Ирина Ордынская - Святой Иерусалим

После экскурсии по Лавре, гид «дал» нам свободное время. Все разбрелись по территории, а мы с подругой как-то легко, непринуждённо разговорились с женщиной в чёрном платке, которая ждала своего духовника. Она хотела принять постриг и мучилась бесконечными вопросами: готова ли она, какой должен быть монастырь, какой разговор состоится у неё с духовником? И вот так нам двум юным девушкам она легко и свободно рассказала о своих терзаниях, а потом с огромной любовью и о самой Лавре (узнав, что мы здесь впервые). Теперь каждый раз, бывая в Лавре, я вспоминаю ту милую женщину, с её искренней любовью к Преподобному Сергию и его творению. Как сложилась её судьба? Сбылась ли мечта о монастырском служении? В каком монастыре она закончила свою жизнь? Спасибо ей большое за ту славную беседу, полную её веры в Бога. Её тёплой любовью для меня навсегда осталась отмечена Лавра Преподобного Сергия, будто женщина отдала этому месту своё живое чувство православной веры.

Живя в Москве, мы иногда ездим к моим родным в Ростовскую область на машине, трасса М4 для путешественников сложная, особенно летом, даже пробки случаются. И особой красотой она не блещет, вдоль дороги деревни, да хутора, поля, да овраги. И только в одном месте у меня всегда захватывало дыхание, когда под Воронежем, после видов на леса, красивых, но однообразных, машина на скорости выезжает на открытое пространство, там посреди просторных полей в центре небольшого расположенного у горизонта холма среди городка горят золотые и тёмно-синие в звёздочках купола, голубеют чистейшей глазурью стены храма. В эти моменты, наблюдая потрясающий пейзаж старинного города, мне всегда думалось вообще о красоте нашей Родины. Спеша к близким, пролетая мимо указателя «Задонск» я каждый раз давала себе слово навестить незнакомый, но такой симпатичный городок. Почему-то сразу стало понятно, что это не просто церкви, а монастырь. Но никто не рассказывал мне об этом монастыре, о том, чем он славен. Вот так год за годом мы проезжали мимо прекрасной, но незнакомой обители, каждый раз восторгаясь её очарованием. А она на солнце, в дождь или в дымке, на закате и днём оставалась загадочной, но в любую погоду прекрасной. Пока однажды летом, проезжая Задонск днём, мы не решили: всё, останавливаемся, хватит откладывать, едем в город! Подойдём к церквям, если даже монастырь закрыт. На машине мы долго петляли по пыльным, как будто с картин передвижников, дорогам, ориентируясь по колокольне и куполам, пока не подъехали к воротам в древней, но свежепобеленной стене.

Рождество-Богородицкий монастырь – тихое пристанище Святителя Тихона Задонского – это был он! Четыреста лет вот так, совсем как нас, принимал он в центре Руси под свои своды идущих мимо паломников. А я в брюках, нехорошо, растерялась. Но в каморке у входа добрые люди оставили для всех, кого призвал к себе в гости Чудотворец Тихон, на столах и в ящиках груды юбок, платков и даже мужских шаровар – вдруг кто-то будет в шортах. Переоделась, а осторожность осталась, не готовилась, не молилась, явилась в обитель как незваный гость. Или наоборот… Может, давно званый? Но глупые мысли испарились сразу, как только монастырские ворота остались за плечами.

