Александр Сиваков - День восьмой. Том второй

Ирина вскочила, будто под ней оказалась горячая плита и принялась судорожно хватать лежащую на полу одежду, отбрасывать и снова хватать: она сразу не могла разобраться, где Викино, где – нет. Одеяло она уронила на пол и сейчас топталась по нему, не замечая этого. Наконец, кое как разобравшись с вещами, она начала быстро одевать подругу. Вика слабо отбивалась от Ирины, поведение которой пугало её всё больше и больше.

Под конец Ирина чуть не расплакалась.

– Вика, ну, что же ты, а? – Прошептала она. – Нам нужно уходить отсюда, понимаешь? Очень быстро уходить!

– Тётя Лена приехала, да? – Неожиданно звонким голосом уточнила Вика. – Десять дней уже прошло?

Ирине ничего не оставалось как кивнуть. Не будешь же ведь объяснять, что произошло на самом деле.

Кто-то из девчонок заворочался во сне. Ирина замерла. Сердце в груди колотилось так гулко, словно ещё чуть-чуть – и оно выскочит из груди. Казалось, один только этот звук мог перебудить всю группу. Она прижала к себе Вику и медленно обвела глазами спальню. Нет, всё в порядке, все спят.

– Вика, миленькая моя, потише, ладно? А то кого-нибудь разбудишь!

Та кивнула и перестала сопротивляться. Одеть её удалось очень быстро.

– Хочешь что-нибудь взять с собой?

Ирина спросила скорее для очистки совести, она знала, что у Вики нет никаких личных вещей и на её полочке лежат только два пёстрых фантика от конфет. Девочка молча мотнула головой, потом кивнула.

– Я куклу хочу.

– Какую?

– Она там, в группе.

– Хорошо, возьмём куклу.

Ирина сразу поняла, о какой кукле идёт речь.

В группе были обычные игрушки. Были игрушки хорошие. Были очень хорошие. Были такие, которые доставались только самым-самым послушным. А были и такие, к которым ни одному ребёнку даже близко подходить не разрешалось.

Кукла, о которой говорила Вика, была именно из таких. Её принесли на прошлый Новый год как пожертвование от одного очень богатого и уважаемого в городе человека. Людмила Ивановна долго ахала, разглядывая расфуфыренное розовощёкое чудо размером с младенца, а Ольга Дмитриевна, придя на свою смену, усадила куклу на самый верх своего шкафчика и сказала, что играть с ней нельзя, потому что она стоит как половина её гардероба.

Кукла так и осталась сидеть на шкафу, вытаращившись сверху вниз неживыми оловянными глазами.

«Возьмём куклу! – С отчаянной решимостью подумала Ирина. – И пусть со мной делают всё, что угодно. Пусть сначала поймают!»

Ирина никогда не брала Вику на руки, просто была уверена, что не сможет её удержать, сейчас же схватила свою подругу легко, словно куклу, и потащила, не замечая веса маленького тела. Она опомнилась уже около самой двери и остановилась на несколько секунд, чтобы отдышаться. Вику она не сняла с рук, та обняла её за шею и затихла, удивляясь новым ощущениям. Вряд ли она помнила то время, когда её кто-то носил на руках.

Ирина с трудом преодолела искушение бросить прощальный взгляд на спальню. Она знала, что там увидит, и ей стало противно. Это заставило её ускорить шаги.

Она боднула головой дверь и только после этого вдруг поняла, что там, в группе, обиженная на неё Ольга Дмитриевна, которая не то что лучшую куклу – даже хорошие сандалии запретит взять с собой. Затормозить Ирина уже не могла, и остановиться ей удалось лишь через несколько шагов.

Затаив дыхание, девочка подняла глаза и медленно обвела глазами группу.

Ольги Дмитриевны нигде не было! От неожиданности она чуть не уронила Вику, а, когда опомнилась, аккуратно спустила её на пол.

– Мы сюда больше не придём. Никогда, – пообещала Ирина и вздрогнула от звука своего хриплого голоса.

Вика серьёзно посмотрела на неё, хотела что-то спросить, но передумала, и потопала куда в сторону шкафа с игрушками. Ирину охватила паника. Она понимала, что в её распоряжении совсем мало времени, воспитательница могла появиться в любую секунду, а кукла – она так высоко, что быстро её не достанешь, даже если подставить стул – с её-то ростом не дотянутся даже до половины этого шкафа. Пока Ирина лихорадочно соображала, что делать, рядом незаметно появилась Вика и ухватила её за руку.

– Пойдём, я взяла куклу!

– Взяла?! – Изумилась девочка и опустила взгляд. Под мышкой у Вики торчала голова старого плюшевого медвежонка. – А как же… вон там? – Она показала пальцем в сторону сидящей на шкафу красавицы.

– Та кукла плохая, – с глубоким убеждением в голосе сказала Вика. – А это – хорошая.

Разбираться, почему самую лучшую игрушку в группе Вика посчитала плохой, не было времени. Ирина метнулась к полке, где валялись пустые полиэтиленовые пакеты с ручками, схватила один из них и бегом вернулась к Вике.

– Пойдём быстрее! Положи сюда мишку!

– А где тётя Оля?

Неспешность Вики привела Ирину в отчаяние. На миг даже мелькнула мысль оставить её здесь и убежать из детского дома одной, но она тут же отмела её. Там, в Москве, на вокзале, она будет о Вике заботиться, а здесь, без неё, Вике будет совсем плохо, намного хуже, чем где-нибудь ещё.

Кое-как запихнув игрушку в пакет, Ирина снова схватила на руки Вику, едва удержав объёмный пакет, сделала несколько шагов в сторону двери – и вдруг та распахнулась.

На пороге стоял сам Андрей Васильевич.

– Что так долго? – Спросил он. – А, понимаю, с ребятами прощались. Пойдёмте!

Он развернулся и начал спускаться вниз по лестнице, нимало не заботясь, идёт за ним кто-нибудь или нет.

Ирина не просто удивилась, она напрочь перестала понимать происходящее. Проще всего было подчиниться, что она и сделала. Мерно шагая по ступеням, девочка вдруг подумала, что будет, если она вдруг споткнётся и упадёт на Андрея Васильевича, а ещё хуже – уронит Вику.

А что, если и вправду – упасть с лестницы? Как-нибудь поаккуратнее, чтобы Андрея Васильевича не задеть. Только обязательно нужно руку или ногу сломать, чтобы уже точно в больницу попасть. А пока они с Викой будут лежать, ребята уже про всё забудут и через месяц будут уже не так сильно смеяться, что их не взяли.

Плохо только, что это, наверное, очень больно. А если сломать руку, тогда одеваться будет неудобно. Даже для того, чтобы застегнуть пуговицы нужно будет ждать, чтобы кто-то из взрослых пришёл и помог.

Ирина так явно представила себе эту картину, что была готова прямо сейчас бросится головой вниз с лестницы и, стиснув зубы терпеть ломающиеся кости. Да, это больно, но всего лишь несколько минут, зато потом целый месяц или даже два к постели каждый раз будет подходить какая-нибудь бабушка в белом халате и спрашивать, всё ли хорошо, не хочет ли она яблока или чего-нибудь ещё (Ирина однажды лежала в больнице, совсем недолго, всего два дня, и очень хорошо знала, что там происходит).