Гений Карпов - Геологические были. Записки геолога

Для начала при Сисимском разведрайоне были созданы несколько полевых геологических партий для проверки заявок рудознатцев. Одна из них, Базыбайская поисково-разведочная, проектировалась для проверки заявок Николая Николаевича Кулаженко, жителя таёжного посёлка Нижняя Тридцатка. Все рудопроявления, которые он и его отец Николай Иванович Кулаженко обнаружили за много лет охоты на соболя, оказались за сотни километров в тайге, в истоках реки Базыбай – правом притоке Казыра.

До 1944-го года по долине Казыра проходила государственная граница с Тувой. Места глухие. Население на сотни вёрст вокруг состояло из отряда пограничников и нескольких семей охотников в поселках Нижняя и Верхняя Тридцатки. От Верхней Тридцатки вверх по Казыру более трёхсот километров – нехоженая тайга, и там ещё сотня с гаком до посёлка Гутара, что в Иркутской области. Вся эта территория вверх по Казыру от устья речки Соболинки, а это почти в сотне километров от жилых мест, была соболиным заповедником до 1953-го года. Всё это настраивало руководство Геологоуправления на серьёзную подготовку масштабных геологических исследований с перспективой не на один год. Истории о суровости этого высокогорного района с узкими угрюмыми ущельями и бурными порожистыми реками усугублялись разговорами о недавнем резонансном событии – гибели отряда Кошурникова.

Денег в ту пору на геологические исследования правительство не жалело. Назначенный начальником Базыбайской партии Евгений Александрович Шнейдер провел подготовительные работы с размахом. В феврале 1951-го года, когда охотничий сезон закончился, экспедиция собрала санный обоз, набрала местных умельцев и приступила к постройке трёх промежуточных баз в верхнем течении Казыра, на устье рек Соболинка, Верхний Китат и Прорва. Каждая из баз – это большой барак, сложенный из вековых кедров, с нарами и глиняной русской печью. И рядом такой же «капитальный» амбар, который надёжно защищал продукты от грызунов. Всё это возводилось таёжными умельцами за несколько дней. Без единого гвоздя и из местного материала. Печка – из глины, крыша – кора пихты. Только стекло привозное, три листа размером сорок на пятьдесят сантиметров.

Следом за строителями пошли обозы с продуктами и снаряжением из расчета на полсотни человек на один полевой сезон. На нижние базы (в устье речек Соболинка и Верхний Китат) завозили соль, сахар, муку, крупы, посуду. Завезли огромное количество инструментов для горнопроходчиков и покорителей горных вершин. На базы было доставлено несколько ящиков аммонита для буровзрывных работ. Среди всего прочего завезли на две базы по двадцать ящиков питьевого спирта. Я не оговорился. Именно ящиков, а не полулитровых бутылок. В каждом ящике по двадцать бутылок. Евгений Александрович почему-то решил, что для работы в высокогорье при суровом климате необходим спирт.

От Верхней Тридцатки, последнего жилого места в верховье Казыра, до базы на устье Соболинки расстояние около ста километров. От Соболинской базы до Верхнего Китата – более двадцати. В шестидесяти километрах выше, на устье речки Прорвы, истоки которой берут начало из-под пика Грандиозного с отметкой 2922 метра над уровнем моря, была поставлена третья база. Но ни продуктов, ни оборудования туда не завозили.

В первых числах мая 1951-го года мы, выпускники коллекторских курсов при Краевом геологическом управлении, я и Виктор Ярлыков, прибыли по разнарядке в Кордово, на работу в Сисимский разведрайон в качестве техников-геологов. Начальник отдела кадров отправил нас к начальнику разведрайона и предупредил:

– Настроение у него скверное. Будьте осторожны!

Значительно позже, когда начальник отдела кадров уехал из села, нам стало известно, что этот скромный пожилой человек – Герой Советского Союза. Настроение у начальника разведрайона было действительно плохое. Накануне в кабинете отмечали первомайский праздник, и Поломошнов подрался с Краснокутским – главным геологом. Без лишних разговоров со своими будущими кадрами Николай Иванович всем назначил зарплату на глазок. Кому семьсот, кому шестьсот рублей. На том знакомство и закончилось. В отделе кадров на вопрос – где нам устроиться с жильём? – объяснили:

– Мы вас у себя пропишем и поставим на военный учёт, а жильё поищите в деревне. Какая-нибудь бабушка пустит квартировать.

Кордово – старинное село в излучине реки Кизир. Единственная его улица растянулась на три километра между рекой и горами. На противоположной стороне над всей местностью возвышается гора-голец Джеланджа.

Прогулявшись по деревне, мы решили зайти в магазин. Там и получили первые намёки-подсказки, где можно попроситься в квартиранты. Кроме магазина, находившемся в нижнем конце села, в другом его конце, верхнем (по течению реки), была «чайная»: забегаловка, где можно было заказать обед и стакан водки или спирта. Из культурных заведений имелись школа и клуб с приличной библиотекой.

Стоило нам зайти в магазин и спросить у местных жительниц про жильё, как проблема была тут же решена. За умеренную плату сельчане всегда готовы были взять квартиранта себе на постой, да ещё и кормить его: деньги были нужны в основном для уплаты налогов и выполнения плана по сдаче молочных продуктов: многие за неимением своего масла покупали его в магазине и сдавали в заготовительную контору.

Прошло несколько пустых дней ожидания. Прибыли ещё два выпускника коллекторских курсов – Володя Пильников и Вера Гудвиль – известные скалолазы, победители каких-то крупных соревнований.

Однажды все начинающие геологи сидели в пустом кабинете и вели непринужденную беседу. В основном слушали о приключениях «столбистов». Вдруг резко открывается дверь и быстро входит пожилой мужчина среднего роста. Он ткнул в каждого из нас пальцем:

– Ты, ты и вы двое – идите в отдел кадров, распишетесь! Завтра утром выезжаем на полевые работы. Обмундирование получите на месте!

Тут же развернулся и исчез.

В отделе кадров нам сказали, что все мы зачислены техниками-геологами в Базыбайскую партию. Начальник и старший геолог партии – кандидат наук Смирнов Александр Дмитриевич. Его назначил сам полковник Левченко – начальник Геологоуправления края. В те времена все геологические организации находились под патронажем организации «Енисейстрой» – ведомства Лаврентия Берии. На другой день мы с Виктором расплатились с квартирной хозяйкой, внесли плату за лето вперед, отдали ей все наличные деньги на хранение (в тайге до осени они не нужны), собрали одежду, мыльницу, зубную щетку и отправились на сборный пункт.