Анна Данилова - Ужин втроем. Мы так с тобой похожи…

Что касается тех ден ег и прочего, что С. украла из сейфа, то эти страницы представляли собой особый интерес…»

Из романа Сони Л.

«Л. знала, что Зохин будет подозревать в краже кого угодно, но только не ее, поскольку она весь вечер провела в его объятиях и убежала из приемной только после того, как туда вошла Анжелика. Судя по темпераментному характеру Анжелики, которая в присутствии Л. сначала стояла в дверях словно каменная, не в силах пошевелиться или произнести какой-нибудь звук, но потом, по рассказам Л., она начала громко кричать и все это было похоже на самый настоящий скандал… Возможно, что Зохин заподозрил в краже Анжелику, который был еще один комплект ключей от кабинета и приемной и, возможно (а почему бы и нет?) от сейфа, в котором хранились деньги… Как бы то ни было, но я была сильно удивлена, когда в день смерти Анжелики, когда ее,

бедняжку, увезли в морг, в кабинете музыки, ЕЕ КАБИНЕТЕ, в одном из шкафов обнаружили те самые папки с документами и кое-какие канцелярские принадлежности, который я вместе с деньгами выгребла из сейфа и принесла в мешке в спальню… Это, вне всякого сомнения, сделала Л. Но я не могла ее упрекнуть в этом, поскольку мы с ней теперь были связаны, да и деньги (правда, после похорон Анжелики Кайль) мы тратили вместе…

Это Л. придумала какую-то тетю, которая якобы прислала ей все те сладости, которыми Л. потом угощала всех наших… А покупали мы все эти вкусные вещи в самом дорогом магазине, и кассирша, которая обслуживала нас, еще заметила тогда, что от такого количества шоколада, конфет и печенья мы можем покрыться сыпью. «Дура, – обозвала ее Л. уже после того, как мы вышли из магазина. – Это у тебя пусть рот облезет от таких слов…»

И хотя все мы знали, что у Л. никого нет вообще, что она подкидыш и всю жизнь воспитывалась в казенных домах, но все молча грызли засахаренные орешки, запивая все это обжигающей и приторной колой, ели до изнеможения фруктовые немецкие рулеты и кексы, и завидовали Л. Думаю, некоторые из них знали о том образе жизни, что вела их подружка, но никому и в голову не могло прийти, что мы пировали на ворованные деньги… Ведь Анжелика ушла в мир иной с липким и грязным шлейфом: «воровка, сумасшедшая, проститутка, жидовка…", в то время как за Л. закрепилось крепкое и головокружительное

– ЖЕНЩИНА.»

***

– Это Нэш выбирает маршруты? – спросила Нора во время одной из очередных вечерних прогулок по Грин-парку, поистине зеленому парку, в котором помимо зеленых лужаек, аллей, деревьев, даже легкий туман казался зеленовато-серебристым… Лондонцы отдыхали здесь семьями, устроившись в полосатых шезлонгах, и предавались молчаливому созерцанию застывших призрачных деревьев, источающих терпкий аромат свежести и влажной травы…

Соня пожала плечами и вяло ответила, что маршруты выбираются словно сами по себе, и что, на ее взгляд, никто особо над этим не задумывается. Нэш, который отошел, чтобы купить сигарет для Сони, вернувшись, предложил поехать в Кенсингтонские сады, чтобы показать Норе, которая впервые в Лондоне, детские площадки с с резными фигурками эльфов, резвящихся вместе со статуей Питера Пена, а потом заглянуть в галерею Серпантайн, на выставку.

– Он хочет показать тебе нарциссы, ведь правда, Джеймс? Нэш радостно закивал головой. В тот день на нем вместо строгого костюма были обычные твидовые широкие брюки, легкий черный джемпер и зеленая вельветовая куртка. На щеках его появился бледный румянец, который очень ему шел, и Соня, которая несколько раз останавливалась, чтобы поцеловать своего жениха, заставляла его краснеть еще больше… Похоже, он не привык афишировать свои отношения на людях и ужасно смущался. А вообще-то он вел себя довольно нейтрально, говорил на общепринятые темы и практически ни разу не задал вопросы напрямую Норе, словно боясь этим доставить неудовольствие своей невесте. Но сколько Нора ни старалась подсмотреть ЕГО взгляд, обращенный на Соню, она еще ни разу не видела выраженное любовное чувство Нэша к своей возлюбленной, на которой он собирался жениться. Быть может, он просто скрывал свои чувства, поскольку он все же был не французом, а англичанином, но Соня-то смотрела на него с обожанием, граничащим со страхом… И это тоже бросалось в глаза. Никогда в жизни Нора не видела такое количество нарциссов, желтый ковер из которых радовал глаз, а аромат их кружил голову.

Они медленно прохаживались по огромному, источающему благоухание весенних цветов и зелени, саду и почти не говорили. Нора думала о том, что в этих садах, наверное, трудится невидимые эльфы, призраки тех деревянных эльфов, которые им показывал Нэш на детских площадках Кенсингтонского сада, которые высаживают ранней весной луковицы нарциссов, а потом, стараясь быть незаметными, ухаживают за цветами, создавая иллюзию естественных природных цветочных полян…

– Вон там, видите, Нора? – и она обмерла, чувствуя, как Нэш, стоящий позади нее и Сони, крепко сжимает своей горячей рукой ее ладонь. – Видите остроконечную башенку и шпиль, словно гигантскую беседку, в которой кто-то сидит? Он снова сжал ее руку и она услышала, как он издал нечто, наподобие громкого полувздоха-полустона, причем так неожиданно, что даже Соня, которая тоже смотрела на застывший за поляной нарциссов памятник, резко обернулась, чтобы взглянуть на своего жениха. Но он уже к тому времени успел отпустить руку Норы, и стараясь не выдать своего волнения, продолжил: – Это памятник Альберту, построенный в честь супруга королевы Виктории в 1863 году и спроектированный сэром Георгом Гилбергом Скоттом…

– Скажите, Джеймс, – спросила Нора, – а откуда вы так хорошо знаете русский язык?

Соня состроила недовольную гримасу и отвернулась, словно ей было стыдно за поведение своей компаньонки.

– Я учил язык здесь, меня всегда интересовала Россия, поэтому я и открыл там филиал своей фирмы…

– Но ведь вы же служите в банке, насколько я поняла…

– Правильно, но я вложил деньги в один московский проект, который показался мне интересным и, как мне кажется, не прогадал… Во всяком случае, те люди, с которыми я сейчас там сотрудничаю, меня вполне устраивают… Это порядочные люди, которые умеют и хотят работать… Кроме того, не скрою, в России дешевая рабочая сила, может, я, конечно, не так выразился… Понятное дело, что на моей фирме трудятся отнюдь не рабочие, а высококвалифицированные инженеры, но я плачу им в пять раз меньше, чем платил бы таким же специалистам здесь, в Англии…

Он говорил сухо, по-деловому, и Соня как будто даже успокоилась. Беседа далее приняла вообще странный оборот: заговорили о политике. Вернее, говорили двое – Нора и Нэш. Соня же в это время откровенно скучала, а потом и вовсе запросилась домой.