Никита Коваль - Сборник рассказов. Бинокль

Леонид вернулся в постель. Холодный матрац ощупал тело сквозь постельное бельё, ожидая тепла. Фон пропал – смрад ящика исчез в глубине ванны.

Кассетный видеомагнитофон мигал на коричневой тумбе в углу числами «ноль-ноль». Всё это происходило в полной темноте – свет был погашен. «Лера, почему ты решила перед Новым годом уехать к сестре – могла бы оставить сына!» – «Нет, он должен видеть свою тётю», – говорила она.

Леонид задержал дыхание, и сердце его успокоилось, ноющие толчки обрели ритм. Числа мигали, словно маятник слился с хлопками в груди. Где-то далеко в глубине мозга зашипел чайный свисток. Он постепенно усиливался, расслабляя конечности и словно отсоединяя их от центральной нервной системы. Открыть глаза было невозможно – сон стал борьбой за власть над собственным телом. Звон вернулся – прямо в голову начали пробиваться слова женщины. Бесцеремонная и незваная дикторша из космоса захватила личное право на тишину. Она говорила что-то важное, цельное, но абсолютно бесполезное для Леонида. Где-то на подсознательном уровне возникло сопротивление, затем одновременно с женщиной ритмичное разноголосье прорезал мужчина, что-то быстро и цельно болтая. Они о чём-то рассказывали, как дикторы новостей или что-то вроде того, – звон усилился и спустя мгновение пропал. Мужчина и женщина в сознании Леонида разговаривали не между собой, хоть и не перебивали друг друга. Говорили каждый о своём, но созвучно – цикада, вводящая в гипноз. Леонид лишь пытался уснуть в дрёме – между сном и явью горел костёр беседы, треща щепками; в темноте зала не угасал их голос.

«Хватит!» – хотел крикнуть он, но рот просто брызнул молчаливым хрипом. Нехотя, словно лёгкий сквозняк над порогом входной двери. «Пожалуйста, хватит!» – думал Леонид, словно ему на грудь положили гирю или на неё решил присесть домовой, чтобы послушать голоса из космоса. Глаза Леонида открылись, а разум продолжал спать в беседе чьих-то несмолкаемых лир. Цикада дала сбой, голоса начали переплетаться, а вместе с этим возникло желание проснуться. Потянув руку на себя, Леонид почувствовал, что она лежит на своём месте и не желает подниматься. Рывок – и рука поднялась (так ему показалось, хотя над его рукой лишь блеснула прозрачная оболочка). Рябь контура руки – словно звёзды ночного неба. Леонид со стоном сложил и разложил пальцы прозрачной руки, даже слегка повернул их, а затем, если так можно назвать этот сон наяву, вложил астральную проекцию в онемевшую руку. Ей-богу, обычно, когда это происходило – тихо подступающий звон или даже намёк, ещё до начала голосов, – он в тот же миг заставлял себя проснуться, повернуться на другой бок и быть бдительным. Но в этот день пришлось выскребать всю территорию базы – отгружалась большая партия картона, которую он неделями собирал возле мусорных контейнеров, чтобы потом сдать в макулатуру. Из-за тяжёлой физической нагрузки Леониду было лень сопротивляться звону – и теперь его телом завладели незримые дикторы. Самое интересное, что если прислушаться к ним, то понимаешь: их беседа лишена смысловой нагрузки. Разговор ни о чём, но звучит он так, будто говорят о важных вещах.

Дежавю – и Леонид словно исчез из того пространства, в котором находился. Лицо облепила пыль и мрачный холод. Зудела нога, и дышал он неполной грудью. Хотел поднять голову, но лоб упёрся в острую арматуру.

«Как такое может произойти? Как можно оказаться в такой ситуации? Где я?»

Нога забилась в судороге – сжимались и разжимались мышцы. При вдохе Леонид словно окунулся в детство, где постоянно мучился аденоидами, до головокружения и тошноты. Из-за недостатка кислорода он постоянно ходил в неясном рассудке. Ногам тесно, перед глазами – железный прут, но, кажется, всё не так плохо.

– Ой, не могу… Ой, не могу… – хрипел кто-то совсем рядом.

– Кто это?

– Помогите! – хрипело и захлёбывалось что-то старое совсем рядом. – Не могу… не могу дышать!

– Вы… – голос прозвучал слабо и затерялся в стонах. Леонид судорожно вдохнул воздух, чтобы сказать на коротком выдохе: – Держитесь, я рядом…

– Больно… – забулькало. – Умираю я, умираю, помогите…

Стоны давили Леониду на больную мозоль – ведь он всегда относился ко всем так, словно чужое горе было горем его близкого. Он молод, ему двадцать с небольшим, он завален камнями – жуткая беспомощность. Не хотелось этого делать, но было его так жалко! Леонид закрывал глаза от пыли, слыша гул своего дыхания.

– Держись, я тут.

– Пожалуйста-а-а…а… – он захрипел, и рука Леонида задела его руку. Старик, словно краб, вцепился в неё – и острое ощущение щекотливого дежавю уволокло разум, словно кислое молоко свернулось в крепком кофе.

Три резких выдоха – первый глубокий, второй обрывистый, третий затихающий. Ему удалось выбраться. Леонид очутился снова в своём постаревшем теле, в своей квартире. Тело было непослушным – медленно поворачиваясь, он ждал, пока сила прильнёт к конечностям и тело займёт истинный хозяин. Леонид готов был рухнуть на пол с дивана, лишь бы удар разбудил. Как только получилось шевельнуть кончиками пальцев, моторная функция вернулась, и воспользовавшись этим, он медленно сел на диван, потом включил светильник. Неряшливо шатаясь, отправился в ванную и помыл лицо – нужно проснуться до конца, а то игра астрального мира снова начнётся. Вода могла испортить телевизор, но струя слишком маленькая. Если не отряхнуться, принять реальность, чтобы потом вставить другую кассету, – можно снова вернуться в мир прошлых воспоминаний. Не хватает Леры – она обычно сразу будила Леонида, стоило ему застонать или оборваться дыханию во сне. Он говорил ей: «Толкай и буди, если почувствуешь, что мне снится кошмар».

Леонид взял с серванта часы – кожаный ремешок на них уже потрескался. Часы подарила она. Он положил их под подушку и мысленно слушал стук стрелок, медленно засыпая, уже без звона и голосов.

Утренние лучи пробились в окно. Пыль кружилась в воздушном потоке перед самыми глазами… а ведь Леры нет всего неделю! Леонид мог бы взять выходные и уехать к ней, если бы не этот снег. В последние дни его навалило очень много. Леонид взглянул на часы – придётся вечером ехать на работу, раз утром проспал. Он ощутил неприятную боль в паху и опять припухлость. Нужно принять душ. Мобильный телефон, лежавший на столике в зале, мигал сообщением, но Леонид отложил его просмотр, решив позвонить Максиму – сторожу на базе где работал Леонид. Вчера была как раз его смена.

– Макс? – после гудков, услышав обрывистый хрип на другом конце, сказал Леонид.

– Лёня, привет, я уже закругляюсь, сдаю смену. Что-то срочное?

– Снегу много навалило?

– Так, припорошило слегка, но уже притоптали.