Наиль Акчурин - Крепостные мастера. Книга вторая. Снайпер

– Игорь, а про Вячеслава Андреевича Полковникова вы, конечно, все знаете? – Светлана решила внести в разговор ностальгические нотки, чтобы умерить пыл собеседника.

– Да, знаю.., – задумчиво произнес Крымов, – Только в голове не укладывается, что Славки с нами больше нет. Мы так точно и не знаем, что произошло…

– Инфаркт. Сердце не выдержало. Он очень переживал из-за всех этих перестроечных процессов.

– Да пил он много, а не переживал, – пояснил Шохин.

– Потому и пил, что переживал, – вступилась за память своего бывшего гражданского мужа Светлана.

– А где теперь его дочка? У него, по-моему, дочь была, – поинтересовался Крымов.

– Дочка уже совсем взрослая, вышла замуж, стала мамой и живет в той же квартире. Заходит к нам с Оксанкой в гости.

– Давайте помянем Вячеслава.

Крымов разлил всем коньяк, но теперь уже со всеми вместе, не чокаясь, выпил.

– Вы, мне кажется, были с ним друзьями, придерживались одних и тех же взглядов…

– Что было, то было, – задумчиво произнес Крымов.

– И что с вами стало? Вы потеряли свои рубежи?

– Да ничего не стало, и ничего мы не потеряли. Жизнь изменилась, по иному люди стали смотреть на жизнь, у каждого появилась своя точка отсчета, свои принципы.

– А Вячеслав мне всегда говорил… Да и вы мне по-моему в прошлый раз рассказывали про плебеев и патрициев. Что одни живут без принципов, а у других они незыблемы.

– Да Жанна Д’Арк ты права, всех нас превратили в плебеев.

– Да не всех, а только избранных.

– Согласен! – громко отрапортовал Крымов. Он уже захмелел и не хотел дискутировать.

– Давайте выпьем за успех предстоящего дела, – Крымов решил сгладить намечавшиеся в разговоре углы и шероховатости. – И хватит сегодня о грустном.

Но Светлана за такое дело пить не хотела.

– Я за это пить не буду? Это не дело – это афера.

– Да называй, как хочешь, только в печь не клади.

– Напрасно вы иронизируете. Возможно, вы приватизировали фабрики, заводы, совхозы, колхозы, там работяг можно еще обмануть. Но нашу рабоче-крестьянскую интеллигенцию лучше обходить стороной. Она разрушит ею же созданное, будет голодать, но явного обмана не потерпит. Нужно время, чтобы сломать в головах таких людей стереотипы. А вы хотите одним махом лишить их надежд на осуществление заветной мечты стать собственником предприятия.

– Мы даже и не думали этого делать. Наоборот, хотим помочь стать собственниками.

– Ну да, за этим вы сюда со своим финансистом приехали, чтобы людей осчастливить?

– Вот костный народ… Ты зачем ее сегодня в нашу компанию привел? – Крымов полушутя обратился к Михаилу.

– Это ведь Жанна д, Арк. В ее голове и груди горит факел возмущения. Она готова поднять народ на борьбу. Противоречие и противостояние – основные принципы ее жизни. А мы-то с вами, господа, созидатели…

– Да нет, Игорек, я просто хочу, чтобы вы не потратили свои деньги и время напрасно. Чтобы не выглядели идиотами, на вас не показывали пальцем и вы не получили общественного презрения.

– Да плевали мы на общественное презрение, хватит, наелись этих коммунистических идей и комплексов.

– Ну и напрасно. Честно сказать, Игорь от вас я этого не ожидала. Шохин может такое выдать. Но вам это не престало. Общественное мнение всегда будет главенствующим. Каким бы оно ни было. Возможно, через какой-то промежуток времени большинство людей будут думать именно так, как сегодня думаете вы. И тогда это мировоззрение будет общественным, и действия ваши будут совпадать с желанием общественности. Тогда эти идеи легко можно будет провести в жизнь. Сегодня общество не готово к тому, что вы им предлагаете.

– А что мы им предлагаем? Ты ведь даже и не знаешь.

– Не знаю… Лишь догадываюсь…

Светлана прочитала бизнесменам выдержки из краткого курса наставлений, составленных ей Альбертом еще в начале перестройки. У нее тогда, как и у большинства, закружилась голова от новых лозунгов и призывов: «инженерная мысль», «трезвость», «качество» и еще «перестройка», «ускорение». Аж, дух захватывало от перспектив. На, что Альберт однажды, сказал ей, усмехнувшись: «Россия сколько существует, столько и перестраивается, но простому народу от этих перестроек лучше никогда не становилось. Все преобразования в итоге сводились к братоубийственной войне. Пока, наконец, к власти вновь не приходил самодержец, который заливал кровью все демократические свободы и инакомыслие. И только после этого в стране наступало поистине всенародное счастье. Так, что насчет всех подобных преобразований ты можешь успокоиться и не переживать».

Время показало, что Альберт, как всегда, был прав. Поэтому Светлана не хотела, чтобы Мишка неосознанно предпринимал шаги, которые привели бы к краху его административной карьеры. С чем пришли эти два доброхота, для Светланы оставалось не ясным, но то, что Крымов так легко отступился от своих принципов и мировоззрения, заставляло задуматься. Наломают дров с этими ваучерами, затем от всего открестятся, и придется Шохину доказывать, что он не верблюд.

И что человеку просто не живется? Что им движет, что с ним происходит? Судьба улыбнулась, сделала начальником отраслевого института – так радуйся и наслаждайся жизнью. Нет! Бесы управляют его разумом, раздирают душу. Он становится не похожим на самого себя, и бросается из одной крайности в другую. Какой тебе аукцион? Сядь в своем кабинете и сиди, не раздражай народ.

– Предполагаю, что вы хотите сделать собственниками института каждого инженера, каждого рабочего. Предложить такие выгодные условия, что ни один работник не захочет и не помыслит свой ваучер обменивать на машину, – иронизировала Светлана.

– О, прямо в точку попала. Ты наши мысли читаешь. Не простой ты человек, Жанна.

Крымов после третьей стопки захмелел, и чувствовалось, что к дальнейшему спору он уже не расположен.

– Зато ты у нас, Игорек, сама простота, поэтому, наверное, и не знаешь, куда свой чемодан ваучеров пристроить.

– Наверное… – согласился Крымов.

– Не трогайте наш институт, пожалуйста.

Светлана от хорошего коньяка тоже захмелела. И все ее мысли вмиг превращались в слова.

– Не нужны нам ваши ваучеры. Мы сами прекрасно справимся с этой перестройкой. Все у нас для этого есть. И научный потенциал, и станки. А если вы сейчас к нам влезете, и все это рухнет?

– Что рухнет-то? Ты что так переживаешь? Все уже давно решено. Не нами, а в высоких московских кабинетах. Так что успокойся и дыши ровно. Слышала, что Чубайс сказал: «Мы как скажем, так и будет»?

– Приказано институт приватизировать. Значит, тому и быть. Кто от этого выиграет? Абсолютно все. Будет хозяин, который будет заботиться о нажитом добре. Будет выбивать для института деньги. Без денег ведь ничего не сделаешь. Зарплату не выплатишь, станок не купишь, железяку тоже не купишь. Так, что иного пути, кроме приватизации, нет.