Оксана Оса - На рассвете нас двое

Джон, наконец, возник рядом:

– Я не удержал тебя… Извини, пожалуйста…

– Мистер Кофер… Джон… Вы…

– Люси! – начал я, но она уже падала без сознания.

Все призраки, кроме меня, Джона и Беллы, разом растворились, даже Чарльз, про которого многие успели забыть. Стало пугающе тихо, как и должно быть на кладбище на самом деле… Девушка лежала на могильном холмике некой Александры Скайт. Белла трясла художницу за плечи.

– Я не чувствую ее, Роберт, – в ужасе прошептала она.

На лицо художницы словно одели маску, до того стянутым и лишенным чувств казалось оно. Волосы растрепались и смешались с землей, больничная одежда превратилась в грязный балахон. Внезапно появились слезы: медленно, они скатились по ее щекам. Почему Белла не смогла определить, о чем думала художница?

– Я как будто частью себя поделился. Самой ужасной… – не выдержал я.

– И Люси это увидела?

– Не знаю, что именно… Я словно исповедовался, понимаешь?

А Люси заменила мне священника, продолжил мысленно я. Худшим вариантом стало бы, прими она мои грехи… Над нами ночь варила небесный кисель из звезд и луны: густой, насыщенный всеми оттенками синего. Белла еще раз проверила пульс девушки. Едва заметный кивок значил многое…

– Не помню, чтобы хоть раз…

– Впервые.

– Нет, – перебил нас Джон. Однажды моя подруга, Саманта… в общем, все произошло случайно… Знаю, знаю, это я виноват… Она так же прошла через меня… Потом и рассказала такое… о чем даже я не догадывался, когда планировал последнюю аферу. Получается, она узнала мои тайны от меня же самого… Глупо, да?

Мне показалось, что внутри перевернулся весь воздух, столько лет пребывавший в безмятежности. Не стоило Люси знать все ужасы моей жизни… Белла нахмурилась. Перебирая воздух быстро-быстро пальцами, она словно пыталась что-то поймать.

– Что ты делаешь?

– Ловлю ее сознание.

– Белла? – переспросил я, боясь, что неправильно понял смысл ее действий.

– Есть! Я чувствовала, что она где-то рядом… И Люси просто нужно было время пережить шок. Теперь можно возвращаться к нам…

Девочка аккуратно поместила что-то невидимое мне в голову художнице, и я в сотый раз поразился ее способностям.

– Привет!

Люси, удивленно-настороженная, снова огляделась.

– Где я была?

– А что ты видела? – спросила Белла.

– Смерть…

– Какую?

Она снова одарила меня тем глубоким пронизывающим взглядом: будто прикоснулась к душе.

– Меня зовут Роберт.

Странное знакомство получилось… Я видел, как Белла закатила глаза.

– А дальше? Ты что, видела его смерть? – не отставала девочка.

Люси кивнула.

– Правда? Ух ты…

Теперь мы втроем уставились на девочку-призрака.

– Просто… Это ведь интересно, когда кто-то умирает… Что?..

– Кажется, я через тебя прошла, – выдохнула Люси.

– Кажется, да…

– Кто-то кричал твое имя в лесу…

Наверное, на моем лице отразились все переживания: я понял, о каких событиях шла речь, кто кричал мое имя, и почему это напугало Люси. К отцу на несколько дней приехали гости, мы решили поохотиться. Мой младший брат, наконец, дождался момента, чтобы обвинить во всем случай…

– Все как-то смешалось… Я видела, как ты лежал среди деревьев. И еще стук копыт слышала. И после этого ты стал призраком? Так просто?

– Не все ими становятся…

– Считай, повезло.

– Пожалуй, я бы не отказался пожить еще с десяток лет, – усмехнулся я. Люси поняла суть своей фразы и виновато поджала губы.

– Но ты тоже права: пусть и призраком, я продолжаю существовать в этом мире гораздо больше положенного мне срока.

– Мало обнадеживает…

Я кивнул.

– Теперь как себя чувствуешь?

– Пойдет… Холодно, правда…

Она снова закуталась в одеяло.

– Чаем, увы, нет возможности угостить.

– Знаю… Наверное, мне пора…

Годы ожиданий первой встречи и всего лишь пятиминутный диалог в итоге – мне представлялось куда более полное впечатлений событие. Хотя… Событий для самой Люси хватало: прогулка на кладбище, идеи о жертвенном алтаре, знакомство с призраками, прыжок в мое прошлое… Если дело касается Люси, жди художественных неприятностей… Наверное, теперь я был готов к встрече с любыми.

Три призрака провожали девушку до ворот кладбища. Я надеялся, что Люси все расскажет своему дневнику – эта мысль меня успокаивала.

– Вот интересно, ведьмы устраивают шабаш. А призраки? Можно было бы выдумать свое определение: «призрабаш» или «башуприз»…

– Первый вариант звучит лучше, – хихикнула Белла.

– Значит, призрабаш…

Люси махнула на прощание и ушла в рассвет. Обещала вернуться…

– Роберт, чему ты можешь научить художницу? – не успокаивалась Белла. Однажды я рассказал ей о Люси и добавил, что когда-нибудь она тоже придет на кладбище за помощью.

– Уж точно не рисовать! – продолжила вредная девчонка.– Сам хоть умеешь рисовать? У тебя в школе был такой предмет?

– Я не ходил в школу, Бел.

– Как так?

– Учителя приходили ко мне.

– Везет же…

– Тебе так кажется, – поддержал меня Джон.– Хотя мне тоже интересно, в чем ты ей поможешь, Роб.

– Избавиться от предрассудков, вот что я вам отвечу, – усмехнулся я и растворился.

С рассветом все мы прячемся по могилам, я в одиночестве ждал пробуждения города. Первый призрак кладбища – не просто слова. У меня гораздо больше возможностей, чем у других. Одна из них – не растворяться при восходе солнца. Многие завидуют тому, что я могу встречать новый день. Но в этом нет ничего потрясающего: когда пейзаж лишен каких-либо красок – двойная мука. Призраки видят мир по-особенному, в черно-белых тонах. Ночью с этим можно смириться, но только не днем, ведь именно в красках заключается разница каждого времени суток.

Нужно было попасть в город за травами для церемонии. Неплохо было бы и Люси рассказать об их удивительных свойствах. Хотя прежде она сама увидит их действие. Не в первый раз день кажется мне длинной световой полосой, по которой катится горящий шар: сегодня солнце двигалось торжественно медленно.

Было лишь начало шестого, когда я возник в гостиной одного из домов на тихой улочке. Мы его называем призрачным потому, что в нем никто никогда не жил. Сомневаюсь даже в том, что люди замечают дом вообще. Крышу давно следовало поменять, веранда заросла паутиной, краска отваливалась от стен… Никогда не проверял, скрипят ли половицы, но думаю, что скрипят… В любом случае, ремонт этому дому вряд ли грозит: пока на него не обращают внимание люди, некоторые наши секреты в безопасности. Здесь я хранил кое-что из своей прошлой жизни: дневник сестры, чашу для церемонии, нож и книги. Мистер Рейнден, сколько я его помню, всегда собирал одежду себе и мне со словами: «Разные времена, Роберт, разная мода…». Меня всегда это смешило, но, тем не менее, чтобы оставаться серым в толпе людей, нужно было одеваться по их правилам. Сегодня я выбрал джинсы и футболку с надписью «Думай позитивно». Всегда мысленно благодарю Николаса за предусмотрительность. Возможно, воровство – его тайная страсть… Пусть даже после смерти, но он позволил себе этим заниматься, не обращая внимание на неодобрение некоторых.