Наиль Акчурин - Крепостные мастера. Роман

– Александр Григорьевич, как у Вас обстоит дело с договором? – Василий Степанович посмотрел поверх очков.

От неожиданности Кридин вздрогнул:

– Заключаем, Василь Степанович. Заключаем…

– Что значит заключаем?

– Протокол разногласий пришел, Василий Степанович. Новый договор готовить будем, – отчеканивал заранее заготовленные слова Кридин. Ни о каких производственных делах он думать уже не хотел, не хотел тратить время на это ежедневное, бесполезное, рутинное мероприятие. Его разум целиком и полностью захватила новая идея, сулящая небывалую прибыль, высокий уровень жизни, а значит иное мироощущение и соответственную житейскую философию.

Кто из нас к этому не стремится, даже не думая о последствиях?

По большому счету, Александр Григорьевич любил свою работу в институте. Она доставляла ему радость. Окрыляла. В основе ее лежала, придуманная им идея, которую он сам же и воплощал. Да, профессия инженера окончательно для него утеряна. И уже никогда не решать ему задач по рационализации технологических процессов, по изобретению новых станков, машин, узлов и механизмов. Он давно мыслил иными категориями, масштабами отрасли, не один год, оттачивая стратегию действий. Он сумел отмести шелуху, снять накипь, добраться до сути вопроса и, манипулируя двумя-тремя критериями, получал многообразие вариантов, из которых во всех случаях выходил победителем. Смысл идеи был прост. Люди чаще и проворнее достают деньги на приобретение самого необходимого. Саша понял это еще два десятка лет тому назад, будучи студентом Автодорожного института. Поэтому, начиная свою трудовую деятельность в НИИ старшим инженером, он первым делом углубился в анализ. Он не поленился, просмотрел все заявки предприятий министерства за последние десять лет, бережно хранимые ведущими инженерами сектора механообработки, и выявил для себя наиболее перспективное направление в работе. Каждая вторая заявка не просто просила, требовала новый агрегатный станок. Саша затаил дыхание – вот где настоящий космодром. Через своего ведущего инженера, которому до пенсии оставалось несколько лет, он добился целевого финансирования и включения в план работы на целый год создание нового агрегатного оборудования.

Научно-исследовательский институт авиационного приборостроения подобными вопросами ранее никогда не занимался. Не имея многолетнего опыта, определенных творческих традиций, браться за создание подобного станка – явная авантюра. Но Саша с этим считаться не хотел, он был одержим идеей, а недостатки надеялся устранить, в ходе работы над станком. После того, как через три года в «металле» был изготовлен опытный образец, который даже не «зашевелился», Саша попросил дополнительное финансирование. Нельзя же оставлять работу незаконченной. Он был настолько убедительным, что с ним устали спорить просто махнули рукой: пусть работает молодой ведущий инженер, энергии много, помучается, со временем остепенится. Но когда агрегатный станок на холостом ходу, без обрабатываемой детали, стал подавать признаки жизни, Александр Григорьевич окончательно вдохновился и попросил выделить финансирование на следующее поколение станков. Доцент Богославский попытался урезонить молодого подающего надежды специалиста:

– Коллега, что вы хотите еще сделать с этой машиной? Колесики приделать или бензобак? Если хотите, можем рога пририсовать…

И доцент демонстративно, ручкой вносил в чертежи свои веселые фантазии. Хотя был он всего на два года старше Кридина и, на тематику своих диссертаций денег не жалел, изготавливал на экспериментальном участке пятое и шестое поколение перспективных установок по очистке масел.

Александр Григорьевич Кридин к такой постановке вопроса был готов, он четко аргументированно изложил информацию о недостатках станка, которые необходимо устранить, и в дополнение приложил «портфель» заказов, присланных со всех уголков страны.

Конечно, и второе поколение станков было далеко от идеала, которого требовали заказчики, но если на его станину положить высоко точную деталь, то можно даже самому поверить, что изготовлена она на агрегатном станке нового поколения производства научно-исследовательского института. В этом-то и состояла главная идея. Представленный на выставке достижений народного хозяйства станок привлек внимание и интерес представителей многих предприятий отрасли. А уж когда специалисты предприятий получали на руки для ознакомления технические характеристики перспективного оборудования, у них просто загорались глаза от близости осуществления вожделенной мечты.

Просчитывая свои ходы, словно в шахматной игре, Кридин не стал отдавать чертежи на изготовление станков заводам, специализирующимся на выпуске подобной продукции. Это был бы самый простой и самый глупый вариант, на который его подталкивало начальство. Нет, он изготовил узлы и механизмы станков по кооперации, а сборку осуществил в стенах института, причем использовал для этого деньги заказчиков. И десять станков стали собственностью института. Он их отправил сначала одному заказчику, и те, не получив желаемого результата, вернули их в институт. Затем бригада слесарей перекрашивала станки свежей краской, и они отправлялись к другому заказчику, чтобы пробыть там ровно столько времени, сколько требовалось местным специалистам, чтобы понять, что им со станками не повезло. Ввязываться в судебные тяжбы за общественную собственность никто не стал. А кто захочет афишировать свою техническую безграмотность? Посидев с Кридиным за круглым столом в теплой компании, специалисты понимали: он хороший парень – и шли ему навстречу, составляли протокол разногласий, который предусматривал для них, хоть какую-то компенсацию в виде остаточной стоимости станков. А для вышестоящих инстанций отказ от станков четко аргументировался уменьшением объема производства в связи с уменьшением заказов.

Разница между стоимостью станков и их остаточной стоимостью составляла прибыль, от которой и начислялась премия работникам института. Поначалу руководство и коллеги по работе как будто бы не хотели иметь ничего общего с заработанными не честным путем деньгами. Но голод не тетка, а денег много не бывает, и кто от них, когда отказывался. К тому же можно в данном случае быть не сведущим, благо есть ответственный человек.

Александр Григорьевич прекрасно это понимал, от того-то и обидно ему было в двойне, что начальство так жестоко с ним обошлось. Он сам уже стал ощущать усталость от гонки за потенциальным заказчиком, от постоянного лавирования в щепетильных ситуациях, от груза ответственности, из-за которого при нежелательном повороте судьбы можно оказаться в местах не столь отдаленных.