Гений Карпов - Геологические были. Записки геолога

О судьбе молодых членов экспедиции – Стофато и Журавлёва – больше уже никто не вспоминал. К тому времени, когда начались поиски, река покрылась прочным льдом. В печати нигде нет упоминаний об одежде членов экспедиции. Теперь можно лишь предполагать, что упомянутые останки человека, обнаруженные, якобы, в песке на правом берегу, могли принадлежать одному из утонувших парней. Горная река во время весеннего паводка могла разбросать их тела на сотни километров от места гибели плота.

Судьба геолога мне была предписана, видимо, свыше. И, несмотря на моё детство, далёкое от тайги, именно в тайге прошла вся моя трудовая жизнь. Сесть же за письменный стол и вспомнить некоторые события давних-давних лет заставила уже взрослая внучка.

– Дедушка, а как ты стал геологом? – Спросила она однажды.

– Как тебе сказать, Катя? Всё получилось случайно и в то же время – закономерно.

Первые мои шаги в геологии начались под руководством замечательного человека Александра Дмитриевича Смирнова. Это тоже была, видимо, случайность, повлиявшая на все дальнейшие события.

В 1940—41-м годах я занимался в самодеятельном оркестре в красноярском Дворце культуры железнодорожников. Директор Иван Иванович Быстров часто бесплатно приглашал нас в большой зал Дворца культуры на концерты, спектакли, оперетты. Вот тогда впервые о геологах я и услышал в романтической пьесе «Машенька». В ней рассказывалось, как долгожданный Машенькин жених-геолог вернулся из тайги, где он обнаружил рудное месторождение. За это открытие он получил премию тридцать пять тысяч рублей и, по тем временам, стал почти миллионером.

Следующий намёк судьба дала мне в мае 1944-го года. На улице имени Сталина (ныне проспект Мира), недалеко от угла с улицей Робеспьера, жили мои знакомые парни. Я бывал там часто. В 1944-м году зашёл к одному из них – Виктору Бородулину, который только что вернулся с фронта. Он и рассказал, что у них во дворе поселился геолог из Москвы и набирает людей для сезонной работы на лето в тайгу.

– Да вот и он из калитки вышел, – кивнул головой Виктор.

Это был пожилой мужчина, худощавый, невысокого роста. В опрятном, но каком-то сером костюме. И весь человек мне показался обыденным. Серым.

– Здравствуйте! – Обратился я к геологу несмело. – Это правда, что Вам нужны люди для работы в тайге?

– А Вы кто, молодой человек? Я набираю людей на полевой сезон для работы в ангарской тайге.

– Я сейчас заканчиваю второй курс техникума, – представился я. – В конце мая мог бы поехать с Вами. Осталось только экзамены сдать.

– Нет, – резко ответил он, – я не могу столько ждать!

– Скажите, пожалуйста, а что Вы там будете искать?

– Железо на Ангаре, – отрезал он и ушёл.

Учился я в то время в железнодорожном техникуме имени Ф. Э. Дзержинского, который был эвакуирован в Красноярск из Москвы в начале 1942-го года. Недолго думая, я пошёл к директору техникума. Охота, говорят, пуще неволи.

– Можно к Вам? – Обратился я к директору после робкого постукивания в дверь.

– Да. Что у тебя случилось?

– Нельзя ли мне скорее сдать весенний экзамен? Я хочу поехать на лето в геологическую экспедицию!

– Я думаю, у тебя ничего не получится. Но на всякий случай зайди в управление железной дороги, в отдел кадров. Посмотрим, что там скажут, – ответил А. А. Воейков.

И я пошёл. Тогда ещё не было этого помпезного здания Управления Красноярской железной дороги на Площади Революции. На такое парадное крыльцо как сегодня у меня тогда не хватило бы духа подняться. В 1944-м году здание было попроще. Зашёл в кабинет начальника отдела кадров. Естественно, мне отказали. Тогда я решил уйти из техникума. Снова обратился к геологу. Ни фамилии, ни имени его я не спросил.

