Виктор Попов - Чел. Роман

Они так и встречают ее, сидя на кухне, двумя парами сияющих глаз. Напрасно. Чарли здоровается не глядя. Почти отвернувшись. Они не обижаются. Привычка. Отслеживают ее променад вокруг стола и корчат друг другу многозначительные рожи, будто в кашу Чарли подмешано что-то кроме постного масла и сухофруктов. Чарли застает их лица уже без гримас, желает приятного аппетита, после чего не обращает на братьев никакого внимания. Следующий ее взгляд в сторону братьев фиксирует напротив себя опустевшие стулья. Братья – технари-проектировщики. Один строитель. Другой электрик. У них нет профессиональных контрактов. Но есть образование. Им недостаточно девяти классов Чарли. И это уже ее повод для зависти, о котором ни братья, ни родители не подозревают.

В течение завтрака мама находится здесь же рядом, у плиты. Она ничего не ест. Только накрывает на стол и убирает грязную посуду. Иногда что-то еще готовит, ловко орудуя любимыми китайскими ножами-топориками. Чарли вообще не помнит, чтобы мама при ней когда-либо что-то ела. И в обычные дни, и в праздники это редкое явление. Она кормит всех домашних, но почти не ест сама. Чего не скажешь об отце. Он появляется сразу после ухода братьев. Пол-литровая банка его любимой красной фасоли с наипротивнейшим горчичным маслом и черным перцем сегодня исчезает за пару минут. И это не рекорд. За ней следуют двойные тосты с ветчиной и салатом, стакан минералки и какой-то японский чай.

Чарли, напротив, ест медленно. Чайной ложкой. Да и ту задействует наполовину. Кусочки бананов и цукаты отдельно. По одному. К окончанию завтрака успевает их все сосчитать. Результат, перед тем как приняться за какао, Чарли объявляет маме. Это их ежеутренняя игра. Мама говорит, что кладет сухофрукты на глаз, но Чарли подозревает ее в точном расчете. Каждое утро цифры подозрительно сходятся. Разница максимум несколько штук. Что вполне объяснимо для сушеных бананов, но так на глаз попадать с цукатами вряд ли возможно. Мама стоит на своем. Игра продолжается.

Допив какао, Чарли ограничивается благодарностью. Мытье посуды – еще одна немыслимая для нее вещь. Чарли лишь теоретически представляет себе, как это происходит, но никогда не проверяет теорию на практике. Даже и не пытается. Ее никто и не просит.

Вернувшись в комнату, Чарли устраивает странный для стороннего взгляда выбор скальников 42 42 Скальники – специальные туфли для скалолазания. для сегодняшней тренировки. Ибо процедура всякий раз заканчивается одинаково: определив пару фаворитов и аккуратно уложив ее в рюкзак, Чарли, после секундной паузы, бросает туда же бесформенной кипой и остальные три пары. Тот же процесс «отбора» проходят напульсники. И только кеды для зала одни. Потому что они одни. Выбора нет. Вторую неделю Чарли забывает их заказать. В интернет-магазине она незаметно оказывается на странице со скальниками, вместо того чтобы заниматься покупкой дополнительной пары кед. Так скальники множатся еженедельно.

«Сколько их там еще в тумбочке прихожей?»

Одна мама знает. А кеды одни. Сегодня в метро предстоит очередная попытка спасти их от одиночества.

Собрав все необходимое, Чарли пока не закрывает сумку. Еще предстоит взять питательные смеси у мамы. Три-четыре – по погоде – стограммовых бутылочки для разового употребления. Домашние йогурты с разнообразными добавками. Чарли, кажется, уже перепробовала бесчисленное множество сочетаний зерновых и фруктов. Но мама непобедима – хотя бы одна бутылочка нет-нет да и поставит Чарли в тупик. Ей остается лишь спрашивать вечером: что это было? А на завтра вновь удивляться.