На площадке у ворот на столе, преграждая путь каждому вошедшему, стоял большой ящик, в котором копошились десятка два котят, часть из них лежали без движений, но громко пищали, другие царапались о стенки ящика, пытаясь выбраться, третьи, несмотря на шум собратьев, спокойно спали. Худенький монашек, наверное, «старший по котятам», улыбнулся мне ласково и печально: «Вот только раздали котят, а их снова несут. Сегодня четверых ночью у ворот оставили. А куда их? Не возьмёте котёночка?» Я извинилась и отказалась, мы путники, да и животное не игрушка, не заведёшь с бухты-барахты. Положила пожертвование на прокорм котят и пошла дальше. Но эти котята, которых не утопили в Задонске, потому что и им есть здесь пристанище, и на них хватает доброты у живущих по заповедям Святителя Тихона монахов, как-то сразу породнили меня с этим местом. Будто я, как подброшенный котёнок, могу прийти сюда и быть принятой со всей моей глупостью и беззащитностью. И потому к пока ещё незнакомому (не прочитав его литературных работ, его жития) приложилась к мощам Святого Тихона с радостью, с надеждой на его молитвы и доброту. Конечно, вспоминаются мне и красивейшие храмы этого монастыря, и величие строгой монастырской службы, но участие монахов в судьбе беззащитных котят почему-то особенно ласкает мне душу.

По-разному открываются нам христианские святыни. Одни встречаешь случайно, к другим долго идёшь, готовишься, кажется, мысленно уже побывал во всех уголках святого места, а всё равно к такой встрече до конца не подготовиться. Она проходит по каким-то неписаным законам границы тонкого духовного мира и нашего строго физического. Так было у меня с посещением Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря – Четвёртого Удела Пресвятой Богородицы. Даже не помню, когда и кто мне впервые рассказал о святом батюшке Серафиме, в младенчестве мама или бабушка или уже в девичестве прочитала о нём сама, но ощущение, что я знала его всегда, твёрдо запало ко мне в душу. Может, сама любовь к православию родилась во мне от его бесконечной нежности ко всем, кто к нему приходил, от его убеждённости в радости веры, в том Пасхальном счастье, которое он пронёс через всю жизнь. «Радость моя!» – этими словами встречал он каждого человека, и ещё улыбкой. И других учил улыбаться всегда, и особенно в храме, потому, что это же какое счастье – верить в Бога.

Поехать в монастырь, где покоятся мощи Святого Серафима Саровского, казалось немыслимым праздником. Я уже была взрослой женщиной, женой и матерью, когда это стало возможно: после долгого запустения уже снова расцвела Дивеевская обитель, и с почестями и народным ликованием перенесли чудом сохранившиеся мощи батюшки Серафима из Петербурга в Дивеево. Меня, как всегда, занимало множество дел, но повесть о любимом моём Серафиме Саровском была мною написана и напечатана, душа рвалась поклониться его косточкам.

Дивеевский монастырь оказался милым городком, с ухоженными цветниками, с уютными храмами. И… почти безлюдным. Мы приехали в Дивеево после большого церковного праздника, когда паломники только что разъехались по домам. Сразу по приезде отправились в монастырь, и вошли в практически пустой храм, у раки с мощами никого не было, кроме монахини, следившей за порядком. В церкви было тихо так, что ясно звучали голоса птиц, прятавшихся в ближайших к храму кустах и деверьях, будто приблизилась к нам лесная пустынька, в которой много лет жил и молился батюшка Серафим. Я не знаю, сколько положено прикладываться к мощам, но в тот раз мы приходили к святому Серафиму много раз, сколько звала душа. Как будто он нас принял, позволив побыть рядом с собой, порадоваться. И по Канавке, по которой прошла Пресвятая Богородица, шли всего несколько человек. Такое утешение было пройти по следам Её ног с молитвой. Это был один из лучших дней в моей жизни. Мы были в Дивеево почти неделю, и всё это время я так боялась растерять, чем-то вспугнуть благодать, которую почувствовала в первый день. Но этого не случилось. Мне помогли сохранить в себе радость монахини, таких ласковых, светлых, доброжелательных, терпеливых сестёр нигде не приходилось встречать. Не только мы, все паломники, были окружены их улыбками и любовью. И я хочу, постоянно хочу, среди сутолоки города, среди повседневной суеты, вдруг чудом хоть на минутку оказаться в Дивеевской обители, и даже от самой этой мысли мне всегда становится теплее.

Читать дальше