Мою фантазию он быстро остудил:

– Сколько тебе, парень, лет? – Спросил он, критически посмотрев на мою тощую фигуру.

– В декабре будет восемнадцать, – приврал я немного.

– Ну вот, приедешь ты со мной в Мотыгино, тебя военкомат там заберёт в армию, а с кем я работать буду? Не получится у меня с тобой ничего!

На том мы и расстались. Но у судьбы память оказалась цепкой.

В армию я всё-таки попал. Принял посильное участие в войне (ефрейтором-пулемётчиком) и вернулся домой с медалью «За победу над Японией». Приехал домой только через шесть лет. Нет ни специальности, ни образования. Долго думали с мамой и братьями, выбирали – куда устраиваться на работу. От мысли продолжить учёбу в техникуме пришлось отказаться: на третий курс меня не приняли, да и тот техникум уже отбыл в Москву. В новом на первом курсе учились пятнадцатилетние мальчики и девочки, а мне уже почти двадцать пять.

Однажды мама приходит домой с новостью:

– Ну, сын, я нашла тебе работу! У нас в соседнем подъезде живёт геолог. Он недавно вернулся из командировки, из тайги. Я его сейчас встретила. Он сказал, что в Геологоуправлении идёт набор курсантов на курсы коллекторов. Что это за работа – коллектором – я не знаю, но давно уже от больных у себя в больнице слышала, что у геологов большие зарплаты. Пойдёшь?

О больших зарплатах и премиях в геологии я знал ещё с детства по довоенной той пьесе «Машенька». Но настрой уже был другой.

– Мам, но я уже собрался записываться на курсы шоферов!

– Не надо! – Отмахнулась она. – У меня три брата – и все шофера. Как надоела эта вечная стирка замасленных штанов и рубах! Постоянный запах бензина! Мне это не нравится!

– Ну, хорошо, – пообещал я, – схожу в Геологоуправление. Завтра.

И выбор был сделан один раз и на всю жизнь. Работа геологов оказалась не столь денежной и героической, сколько интересной, а иногда и опасной.

Фундаментальные исследования юга Красноярского края начались практически в 1950—51-м годах, когда многочисленные геологические партии приступили к составлению региональной геологической карты. Ранее эти районы изучались разрозненными геологическими отрядами и энтузиастами – преподавателями и профессорами томских, московских и ленинградских ВУЗов. Для восполнения младших геологических кадров при Геологоуправлении были организованы курсы коллекторов. После войны прошло всего пять лет и, естественно, в них была большая потребность. Стране требовалась руда всех видов и многих иных полезных ископаемых, а геологов выкосила война и всевозможные репрессии. Огромные территории Сибири к этому времени на геологических картах оставались белыми пятнами. Учёные только лишь предполагали, что в этих недрах скрыты огромные запасы различных руд. Для форсирования поисков полезных ископаемых, кроме коллекторов – самых младших помощников геологов (мальчиков на побегушках), – в те годы широко привлекались и рудознатцы. Однажды при краевом Геологоуправлении организовали совещание рудознатцев. Приехали таёжные люди со всего края. Привезли куски руды и рассказали – где нашли эти образцы. После этого в разные районы края были отправлены геологические партии во главе с этими проводниками-рудознатцами. К изучению геологии юго-востока Красноярского края приступили фундаментально. В 1950-м году был создан Сисимский разведрайон со «штабом» в селе Кордово. Для ведущих специалистов в Кордово срочно построили несколько домов коттеджного типа и два небольших одноэтажных здания под камералку и лаборатории. Была создана «транспортная» база с конюшней, куда подбирались лошади, пригодные для перевозки геологических грузов по тайге вьючно. Начальником разведрайона был назначен Николай Иванович Поломошнов – опытный, пожилой геолог.