Наиль Акчурин - Крепостные мастера. Роман

– Да идите вы все… Это вообще не моя дочь…

Все единодушно выдохнули. Люди, мучимые догадками, после такого ответа тревожить даму более не смели.

Анна Сергеевна углубилась в изучение подвернувшегося ей под руку технического задания. Девчонки, усевшись в кружок, продолжали перешептывание. Так, что Мирков, заглянув в комнату, нашел обстановку соответствующей трудовой дисциплине.

Женская импульсивность всегда ставила Владимира Алексеевича в тупик. От женской логики, от поставленных вопросов, от поступков всегда веяло душевными порывами. Чаплыгин исподволь задавался вопросом: почему? И объяснение для себя находил, не в современных справочниках, не в марксистско-ленинских работах, а в библейских притчах.

Ну, вот создал Бог женщину из ребра мужчины. Ребро, как его ни крути, с изгибом на вершине. Вот тебе и все объяснение. У всех женщин либо в голове изгиб, либо еще в каком месте. Но аномалия присутствует в обязательном порядке. Он и у своей Людмилы Ивановны подобные явления замечал. Она у него и умница, и душевный человек, а вот что от нее можно ожидать в следующую минуту, для него всегда оставалось загадкой.

Их брак создавался исключительно по расчету. Да нет, конечно, не по материальному принципу. Ни у того, ни у другого, кроме койки в рабочем общежитии, ничего за душой не было. Но было одно общее желание создать семью, свить уютное гнездо и завести детей. Ему минуло тридцать ей двадцать шесть. Вкусив в полном объеме нормы советского общежития, они никаких тайн и комплексов в сексуальном плане, уже не испытывали. В отношениях с окружающими людьми правила тоже были едины. Бить и не прощать слабых особей, льстить и угождать сильным мира сего, а для достижения намеченной цели все способы хороши. Ибо мир жесток, и это надо воспринимать как факт, установившийся без их участия.

Людмила Ивановна была несколько крупнее мужа и на полголовы выше. Но когда их взгляды впервые встретились, они оба в один миг поняли, что рождены друг для друга. Некоторое общепринятое несоответствие воспринимали для себя как определенный шарм.

Для решения кардинального в жизни вопроса им потребовалось три часа вечернего времени, чтобы сидя на лавочке в сквере перед общежитием говорить, нет, наслаждаться, слушая другого. И она в одночасье стала ему любовницей и другом, надеждой и опорой, мудрой хранительницей семейного очага. Матерью их единственного сына. А он так и не смог по-настоящему стать хозяином, главой семьи, добытчиком, обеспечивающим защиту и достаток близких ему людей. Людмила Ивановна успокаивала:

– Да, что ты, Володя, не переживай, все у нас в порядке, ты даже и не думай.

Но сам-то он прекрасно понимал, что до порядка далеко и можно до него никогда и не добраться. Когда еще будет готов к изданию его справочник, когда к нему придет заслуженное признание и денежное вознаграждение? А жить полнокровно хочется каждый день, каждый час.

Как многое в этом мире зависит от его величества случая. От дарованных судьбою предложений и эпизодов. Сколько он уже в жизни их упустил?

Взять хотя бы его назначение год тому назад начальником сектора. Как мечтал он попасть в список номенклатурных работников. Сколько лет добивался назначения. А потерял в один час, даже не вкусив прелести руководящей должности.

Назначение состоялось в конце апреля, перед майской весенней демонстрацией трудящихся. Перед праздниками в институте как обычно короткий рабочий день, уборка помещений, мытье стен и окон. У талантливого руководителя в коллективе людям подсказывать ничего не надо, работа сама спориться. И действительно, к обеденному перерыву с намеченным заданием справились. Разумно было за хороший добросовестный труд поощрить работников. Владимир Алексеевич, не задумываясь на радостях, отпустил всех подчиненных домой. По воле случая начальник института решил свой обход начать именно с подразделения механообработки и натолкнулся на пустующие рабочие места. Организационные выводы последовали незамедлительно и Владимира Алексеевича назначили и сняли с занимаемой должности одним приказом.

Что это – рок судьбы или происки недоброжелателей? Или наваждение, от которого он потерял рассудок?

Но как же было стыдно перед Людмилой Ивановной, потому что случившееся не поддавалось объяснению. Проблемы как были, так и остались не решенными. Может быть, компания в пустыню вовсе и не розыгрыш, а именно тот случай, за который и необходимо ухватиться. Ведь, по сути, за три летних месяца можно было бы решить все материальные проблемы на несколько лет вперед. Жаль, что ему не суждено даже мечтать о поездке вместе с коллегами в эту экспедицию. Ведь ни один врач, ни за какие деньги не подпишет ему подобную справку.

Несколько лет тому назад по призыву средств массовой информации он в вечернее время занялся бегом трусцой. Все как предписывала современная наука, Чаплыгин выполнял в точности до запятой. После работы водные процедуры и легкий ужин, два часа отдыха, а затем несколько кругов бега вокруг микрорайона.

Владимир Алексеевич в молодые годы не очень был дружен со спортом, поэтому, что такое спортивная физическая нагрузка знал лишь понаслышке. Когда он испытывал после бега легкое головокружение, дрожь в коленях и расстройство желудка, все это воспринимал как обязательный элемент адаптации организма к нагрузкам. Он даже их увеличивал. И на зависть соседей, вскоре мчался мимо них как молодой олень. Никто из них и поверить не мог, что вскоре после одного такого забега скорая медицинская помощь увезет неудачливого спортсмена с диагнозом стенокардия.

С тех пор Чаплыгин отдавал предпочтение ходьбе, причем под ручку с женой. Но при всех стараниях функции работы сердца восстановить ему никак не удавалось. Самое главное, и Владимир Алексеевич знал это точно, что еще один эксперимент над собой оно уже не выдержит.

Нет, он не был стяжателем, не считал себя завистливым человеком. Только душа и сердце не могли мириться с несправедливостью. Почему он, образованный человек, труженик, приносящий обществу конкретную пользу, получает заработную плату как не самый квалифицированный рабочий? Внедренные им технологические процессы, оборудование, приспособления и механизмы высвобождали из производства десятки и сотни рабочих рук. Изобретения и патенты подтверждались экономическим эффектом в сотни тысяч рублей. Но премию он получал в процентном соотношении одинаковую с уборщицей и с простым техником. Разница была лишь в окладе, разве это порядок? Неужели государственные мужи, которые с высоких трибун только и говорят о научно-техническом прогрессе, не знают, что от нужды и безденежья инженеры и научные работники вынуждены приобретать рабочие специальности станочников. Может быть, в государстве с диктатурой пролетариата это очередной потайной курс на благо трудящихся. Но Владимир Алексеевич никогда себя, в плане социального происхождения, от пролетариата не отделял. Разница между ним и его сверстниками состояла лишь в том, что в то время когда те пили водку, и таскали девок по кустам, он сидел за книгами и чертежами и оказался в авангарде тех, кто решал государственную программу по ликвидации безграмотности.