Мария Залевская - Жизнь после…

– Лиза, тебе нужно поехать домой. Макс собрал вещи и уехал к себе. Перед отъездом разругался с твоей мамой. А она ждёт тебя. Ищет!

– Тина! Мне нужно поговорить с тобой! Я хочу увидеться… Мне кроме тебя…

– Это невозможно, Лиза.

– Как? Почему? – я опешила и прикрыла глаза. Тина – единственный, кто поможет мне разобраться со всем этим… Единственная!

– Прощай, Лиза. Не делай глупостей. Я люблю тебя.

– Тина? Тина! Алло! – все мои крики уходили в никуда. Тины уже не было на том конце провода.

…Я дождалась Давида и напросилась с ним в клуб. Дела шли неплохо, я видела толстую стопку денег, которую он принес с так называемой работы. Он был весел, оценил мои старания по уборке квартиры и помог добраться до машины.

То ли ветер был слишком сильным, то ли я плохо держалась на ногах, но идти было крайне сложно, учитывая то, что меня то и дело бросало из стороны в сторону. Но по сравнению с тем, что меня знобило и мутило, походка была меньшим из зол. Давид поддерживал меня за локоть.

– Милая, выглядишь неважно, – хмыкнул он, усаживаясь на сиденье водителя. – Дать коктейль?

Я тупо смотрела на него, переваривая смысл фразы и логику вопроса.

– Так что? – он начинал раздражаться, если на его вопросы быстро не отвечали.

Давид обернулся ко мне и швырнул баночку.

– Пей, пока дают. Потом попросишь – бесплатно не дам.

Я снова промолчала. Что значит «бесплатно не дам»? Я должна буду покупать у него выпивку?

Что за бред… Машинально открыла банку и сделала пару глотков. Мне тотчас же полегчало. Искры перед глазами заплясали с бешеной скоростью, но голова перестала болеть.

– Детка, ты слишком долго молчишь. Мне это начинает нравиться, – на светофоре Давид обернулся ко мне и ухмыльнулся. – Если так будет продолжаться и дальше, мы поладим.

А что, сейчас мы не ладим?

– Мне хорошо с тобой, – произнесла я.

Но он не услышал, потому что перед нами с диким визгом пронеслась иномарка и Давид со всей дури надавил на тормоза.

– Б…!!! – громко ругаясь, Давид выскочил из машины. Но авто уже умчалось. Я повернула голову к окну и мне показалось, что за рулём соседней машины сидит Волк. Он обернулся в мою сторону и в упор посмотрел своим невероятным колючим взглядом. У меня спёрло дыхание. Я закрыла глаза. А когда открыла, его уже не было. Никого не было. Я сидела в машине одна. Было темно. Рядом немного приглушенно, но все же вопила музыка. Видимо, Давид скрылся в недрах клуба, оставив меня досыпать. Или я не спала? Я потеряла сознание? Боже, который час и что происходит…

Я ощупала сидение в поисках телефона и отметила, что руки дрожат. Цифры на экране показывали почти полночь. Надо выбираться отсюда… Мне надо выбираться отсюда…

С трудом выкарабкавшись из автомобиля, я тотчас же рухнула наземь. Меня охватила паника, гул ночного клуба усилился многократно. Будто бы молотом било по вискам изнутри моей головы.

– Тихо, – сказала я сама себе и не услышала своего голоса. Молот заглушал все остальные звуки. – Ты выберешься. Домой. Надо домой.

Тело не подчинялось мне и я так и осталась сидеть, прислонившись к грязному колесу спиной. На мне были свитер и джинсы – и это было как нельзя кстати. Изодрать и испачкать платье было бы очень обидно. Кажется, сознание начинало немного проясняться.

Внезапно шум молота перекрыли мужские голоса. Совсем рядом. Я подняла глаза. Напротив стояли двое из свиты Давида.

– Ты чё валяешься, кукла? – громоподобным басом проорал один.

– Залазь в машину и жди хозяина! – открыл дверцу второй верзила и одним движением огромных рук поднял меня с земли.

– Не хочу! – я забрыкалась с неизвестно откуда взявшимися силами. Но мои попытки отбиться лишь рассмешили их.

– Залезай, кому сказано, – рявкнул первый бритоголовый, лениво оглядываясь по сторонам. – Не создавай проблемы!

И он собрался посодействовать рукастому, схватив меня за запястья.

– Руки от неё убрали, – этот резкий голос отозвался эхом в моей голове и смог заглушить удары молота.

Мы все разом обернулись на говорящего. Это был Волк. Я счастливо улыбнулась и потеряла сознание, обмякнув в руках верзил.

Это стало входить в привычку – приходить в себя в незнакомых местах с головной болью. Кожаный салон, темнота… Кроме меня, кажется, никого… Меня так трясло, что я с трудом нащупала ручку и выскользнула наружу. Не пройдя и метра, наступила в алую лужицу и отпрянула. Кровь? Кровь… Всюду капли крови…

Двое здоровых мужиков через парковку у клуба тащили под руки парня в серой ветровке… Ноги в светлых джинсах волочились по асфальту… Голова безвольно качалась из стороны в сторону. О Боже… Это… Это..! Я облокотилась об автомобиль, чтобы снова не упасть. В глазах потемнело от ужаса.

– Волк!!! – закричала я исказившимся от ужаса голосом и, спотыкаясь, со звериным рыком побежала за ними.

Здоровяки заметили меня и на мгновение замерли, о чём-то переговариваясь. Оглянулись на чёрный вход в клуб, который был совсем рядом, опустили Волка прямо на асфальт между машин и двинулись ко мне. Волк остался неподвижен.

Я, продолжая кричать, летела прямо на них. Грубые потные руки схватили меня за считанные секунды. Я оказалась зажата между двумя огромными глыбами.

– Что тут, б…, у вас происходит, б..?! – с бешено выпученными от ярости глазами из клуба выскочил Давид.

Его дикий взгляд метнулся с Волка на меня и задержался на мне. Я не понимала, радоваться мне или нет, пока он не подскочил ко мне вплотную и не залепил звонкую пощёчину. Кажется, он выбил мне зуб или по меньшей мере вывихнул челюсть. У него была очень сильная рука.

– Что ты тут, сука, устроила? – прошипел Давид, хватая меня за подбородок.

Верзилы отпустили руки и от потери опоры я пошатнулась. Пока Давид разбирался со своей свитой, решая, кому сносить голову, а кому пока не стоит, я кинула взгляд на Волка. Он лежал с повернутой на бок головой. Губа была разбита: подбородок и левая щека испачкались кровью. Его красивое лицо выглядело совершенно белым. Мне стало по-настоящему страшно.

– Это что за тело? – бесился Давид, пнув ногой обездвиженного Волка.

– Впервые вижу, – пробасил один головорез, почесывая затылок.

– Это её, – кивнул в мою сторону второй.

Давид на мгновение замер, а когда обернулся, его большие бычьи глаза сузились от злости. Я впервые видела его в таком состоянии. Но мне не было страшно за себя. Мне было страшно за Волка.

– Твой? – пропел Давид, грубо хватая меня за подбородок. – Что это значит, родная? Я думал, ты поняла меня с первого раза! Не дёргайся! И что мне теперь с вами делать?

– Ничего не надо делать, – я смотрела в его страшные чёрные глаза и не понимала, как могла провести с этим человеком столько времени.