Иван Державин - Революция 2017. Предвидение

– Ехал домой, увидел одноклассников Вадика, – полусоврал Верхов. – Поинтересовался у них, не видели ли они на площади сына. Они не хотели говорить, но все же сознались, что видели, как его несли к автобусу. Ты же его знаешь. Спокойно нести себя он не дал бы, значит, был без сознания. А в это время шоссе пересекал автобус. Ребята предположили, что в нем мог быть Вадик. Я, естественно, поехал за ним.

– А теперь спокойно езжайте домой. Вадика мы освободим, будь он в этом автобусе или в другом.

– Каким образом?

– Дима с ребятами прорабатывает разные варианты.

– Ты сейчас к ним?

– Сопровожу вас до дома и поеду к ним.

– Домой я не поеду, а поеду с тобой к Диме. Я правильно понял, что вы хотите освободить задержанных из Дворца Культуры и клуба?

Коля замахал головой и рукой.

– Не, не, не. И не думайте, не возьму я вас с собой. Да вы что? Димка меня прибьет. А если вас схватят? Не, не, не.

Верхов сказал тоном, не допускавшим возражения, который Коля не раз слышал от него.

– Вадик мой сын. Я могу помочь освободить людей и его. Дима и его ребята могут не знать, что из зала Дворца Культуры есть потайной выход в соседний дом. Тем более о нем не могут знать приезжие полицаи.

– Есть запасной выход? – обрадовался Коля. – Это выход. Димка как раз пытается найти ключи от задних дверей Дворца. А тут потайной выход. Тогда ладно. С Димкой я вас, пожалуй, сведу. Туда, где он сейчас, отвезти вас можно. Но во Дворец, конечно, мы вас не возьмем. Это исключено.

Он продолжал еще что-то говорить, вылезая из машины. Его отец, как и Димин с Женей, погиб в Афганистане. Они были старше его и относились к нему как к младшему брату. Он с трудом уговорил их порекомендовать его телохранителем Верхова. Зная по своему опыту опасность этой профессии, они не хотели, чтобы он рисковал жизнью (он был единственным сыном у матери и ее опорой в жизни). Но он сумел их уговорить и ни разу не подвел.

Верхов тоже любил Колю, который чем-то напоминал ему тезку, Катиного брата, хотя разительно отличался от того внешностью: был высок, могучего телосложения и белокур, как Верхов, но волосы у него были прямые и короткие. Онимел разряды по кикбоксингу и дзюдо. С Колей его роднили храбрость и преданность Верхову.

Они подъехали к Диминому гаражу. Коля попросил Верхова не выходить из машины и постучал условно в дверь. Когда она открылась, он исчез в ней. Минуты через три Дима вышел один с большим пакетом, указав на который, сказал с загадочной улыбкой:

– Для вас форма. Будете начальником штаба и руководителем операций по освобождению задержанных. О том, кто вы, кроме Коли и меня, никто знать не будет.

– Штаб находится в этом гараже? – улыбнулся Верхов.

– А чем плох? Столик и стул есть. А главное, есть запасной выход, который сроду никто не отыщет. Коля мне шепнул про потайной выход из Дворца Культуры. Он прямо из зала?

– Из зала в подвал, а оттуда в подвал и подъезд соседнего дома. Если аккуратно нейтрализовать находящихся в зале опоновцев, то за десять минут можно вывести всех из зала.

– А как с ключами?

– Дай свой мобильник. – Верхов набрал номер, заглянув в свой телефон. – Виктор Васильевич… Я в полной безопасности. А вы сами где? Вот и хорошо. Вам там не досталось? Даже так? Правильно сделали, что вас увели. Я там не был, узнал случайно, что Вадика задержали и, кажется в бессознательном состоянии. Мне нужны ключи от потайного выхода из Дворца Культуры. Хорошо, жду на этот номер. – Выключив телефон, Верхов почесал висок. – Он так ругался. Я первый раз от него мат услышал.

– За дело. Я даже не хочу думать, что с вами будет, если вас схватят. Лет на двадцать президент вас упрячет в тюрягу, несмотря на свой либерализм. Вы хоть это понимаете?

– Столько он во власти не продержится. Народ уже раскусил его. Во всяком случае, в семнадцатом году я вышел бы.

– Это почему же? А, понял. Вам звонят.

Верхов приложил телефон к уху.

– Прекрасно, Виктор Васильевич, спасибо. Дима, во сколько мы туда прибудем?

– Без вас мы туда прибудем в четыре.

– В четыре, Виктор Васильевич. И вы туда же. Мне уже сказали, что меня не возьмут. Посмотрю, может, так и сделаю. Еще раз спасибо. – Верхов отключил связь. – А с клубом что? Я хорошо знаю директора клуба.

– Там все нормально. Два бойца работали в клубе и уже связались с главным охранником. Он вам знаком как Володя Большой. Он сразу согласился открыть нам нужные двери и дальше нам помогать.

– Если Володя Большой пообещал, он все сделает, – подтвердил Верхов. – Я рад, что он в бодром здравии.

Дима взглянул на часы.

– Мне пора ввести в курс дела бойцов. А ваше, Константин Алексеевич, участие в этом деле, можно считать законченным и – домой. Оставаться здесь и дожидать нас вам смысла нет. С таким же успехом и безопаснее вы можете делать это дома. Спасибо за помощь. А то у нас были бы проблемы. А теперь, считай, их нет. В случае срыва операции этот гараж будет использован на какое-то время убежищем. Как бы вы ни маскировались, вас трудно не узнать, и кто-нибудь по глупости или под пыткой может проговориться, что видел вас здесь. Поэтому и мне и Коле будет спокойнее, если вы вернетесь на завод и уже оттуда уедете на своей машине домой, чтобы шпики у завода и у дома вас засекли. Все, так и сделаем. Коля сопроводит вас до завода и до дома сразу или вечером. Камуфляж и маску он передаст вам у дома, на всякий случай.

Не дав Верхову рта открыть, Дима вышел из машины вместе с пакетом. Коля появился сразу и поинтересовался, поедет ли он домой с завода сразу или вечером. Услышав, что вечером, он велел дождаться его и не уезжать одному, а также проинструктировал о деталях встречи вечером. И попросил не сердиться на него и Диму, потому что так надо.

– Я не сержусь, – успокоил его Верхов. – Но и вы должны меня понять: у них мой сын. Да и сидеть без дела не в моей привычке. Но я же вам помог с потайным выходом.

– За это спасибо, – посветлел лицом Коля. – А за Вадика не беспокойтесь. Я приеду к вам с ним.

Увидев его в двери, Зина обиженно надула губы.

– Вы меня обманули, Константин Алексеевич.

– Я сделал это с большим удовольствием, Зиночка. Как и обещал.

Она непроизвольно окинула его взглядом и вдруг покраснела.

– Да ну вас, Константин Алексеевич. На вас нельзя сердиться.

– И не надо. Виктор Васильевич на месте?

– У себя. Только он… вы сами увидите. Он так меня за вас ругал.

У Хохлова, сидевшего за столом, была забинтована голова и висела на привязи левая рука.

– Опять? Так кто кого должен ругать? – спросил сердито Верхов. – Вам того раза мало было? Зачем пошли туда?

– Вместе с коллективом. – Директор поднялся, придерживая руку, пожаловался, скривившись. – Болит толчками. Давай выпьем. Не волнуйся, тебя отвезут.