Владлен Авинда - Горноспасатели

– А я буду на даче на два часа раньше тебя. – Он спокойно надел старенькую фуфайку, завернул в бумагу кусок хлеба с колбасой и вышел на улицу.

– Пират, за мной! – Старик свистнул овчарку и зашагал по узкой улице в гору.

Городской автовокзал. Прасковья Никифоровна садится в автобус. Машина выезжает на горную дорогу. В окна автобуса виднеется Скалистое плато. Над ним клубятся мрачные облака. Иногда ветер отгоняет их в сторону, и тогда показываются обледенелые скалы Святого Георгия, заснеженные утесы и ущелья.

– Северный ветер налетел. Ох, и сильно вертит он в горах! – произнес сосед.

– А нашу дорогу не занесет? – забеспокоилась Прасковья Никифоровна.

– Думаю, что успеем проскочить через перевал, пока ветер буйствует на востоке Скалистого плато.

Действительно автобус успел благополучно миновать перевал. В Многоречье он прибыл по расписанию. На даче мужа не оказалось, и встревоженная жена заторопилась в отделение милиции.

…Старик поднимался по Сосновой тропе. Многие годы он ходил здесь в одиночку, поэтому привык разговаривать сам с собой, размышлять вслух. По интонации голоса верный пес научился определять его настроение. Сегодня голос хозяина казался Пирату тихим и жалобным. У старика ныло сердце, такое с ним случалось редко, в горах обычно он был бодр и энергичен.

«Давишь, сердечко! Чем же ты недовольно? Ведь иду я небыстро, знаю каждый поворот дороги, как свою квартиру. Наверное, устало ты ходить через это Скалистое плато, хотелось бы проехаться на автобусе? Но ведь врачи советуют больше двигаться…Вот я и топаю пешком в горы!»

Старик остановился, будто кто-то больно толкнул его в грудь. В голове пронеслось: «Может, вернуться? Еще успею на экспресс и вместе с Прасковьей доеду до Многоречья?»

Пират внимал хозяину и чуть повизгивал. Однако грудь отпустило, и старик облегченно вздохнул.

– А, ерунда, пройдет! Не то совсем расклеюсь и скисну! Шагай, Жора, смелее! – подбодрил он себя. – Пират, перестань скулить!

Они медленно поплелись вверх.

– Понимаю, почему у меня неважные мысли и давит в груди, – продолжал размышлять он вслух. – Давление падает, вон как курит над краем Скалистого плато! Может, все же вернуться? Только на экспресс я уже опоздал. Прасковья уехала, а больше автобусов в Многоречье не будет. Кажется, над перевалом все же есть просвет, так что успею проскочить. А там по плато – всего два километра, да три – на спуске. Так что часа через два-три доберусь до села!

– Муж ушел на Скалистое плато еще в восемь утра, с ним овчарка Пират. Мы должны были встретиться в Многоречье в два часа, а сейчас почти шесть, однако его нет дома! Прошу организовать поиски!

– просила Прасковья Никифоровна дежурного милиции.

– Вы уверены, что ваш муж ушел на Скалистое плато?

– Конечно! А как же иначе?

– Каким маршрутом он обычно ходит через горы?

– По Сосновой тропе…Как правило, дорога у него занимает пять часов, и никогда не было, чтобы он задержался, всегда приходил вовремя.

– Но сейчас – непогода!

– Потому и прошу выйти ему на помощь, чтобы не случилось с ним беды.

– Хорошо, я сообщу в город, пусть высылают горноспасателей.

– Только не задерживайте вызов! Мне кажется, что он сбился с пути и замерзает в горах!

…Он сидел на снегу, не стонал, не охал: понимал, что помощи ждать неоткуда. Идти он больше не мог, а Скалистое плато уже от края до края потемнело от вихрящейся снежной бури и осталось лишь надеяться на какое-то чудо, которое спасет от гибели…

В один момент закружило так, что плато исчезло в снежной мутной мгле, нельзя было даже понять – с какой стороны беснуется ветер. Колючие снежинке секли лицо старика.

– Пират! – позвал собаку. Пес лежал рядом. На зов сразу же вильнул хвостом, но так и не поднял спрятанной в лапы морды, не открыл глаза, укрываясь от снега и ветра.

Боль в сердце немного утихла. Путник сделал попытку встать, но сил не хватило, он остался сидеть на снегу. Пришла успокоительная мысль: отдохну немного, поднимусь и доберусь до спуска, осталось совсем немного. Только бы удержать дорогу и не сбиться с нее в этой круговерти. А может, дождусь помощи? А выйдут ли горноспасатели в такую погоду, да еще ночью? В газетах про них пишут геройские статьи, но ведь они работают на скалах при хорошей погоду, а сейчас вьюжная ночь! Знаю я этих газетных героев! Пират, нужно самим искать спасение, в такую снежную бурю никто на Скалистое плато не сунется!

Услышав во второй раз зов хозяина, собака подползла к нему и лизнула в ладонь. Варежку старик где-то потерял.

– Сейчас, дружок, верный мой песик, я поднимусь – и мы вдвоем продеремся сквозь эту бурю. Нам бы только увидеть огни села, а там мы быстро спустимся!

Поднатужась, Георгий Иванович медленно встал и, пошатываясь, побрел в слепящую снежную темень.

Семья Громовых смотрела по телевизору приключенческий фильм.

– Витя, странно как-то! Сегодня ведь суббота, а ты дома и не ушел в горы! – сказала жена мужу.

– В Хижине сейчас дежурит Кириченко, в горах сильная вьюга, и горожане, наверняка, не полезут на скалы, а туристские группы мы сегодня не выпускали на маршрут.

– А у меня на душе неспокойно, будто что-то уже случилось или должно случиться. А отчего так? Не могу понять.

– Посмотри-ка лучше, как лихо действуют на экране каскадеры, и твои тревоги исчезнут.

Резко зазвонил телефон. Громов снял трубку.

– Алло, Виктор Петрович дома?

– Я у телефона.

– Говорит дежурный УВД города, майор Зотов.

– Слушаю, Сергей Григорьевич, что случилось?

– В горы еще утром ушел пенсионер Кайнов. Сейчас там пурга, он может замерзнуть.

– Откуда у вас эти сведения?

– Его жена в селе Многоречье заявила об этом в милицию. Она туда поехала автобусом, а муж ее, шестидесяти двух лет, с овчаркой Пиратом ушел через Скалистое плато. Он всегда ходит в Многоречье по Сосновой тропе. Жена просит срочно организовать его поиски.

– Хорошо, вызов принят, собираю горноспасателей! – ответил Громов.

– Витя, что случилось?

– Старик ушел на Скалистое плато, а там сегодня снежная буря. Кипяти и наливай в термос чай, скоро ночь на дворе, нужно побыстрее выйти в дорогу.

Громов привычно переоделся, схватил рюкзак, фонарь, заскочил на кухню. Был он крепок, кряжист, седина высвечивала на висках, как первый проблеск надвигающейся старости. Но глаза горели молодо и непобедимо. И старость совсем не вязалась с его беспокойным характером.

– Вот термос с чаем, бутерброды. Только будь осторожен, сам видишь, какая погода!

– Что это ты заволновалась? Ведь не на скалы полезем, а пойдем в горы обычной туристкой тропой.