Владлен Авинда - Горноспасатели

– Горноспасатели должны нас найти! – Юрий Пазов уже не слышал этих слов, он отходил в иной мир. Только яркое солнце провожало умирающих друзей.

Под вечер желтую майку Романюхи увидел спасатель Александр Челаев. Синий кант горноспасатели оставили проверять напоследок. Осенний день быстро густел, наливаясь темнотой. Но Громов вместе с Федоркиным вышли на скалы, чтобы узнать, живы или нет студенты. Ведь прошло уже трое суток с их тайного исчезновения. Спуститься к пострадавшим решили сверху с кромки плато. Туда, от маленькой церквушки, будто висевшей над высоким утесом, вела хорошая туристская тропа. Горноспасатели вышли на край Скалистого плато. Сориентировавшись по машине на шоссе, стоявшей примерно под висевшими студентами на обрыве, стали налаживать веревочную систему для спуска вниз.

Бархатная осенняя ночь накрыла горы. Громов и Федоркин попеременно стремительно скользили по веревке, стараясь не касаться скал, чтобы случайно не столкнуть «живые» камни, ведь под ними находились люди.

Непростительную оплошность совершил Громов: они искали потерпевших бедствие днем и совсем не приготовились к ночным спасработам – в рюкзаках ни одного фонаря! На десяток благополучных спасательных работ выпал этот непредвиденный случай, когда не оказалось нужного снаряжения. Громов и Федоркин ничего не видели вокруг, только где-то в глубине пропасти, словно на далеком морском дне, драгоценными камнями сверкали огни курортного поселка. Что делать? Какой выход найти из создавшегося положения? И как всегда в сложнейших ситуациях, неожиданная мысль подсказала удачный ответ.

– «Скала». Я – «Скала -1», срочно пошлите машину на заставу и попросите пограничников направить на нас луч прожектора! – передал Громов по «Виталке».

– Хорошо, Дед, выполним! – совсем по-домашнему ответил по рации Челаев. Пока горноспасатели ездили и договаривались с пограничниками, Громов и Федоркин закрепились в скальной нише.

– Виктор Петрович, а почему наша радиостанция называется «Виталка»?

– Алик, ее назвали ребята-конструкторы в память о своем друге – харьковском альпинисте и скалолазе Виталии Тимохине.

– Вы его знали?

– Очень хорошо. Он приезжал тренироваться на Скалистое плато, и мы были друзьями. А потом он погиб на Южной Ушбе, на маршруте первопрохождения западной стены с выходом к Красному углу. Его подвело снаряжение, его команда при подготовке рекордного восхождения на чемпионат СССР слишком облегчила самодельные шлямбурные и скальные крючья. Виталий отступился и вырвал последний страховочный крюк. Весом своего падающего тела, набравшим губительную силу, срезал слабые тонкие ушки шлямбурных крючьев. Тимохин сорвал с полки и стоявшего на страховке киевского альпиниста Артура Глуховцева. И они вдвоем погибли. Через год мы прошли эту стену и сняли со скал провисевшие всю зиму рюкзаки Тимохина и Глуховцева.

Внезапно белый луч прожектора заскользил по обрывам плато. Скалы будто задымились голубым светом, усиливая эффект морского дна. Сказочное голубое свечение. Наверное, поэтому скалу назвали «Синий кант».

– «Скала-1», прожектор сможет светить двадцать минут. Прием.

– «Скала, вас повяли, постараемся управиться! – ответил Громов.

– Виктор Петрович, мы не в тот кулуар попали, пострадавшие находятся за углом.

– Хорошо, Алик, давай сейчас налажу страховку, и ты полезешь к ним.

– Идите вы, Виктор Петрович, а я буду на страховке.

– Почему, Алик, ведь ты быстрее и проворнее лазаешь?

– Если честно, Виктор Петрович, то я очень боюсь мертвецов.

– Чепуха это, Алик, ведь мертвые не кусаются.

– Не уговаривайте, Виктор Петрович, для меня очень страшно прикоснуться к трупу. – Ну хорошо, пойду я.

Громов стал лезть по ребрам скал. Он торопился, пытаясь уложиться во время работы прожектора, но спешка приводит к ошибкам. Запутал веревку в ветвях деревьев, потом залез на гладкие плиты, заклинил веревку в скальной щели. Время неумолимо отсчитывало свой бег. Все эти минуты он думал о странной слабости Алика – боязни трупов. А ведь он такой сильный и бесстрашный скалолаз. За свою долгую горноспасательную работу Громову много раз приходилось иметь дело с мертвецами. Однажды даже в снежной метели ночевать с трупами замерзших туристов, и он никогда не боялся их. И вдруг у Алика выявилось это странное и слабое качество психики.

Яркий свет погас. Потом пограничники объяснили, что прожектор у них установлен только для освещения моря, а повернуть рефлектор с лампой накаливания на 180 градусов, в горы, они могли лишь на малое время. А Громову оставалось спуститься несколько метров к висевшим на веревке студентам. Он отчетливо их видел.

– Алик, выдай мне несколько метров свободной веревки и закрепи ее, я постараюсь подойти к пострадавшим! – крикнул Громов и почему-то обмер от ночной непроницаемой темноты, где его голос словно утонул. «Пощупаю у них только пульс и тут же вернусь обратно», – успокоил себя Громов. Какое-то неприятное чувство боязни поразило его, налив слабостью ноги и руки. Спускаться не хотелось. «Но ведь надо, ты же профессиональный спасатель!» – убеждал себя Громов и, держась за веревку руками, спортивным способом пошел по скалам. Протопав несколько метров, он успокоился. – Вот и хорошо, зря напугался, это Федоркин тебя смутил своим страхом! – проговорил вслух Громов.

Он благополучно добрался к студентам. Глаза его уже привыкли к темноте. Потом на горноспасательной машине включили на крыше фароискатель и осветили низ Синего канта. Слабый свет доставал и до Громова. Он окликнул пострадавших, висевших вдвоем.

– Ребята, вы живы? – В ответ молчание. Тогда Громов нагнулся и начал ладонью ощупывать лицо человека, находившегося справа от него. Оно оказалось покрыто засохшей кровяной коркой. «Труп, уже застыл», – определил Громов и прикоснулся ко второму, его плечо соприкасалось с покойником. Рука горноспасателя отчего-то задрожала, ослабла, стала путаться и скользить по нейлоновой куртке. И вдруг Громов почувствовал, что его ладонь кто-то крепко сжал и стал тянуть вниз.

– Не балуйся! – закричал он и обомлел от страха и ужаса. В его ушах будто что-то зазвенело, и он отчетливо услышал: – Почему ты опоздал к нам?

Громов отдернул кисть от мертвеца, с силой тянувшего его в могильную пропасть, и стремительно рванул вверх. Федоркин не успел даже выбрать страховочную веревку, как Громов оказался рядом с ним.

– Что вы так бежали, они живы?

– Нет, Алик, оба мертвы.

– А девушка?

– Я не видел ее, возможно, она с ними не полезла на скалы.

– Что будем делать?

– Выходить наверх и в светлое время спускать погибших. Утром, когда они вновь оказались у трупов, Громов понял, что случилось вечером. Его кисть попала под тугую резинку, державшую кусок плотной ткани на плече скалолаза. Альпинисты применяли такие подушки для трения веревок при спуске дюльфером, чтобы не обжигать кожу на плече. Но велики глаза страха в темноте и один на один с мертвецами. Громову почудилось, что умерший от потери крови тянет его к себе, и он отчетливо слышал голос разбившегося. Странное и таинственное явление. Галлюцинация. Но с тех пор он стал бояться трупов.