Эля Джикирба - Лиловый рай. Книга третья

– Ты стал есть?

– Нет. Ешь пока, потом поговорим.

– И кому ты скармливаешь эти чудеса, наш Говард Рамзи? – поинтересовался Стив после того, как под бокал лёгкого вина уничтожил спагетти под грибным соусом, салат с трюфелями и печёное яблоко с нежнейшим кремом из йогурта и сливок с еле уловимым мятным привкусом.

– Охране, – ответил Майкл, надкусывая большое яблоко.

– Охране? А они не разжиреют на твоих харчах? – усмехнулся Стив.

– Не разжиреют. Мои блюда не очень-то и калорийны. Они так и говорят: «Эй, парень, пожарил бы лучше хороший кусок мяса, чтобы мы были сыты!»

– И что тебе мешает?

– Я не готовлю блюда из мяса.

– А-а, ну да. Конечно. И не употребляешь сам. Как я забыл.

Майкл промолчал в ответ. Никто и никогда не понимал его в вопросах питания. Даже Тересита. Зачем что-то объяснять и зря тратить энергию?

Они расстались мирно, правда, Стив сразу после выхода на улицу позвонил Джанни и приказал немедленно запретить «грёбаным сучьим детям жрать приготовленную малышом еду».

– Он что, их личный повар, чёрт подери? – кричал Стив в трубку. – Хорошо устроились, бездельники! Кстати, ты знал об этом?

– Да, Стивви, знал. Майкл хочет научиться готовить. Должен же кто-то оценивать его успехи? Мне ты навещать его не позволяешь. Остаются парни.

– Значит, так. Пусть готовит, раз ему нравится, а еду будет оценивать дегустатор.

– Какой ещё дегустатор?

– Которого, чёрт подери, ты наймёшь для того, чтобы он лопал приготовленную малышом пищу и оценивал её. А охрана пусть занимается своим делом, а не ловит кайф. И никаких контактов с ним, вашу мать! Только на прогулках и только по делу! Я ясно выразился?

– Да. Более чем.

– Рад это слышать.

Рождество прошло бы на ура, если бы не Стив. Он то и дело сбегал в свой кабинет, набирал оттуда Майкла и болтал с ним о всякой ерунде, а когда не болтал, то, сидя за праздничным столом, посылал сообщения. В перерывах возбуждённо фонтанировал шутками, вызывая сильное раздражение Марши, затем опять сбегал в кабинет, пока в какой-то момент не вышел оттуда с перекошенным от злости лицом, и ему даже понадобилось время, чтобы взять себя в руки.

– Я тебе точно говорю, медвежонок, у па появилась зазноба, – прошептала Мелисса на ухо Теду. – Смотри, как он бегает туда-сюда. Интересно, она всё-таки моложе меня?

– Молли, сколько можно? Ты меня достала своими фрейдистскими комплексами, – отбивался избегавший даже гипотетической возможности семейных неприятностей Тед.

– Ты прав, медвежонок, – то ли серьёзно, то ли в шутку отвечала Мелисса. – Я ревную моего офигенного сексуального папочку. И не желаю его делить ни с кем, кроме моей офигенной сексуальной мамочки и нас, его офигенных сексуальных деток. А ты? Ты ревнуешь?

– А я пошёл отсюда, – сказал Тед. – Посмотрю порно в Сети.

– Я всё расскажу Сьюз, и она окончательно бросит тебя, придурок, – проворковала Мелисса, не глядя в его сторону.

– Я тоже тебя люблю, Мо, – махнул рукой Тед, но уходить никуда не стал, а, подсев к уютно устроившейся перед зажжённым камином Марше, положил голову ей на колени.

– Медвежонок хочет спать, – заявил он. – Убаюкайте медвежонка.

– Тедди, ты выпил. Вот проказник! На Рождество мог бы вести себя скромнее, – ласково сказала Марша, поглаживая сына по светлым, слегка вьющимся волосам.

– М-м-м-м, – промычал полусонный Тед. – Я не спал предыдущую ночь, ма.

– Угу, – задумчиво ответила Марша.

Она не слушала сына.

«Не находит себе места», – думала она, наблюдая, как Стив крутит лежащий на столе смартфон.

– Милый, ты не боишься, что у трубки вырастут крылья и она улетит? – громко обратилась она к нему, но Стив сделал вид, что не слышит.

«Надо же, – подумала Марша. – Или он всё-таки завёл себе любовницу, или в осином гнезде вновь гремит гром».

Гром действительно гремел. Стив узнал, что Майкл запер квартиру и в сопровождении чертыхавшихся охранников поехал к Джанни праздновать Рождество.

«То есть ты болтал со мной и посылал эсэмэски, а сам в это время спокойно ехал к Джану?»

«Да. А что, нельзя? И что именно нельзя – поехать к Джо или поболтать с тобой?»

«Ты издеваешься?»

«Нет. Я отключаюсь. Я подъехал. И давай отдохнём друг от друга. Счастливого Рождества».

– Это будет лучшее Рождество в моей жизни! – воскликнул Джанни, когда Вишня открыл входную дверь и на пороге с подарками и двумя бутылками отменного шампанского в руках возник улыбающийся во весь рот Майкл. – Нет, вру, было ещё одно!

– Какое? – одновременно спросили Майкл и Вишня.

– Было одно Рождество много лет назад. Мы со Стивви встретили его здесь, в Нью-Йорке, прямо накануне его свадьбы. Оба уже понимали, что выиграли задуманную партию, и нам было очень кайфово от этой мысли.

– Расскажешь? – блеснул глазами Майкл.

– Только после ужина, малыш. У нас же Рождество. Отпразднуем его как положено.

– Мы будем тихо молиться за столом и петь рождественские гимны? – делано испугался Майкл.

– По желанию, малыш, – очень серьёзно сказал Джанни. – Никаких принуждений в моём доме.

– Й-о-х-х-о-у! – крикнул Вишня, и все дружно бросились накрывать праздничный стол.

В доме у одинокого холостяка Джанни не было принято устраивать застолья, но дважды в год, на День благодарения и на Рождество, Вишня под завязку набивал холодильник всевозможными деликатесами: икрой, нарезанными копчёностями, гусиным паштетом, набором сыров и сладостями, брал в пекарне у знакомого итальянца хлеб – и потом вываливал все эти богатства прямо на стол.

– Ах-ах, сколько калорий, – любовно покачивал головой Джанни, вдыхая волшебный хлебный аромат.

Сам он предварительно наносил визит в винный магазин и покупал пару бутылок какого-нибудь очень хорошего вина, хотя в доме была небольшая, но качественная винотека. Посидев некоторое время за накрытым столом, он и Вишня выпивали купленное Джанни вино, ели купленные накануне продукты, а все остатки после праздников относили в благотворительные организации.

– Мне неважно, что дорогие и качественные праздничные яства съедят простые люди, – говорил по поводу своего обычая Джанни. – Моя мать любила раздавать оставшиеся после праздников продукты, и отец, как ни странно, не возражал. Не вижу смысла отказываться от семейной традиции.

На этот раз он решил накрыть стол и отпраздновать Рождество по всем правилам – со свечами и сервизом. Майкл извлёк из бельевого шкафа белую скатерть, поставил на стол посуду, серебряные приборы и бутылки с минеральной водой и колой, Джанни зажёг свечи и принёс вино, а Вишня вымыл фрукты, разложил по тарелкам и блюдам нарезки и паштеты, на дымчато-серую горку икры водрузил полупрозрачные кристаллы колотого льда, украсил их тонкими дольками лимона и с возгласом: «А это вместо рождественской индейки!» – поставил в центр стола торт.