражён твоей мудростью, – сказал я. – Жаль, что не ты была моей женой, а моя жена. Тогда бы я развёлся не с ней, а с тобой! Сейчас мы были бы родными людьми, и я бы гордился моей бывшей женой! Кстати, я совсем забыл спросить, кем ты работаешь в светской жизни?

– Учитель русского языка и литературы в школе.

– Я горжусь твоим русским языком и твоими учениками.

Марина показала мне язык, и я пошёл отказаться от предложения ехать совместно. Преодолев первое испытание в виде советско-румынской границы, мы думали, что наши главные трудности уже позади. Но сейчас всё выглядит так, как будто до серьёзных испытаний мы ещё даже не добрались. Я видел, что ребята постепенно стали перекладывать на меня руководство нашей экспедицией, поскольку, при всех жарких дискуссиях, именно от меня ждали последнего решающего слова. Возможно, они посчитали меня более опытным, не знаю. Но именно я решал, как лучше сложить вещи в машинах, в каком порядке и с какой скоростью двигаться и так далее. Я думаю, что на их окончательное решение продолжать нашу экспедицию повлияло моё показное спокойствие. Должен признаться, что мне особенно льстило такое отношение со стороны Марины, которая, как я уже говорил, старалась всегда и всячески подчеркнуть свою самостоятельность и независимость. Очень приятно, когда на тебя смотрят с надеждой большущие чёрные глаза этой очень миловидной молодой женщины со слегка вздёрнутым носиком и пухлыми губками. Она не выглядела худышкой, но её фигура была очень чётко очерчена, выделялась тонкая талия и вырисовывалась богатая, но не огромная грудь. Про таких говорят – ладно сбитая бабёнка. Безусловно, она привлекала внимание проходящих и проезжающих мимо представителей мужского пола, это было заметно. Данное обстоятельство, я видел, очень раздражало Серёгу. Ну что ж, а кто обещал, что будет в этой жизни легко? Меня, честно говоря, сейчас больше занимало то, как нам действовать дальше. Оставаться на площадке перед таможней мы не можем, нужно двигаться в любом случае. Если ехать без отдыха, мы будем в дороге всю ночь и где-нибудь к утру окажемся в Тимишоаре. Бензина, с учётом запаса в канистрах, должно хватить до югославской границы свободно. Но было бы неплохо и румынских денег накосить для дорожных нужд. А может и заправиться удастся. Это опять задержки. Более или менее стройный план у меня созрел, когда я вернулся к ребятам.

– Ну что, дети мои, – сказал я, – понесёмся навстречу судьбе, но не очень быстро. Максимальная скорость – 90 км., для экономии топлива. Сейчас отъедем километров на десять, поедим, приведём себя в порядок и вперёд. До Бухареста есть несколько крупных городов, попробуем там торгануть на местные тугрики. На трассе не останавливаться, в случае опасности увеличиваем скорость и смываемся. Если в такой ситуации потеряемся, встречаемся перед первым полицейским постом на въезде в Бухарест.