Мария Залевская - О чём молчат рыбы?

Поэтому глупо пытаться рассказать другому о том, что чувствуешь сам.

Это самые загадочные и необъяснимые ощущения, мысли и поступки в нашей жизни. Объединённые одним лишь названием.

Костя любил меня. Я любила его.

Экскурсия, которой мы посвятили следующий день, оказалась безумно интересной, захватывающей, а места, которые мы повидали, – невероятно красивыми. Но в то же время, конечно, такое времяпрепровождение было весьма утомительным, особенно, когда на термометре держалась высокая температура.

Сперва наша небольшая группа автобусом доехала до Нового Света – восхитительного места с огромными статными горами, дикими утёсами, прохладными гротами и уютными бухтами. Недаром в античные времена этот уголок земли называли парадизио , что в переводе с древнегреческого означает «сад», «парк», «рай».

В посёлке Новый Свет находился знаменитый винзавод, выпускающий одни из лучших коллекционных шампанских вин. Этот завод можно назвать родоначальником крымского виноделия. По словам экскурсовода, завод был построен князем Л. С. Голицыным в 1878 году. Сложно было поверить, что этому зданию более ста лет.

Мы сделали высадку неподалеку от горы, на которую, как оказалось, нам предстоит взбираться. Здесь те, кто предусмотрительно надел купальники, получили возможность искупаться в на удивление прохладной воде на небольшом галечном пляже, что было очень ценно в такую жару. После чего началось самое страшное. По крайней мере, для меня, впервые попавшей в горы, подъем на скалу Эчки-Даг был весьма волнительным занятием. В сопровождении экскурсовода, которая, судя по развиваемой скорости, была олимпийской чемпионкой по бегу с препятствиями, группа передвигалась вверх на скалу по знаменитой Голицынской тропе. Ноги устали быстрее, чем мы успели сделать пару десятков фото. Воздух в горах стоял не такой, как снизу, от этого очень непривычный. С каждым сделанным шагом смотреть вниз, туда, где виднелось то море, то каменистый берег, было всё страшнее. Я начинала паниковать, когда на узкой тропинке наша группа сталкивалась с другой. Испытание горами оказалось для меня сложным. Зато Светка ничего не боялась, бодро вышагивала рядом с экскурсоводом и, кажется, даже внимательно слушала ее рассказ.

Солнце здорово припекало головы, несмотря на то, что все были в шляпах, кепках, косынках – иначе здесь было невозможно находиться. Слава Богу, мы делали остановки с периодичностью в пятнадцать-двадцать минут, в том числе и в трех бухтах с заурядными названиями – Зелёная, Синяя и Голубая. Синюю бухту также называли Разбойничьей (почему, я успешно прослушала, ибо по причине усталости телепалась где-то в конце группы, заставляя Костю сбавлять шаг) и Бухтой Дельфина – это было понятно, потому что скала, которая возвышалась прямо над ней, была поразительно похожа на дельфина. Голубая бухта же имела вторым названием Царская бухта, поскольку в ней в свое время отдыхал и царствовал царь Николай, которому князь Голицын оставил земли после своей смерти, так как сына-наследника не имел, а имел четырех дочерей. Личные подробности почему-то всегда запоминаются лучше…

Вид со скалы, конечно, открывался потрясающий: серо-коричневые хребты, как будто выгоревшие на солнце, с клочками зелени, хаотично разбросанными по рельефным каменным бокам, а внизу – блестящее тёмно-голубое море, ровной зеркальной гладью простирающееся вдаль. Время от времени в поле зрения появлялись удивительные крымские сосны, дарящие спасительную тень, кусты можжевельника и прохладные гроты, которые сохраняют свой холод даже в самую лютую жару. В одном из гротов, как выяснилось в ходе экскурсии, были сняты многие советские – и не только – фильмы. Как и вообще на этой скале. (Из того, что я запомнила, это «Анна Каренина», «Спортлото-82», «3+2»).

Не знаю, сколько часов мы потратили на пешую прогулку скалой, но когда я услышала о спуске вниз, обрадовалась и с облегчением выдохнула, ибо ноги впредь отказывались слушаться. Экскурсия по горной тропе – это незабываемый вид отдыха, который оставляет в душе и памяти уйму потрясающих эмоций, но к ней нужно быть хоть немного подготовленным физически. Восстановить силы помогла дополнительная экскурсия на винзавод, которая включала в себя дегустацию вкуснейших ароматных вин. На обратном пути в автобусе было тихо: все дремали, откинув кресла, утомлённые длительным подъемом и разморенные вином.

Когда автобус припарковался на стоянке нашей турбазы, мы сразу же заметили необыкновенное оживление возле ворот. Люди бегали, кричали, суетились. Большинство из них было с чемоданами. В то время как мы зашли на территорию, к ней подъехала машина скорой помощи. У меня похолодело внутри.

– Да что ж такое-то, – пробормотала я, цепляясь за Костину руку, пытаясь отогнать страшные предположения.

Истошная сирена просигнализировала о том, что следом за «скорой» приехала и полиция.

На пляже тоже столпились люди: пляжники, администрация, полицейские. Мы подошли поближе как раз в тот момент, когда неподвижное тело, накрытое простыней, погружали в машину «скорой».

– Что случилось? – Витя подошел к женщине среднего возраста, которая стояла поодаль от толпы, держась за сердце.

– Мужчина утонул, – тихо произнесла она, кивком головы указывая на машину «скорой», которая уже выезжала с базы.

Я сжала руку Кости: ноги подкосились от страха. Люди суетливо расходились. Тут и там слышались испуганные возгласы и панические реплики.

– Ну и беспредел у них творится, – громко возмущалась пожилая дама, взмахивая руками. – Не ровен час и нас настигнет та же участь!

– Сплюнь три раза, Матрёна! Что ты такое говоришь? – с укоризной набросилась на даму сопровождающая ее старушка.

– А что! Смотри, как у них спасатели работают – прямо высший класс! Человек тонет – а никто не то, что не спасает, даже не видит этого! Неслыханно!

– Уезжать надо – и поскорее! То убийство, то тонет кто-то – непорядок! – вклинился в разговор старушек проходящий мимо мужчина в плавках и соломенной шляпе.

– Они нам еще за моральный ущерб возмещать будут! – пригрозила кулаком в сторону здания администрации пожилая дама с громким голосом.

Мы поспешили в гостиницу. Зашли вчетвером в наш с Костей номер, сели. Повисло напряженное молчание. И сразу обстановка накалилась еще больше. Света приглаживала волосы рукой, пытаясь придать лицу непроницаемый вид, но испуганные глаза выдавали ее состояние. Виктор сцепил руки замком и подпер подбородок, его остекленевший взгляд буравил стену. Костя ковырялся в принесенном с винзавода пакете и делал вид, будто что-то ищет. Шуршание стало действовать мне на нервы, и я схватила его за локоть, наградив самым что ни на есть выразительным взглядом.