Бутылочки с йогуртом – сегодня их четыре – значит, на улице прохладно – ждут на тумбочке. Они помещены в специальный кейс, чтобы не искать потом, выворачивая все содержимое рюкзака наружу. Мама помещает его поверх одежды и обуви, делая вид, что не замечает царящего в рюкзаке хаоса. Чарли тем временем выбирает толстовку. История, достойная скальников. Но здесь действительно предстоит сделать выбор. Здесь Чарли редко обходится без помощи мамы. Вот и сейчас, уложив йогурты, мама, с минуту понаблюдав за колебаниями дочери, кладет руку на огненно-белую с высоким, стоячим воротником и плотными рукавами-напульсниками. Мама любит все белое. Эта еще и самая теплая. Как тут не согласиться.

Остаются кроссовки. Но их уже нет сил выбирать. Чарли почти не глядя сует ноги в первые попавшиеся, забирает из рук мамы рюкзак, на отлично исполняет дежурные троекратные «чмоки» и, уже приоткрыв дверь, встает на цыпочки и хватает с полки теннисный мяч.

На улице свежо. Чарли поднимает воротник. Мама бы порадовалась. Но недолго. Спустя сотню метров Чарли согревается и возвращает воротник в исходное положение. Не зима. Апрель – начало скального сезона. Скалодром за зиму, несмотря на частые выезды за рубеж, успевает достать. Воскресный карьер не выходит из головы. Чарли проверяет пост на стене. Ничего. Обновляет. Есть время. Есть…

До метро четырнадцать минут дворами. Время давно просчитано. Сбоев не бывает. Мешают только птицы. Завидев любую, Чарли всякий раз притормаживает или вовсе застывает на месте и напряженно, не без надежды, вслушивается – до тех пор пока птица не улетает прочь.

С поправкой на птиц, даже зимой, с ее снегом Чарли легко укладывается в сроки. Дорожки причудливо петляют от одной детской площадки к другой. Конечная точка одна, но конкретный маршрут всякий раз другой. Как и в случае со скалой Чарли с первого взгляда безошибочно определяет путь кратчайший и удобнейший из возможных. Зимой она учитывает параметры льда и снега, работу дворников, летом дорожные работы, весной и осенью – грязь, в любой сезон – собачников и брошенные как попало авто.

В это утро птиц на ее пути нет. Как вымерли. Даже голуби редки. Но Чарли они не интересны. Она знает – они не поют. Только курлычут. Собак почти нет. Толстая, плывущая на брюхе такса, которая прогуливает долговязого ботана, не в счет. Автовладельцы удивительно законопослушны. Только грязь обычна. Ее не больше и не меньше. Она как всегда. Кроссы привычно чавкают и брызгаются. Так будет почти до метро. Другой бы сделал шире шаг, но не Чарли.

Привычка не ступать широко и контролировать постановку ноги не отпускает Чарли и в обычной жизни. Чарли всегда ходит медленно, внимательно глядя под ноги. Откуда взялся чаплинский разворот стоп – понять сложнее. Но и он наверняка как-то связан с притиранием стоп к рельефу, со стремлением дать опору наибольшей площади, в конце концов не упасть и подняться как можно быстрее.

Это версии отца. Чарли нет дела до них. Она ходит, не задумываясь о том, как это делает. Так же как лазает. Тем более что бегает она как все. Без чаплинского мельтешения и развернутых стоп. Поэтому, если ей по каким-то причинам нужно ускориться, она предпочитает не пытаться идти быстро, а сразу переходит на бег. Отсутствие средней скорости накладывает отпечаток на ее редкие прогулки с родными. Чарли или безнадежно отстает через сотню метров, или убегает вперед. Впрочем, такие прогулки редки и коротки. Последняя памятна. Прошлым летом, в окрестностях того самого карьера, Чарли отстает и теряется в вечерних сумерках. Когда ее находят, выясняется, что она осталась вблизи лагеря, примерно в пятидесяти метрах. А все из-за того, что по рассылке ей приходит новое соло какого-то сумасшедшего с Йосемита 43 43 Соло-восхождение (фрисоло) – стиль скалолазания, предусматривающий подъем на топ без страховки. Йосемит – Национальный парк в Калифорнии. Известен многочисленными и популярными скалолазными маршрутами. . Она начинает смотреть его на ходу, невольно повторяя движения рук и ног солоиста. Вскоре Чарли совсем останавливается и вплоть до возвращения родных взбирается на воображаемую стену.