Владлен Авинда - Горноспасатели

– Папка, папа, что с тобой? – он бросился к лежащему на полу отцу. Тот был неподвижен, голова окровавлена. Филипп схватил чайник с теплой водой. Обмывая отцу голову, он понял, что тот жив. Пуля чиркнула по виску, оторвала кусок уха, окровавила голову и вонзилась в дерево. Отца оглушил прямой выстрел в упор, и при падении на пол он потерял сознание. Сейчас Виктор Петрович уже приходил в себя, мотая головой, вытирая кровь и воду с лица.

– Что случилось, папа?

– Сейчас приду в себя.

– Да что же произошло?

– Он стрелял в меня!

– Кто?

– Какой-то Ларчиков.

– Как он попал в хижину?

– Бежал из города. Там совершил преступление, как раз стали передавать по рации экстренное сообщение о нем, когда он вошел в хижину.

– Что будем делать, папа? – по-взрослому спросил Филипп.

– Надо передать в город, что преступник в ваших краях.

– Так ведь он разбил рацию!

Наступило молчание. Громов обдумывал план действий, Филипп терпеливо ждал, как и подобает настоящему мужчине.

– Тогда, сынок, тебе придется встать на лыжи и помчаться вниз с сообщением о появлении преступника.

– А как же ты?

– Не волнуйся, кровь уже запеклась. Немного гудит в голове, но надо догонять бандита. Куда он поехал?

– К перевалу.

– К какому?

– К Оленьему рогу.

– Значит, хочет выскочить в Голубую долину, а там проходит железная дорога, сел на поезд – и ищи-свищи по всей стране!

– Что же ты хочешь делать, папа?

– Надо перехватить и задержать бандита, а не то беды натворит. Видно, матерый волк!

– Но ведь он вооружен!

– Ничего, ведь это наши горы, они помогут нам!

– Папа, будь осторожен!

– Постараюсь его опередить.

– А как?

– В дороге придумаю. Давай побыстрее собираться.

– Я готов, папа!

– Смотра, не выскочи на Острые утесы, а то разобьешься!

– Я хорошо знаю Южный спуск, там катится легко, – неожиданно улыбнулся мальчишка.

– Не бахвалься, сынок! Сейчас нужно не только твое горнолыжное умение, во и спокойствие. Передашь в милицию, чтобы связались по рации с райцентром Сокол в Голубой долине и выслали оттуда навстречу бандиту группу перехвата! Обязательно – с горноспасателями!

– Скажу!

– Надень каску с налобным фонариком. Возьми нож, зажигалку и фальшфейеры.

– Зачем?

– Осветишь себе путь. Смотри, это твое горноспасательное задание. Считай его боевым, а боевое задание надо выполнять обязательно!

– Постараюсь, папа!

Громов открыл шкаф с аварийным снаряжением, достал две ракетницы и пачку ракет.

– Вот мои пушки! – сказал он и сунул их в рюкзак. Кинул туда топорик, веревку, связку альпинистских крючьев и карабинов. Оба вышли из хижины. Филипп нес лыжи. Светила полная луна. Сахарные сугробы отбрасывали синие холодные тени.

– Он ушел на «старичке», придется мне его на «молодом» догонять, а ведь он мало объезжен, – заметил Громов, осматривая красного цвета «Буран». – Но я постараюсь перерезать ему путь!

– Где?

– У перевала Олений рог. – Громов залил бак бензином из канистры, запасную пристегнул к «Бурану». Надел горнолыжные очки, прогрел мотор и помчался вдогонку за Ларчиковым. В лунном сиянии серебрились снега Скалистого плато.

А юный горноспасатель Филипп Громов скользнул вниз по снежному склону. Крепыш, в красном горнолыжном костюме, он чуть приседал на лыжах назад, точно был настороже перед раскрывающейся перед ним пропастью. На лыжах он стоял с двух лет и отчаянно носился по горным склонам. Чувствовалось, что он отлично знает трассу спуска. Иногда он низко приседал на лыжах, подбирал палки под руки и летел напрямик. На крутых склонах Филипп старался делать плавные дуги, чтобы скорость не кинула вниз. Налобный фонарик желтой точкой мелькал среди белых сугробов, и издали можно было подумать, что это неведомый зверь, вращая огненным глазом, охотится на жертву в лунной ночи. Сейчас для Филиппа спуск на лыжах – точно игра в войну. Ведь он должен выполнить боевое задание. Выросший среди горноспасателей, где постоянно всегда были готовы к постоянным тревогам, к ЧП в горах, Филипп точно готовился всю свою короткую жизнь к выполнению святых обязанностей горноспасателя и вот наступил его час.

Мальчишка остановился на Верблюде, так горнолыжники называли два крутых холма. Здесь требовалась предельная осторожность. Даже днем спортсмены старались не рисковать на этих опасных склонах: под ними торчали острые скелеты скал. Филипп дернул за кольцо фальшфейера, поднял горящий факел над головой и фиолетовый магический свет залил все вокруг. Он поставил лыжи «плугом» и стал спускаться через Верблюд, не давая себе сильно разгоняться. От напряжения через минуту мальчик вспотел. Чтобы как-то отвлечься, он решил разговаривать вслух. – Сколько времени я уже спускаюсь? Догнал ли отец бандита? Мне нужно выскочить к домику лесника. Может быть, он ночует в горах? А хорошо ночью в горах при свете луны! И совсем не страшно! – Филипп затормозил на лыжах у Сухой сосны. С этого места в последний раз должен просматриваться путь к перевалу в Голубую долину. Отсюда он не раз наблюдал с отцом заход солнца, оно опускалось за кромку гор чуть левее перевала. И тогда зазубренная подкова хребта окрашивалась золотистым светом. И вдруг Филипп увидел там, над перевалом, горящий хвостатый след ракеты.

– Видно, отец выстрелил, но не вверх, а по горизонтали. Значит, там у них начался смертельный бой! – предположил мальчик. – И папе нужна помощь, а я тут вспоминаю золотые закаты! Вперед!

Филипп поставил лыжи параллельно друг другу и скользнул напрямик через второй горб Верблюда. Факел продолжал ярко гореть в его руке. Фиолетовые тени, как живые фурии, заплясали на рваных силуэтах скал.

– Рискуешь, парень! – Предостережение отца будто наяву зазвучало в ушах Филиппа.

Скалистое плато, посеребренное снегом в луной, стало полем битвы отца в сына против опасного преступника, обагрившего руки кровавым преступлением. Громов увидел «Буран» Ларчикова далеко за горным озером.

– Он уже проходит плато и мне нужно свернуть на Каменный гребень. Там опасно, но только в том месте я смогу выйти ему за спину! – сказал Виктор Петрович и направил свой «Буран» по узкой кромке снега, словно по белому мосту, перекинутому через хаос скальных утесов, карстовых глубоких воронок, каменных осыпей. Под нетронутым снегом находилась туристская тропа, проложенная среди своеобразного адского котла-кратера, где будто тысячелетиями кипели причудливые каменные истуканы, напоминающие головы страшных чудищ с звериным оскалом и каменными клыками. Фантастические изваяния в горном котле, где проходила тропа, – результат многовекового выветривания, оползней, обвалов от сильных землетрясений, грохочущих на Скалистом плато.