Елена Садыкова - Колодец душ

Я не стала впадать в дискуссию,

– Ал, ты езжай в гостиницу, я еще понаблюдаю за ними. Привезешь мне что-нибудь чистое, а то меня корова уделала.

Алка всем своим видом выражала недовольство. Пока она старалась выглядеть еще более недовольной, чем была на самом деле, у нее в сумочке запрыгал мобильник. Алка отработанным жестом выудила его и приложила к уху:

– Привет, Да. Твоя жена не просто купила корову, она теперь сестра-хозяйка у двух нищих. Может, прошлые грехи?

Я не стала слушать ее излияния. Повернувшись к Алексию, я попросила:

– Сгоняй за лепешками. Там крестьяне продают внизу, у входа в монастырь,

Алексий понимающе кивнул и быстро вышел. Как только его фигура скрылась за поворотом, я накинулась на Алку:

– Слушай, милая, это по твоей милости мы здесь – сопровождаем тебя в твоем путешествии. И эти люди не случайно оказались на нашем пути.

Алка молчала. Потом, словно выдавливая слова, тихо сказала:

– На твоем пути было много людей, но ты не возилась с ними, как с этой старухой.

– У меня такое чувство, что я когда-то знала эту женщину…

Ровно в полдень к калитке нашего временного пристанища подошел молодой монах с умными живыми глазами. Мы уже чувствовали себя как дома, не обращая никакого внимания на толпы туристов и паломников, которые стаями кружили возле странного места и фотографировали двух белых дамочек, ведущих нехитрое хозяйство в тибетской хижине, и молодого светловолосого европеоида, который старательно доил корову и время от времени таскал ей траву и свежие ветки. Монах окинул взглядом все это безобразие и что-то крикнул мальчику в одежде послушника. Тот метнулся обратно к монастырю и вскоре привел другого монаха, постарше. Между этими двумя завязалась громкая перепалка. Я попробовала оторвать Алексия от коровы:

– Чего это они так возбудились?

– Боятся, что вы тут зарабатывать начнете.

– А что, это возможно?

– Говорят, что место бойкое. Старухе его выделили за особые заслуги, а у вас никаких таких заслуг нет, вот и хотят вас отсюда выгнать.

– Скажи, пусть поставят дежурного, который проследит, что у нас тут одни расходы, никаких доходов,

– Это не поможет.

– Почему?

– Знаю я этих монахов! Скажет, что доходы есть, если только мы не дадим ему хороших отступных.

– Насколько хороших?

– Думаю, долларов пятьсот, не меньше.

– Договоримся,

Алка, молчаливо наблюдавшая за нами, решила вмешаться:

– Вложения обязательны?

Я пожала плечами, но ничего объяснять не стала.

– Думаю, что к вечеру старуха совсем оправится, она уже встает. Мальчик еще слаб, но тоже идет на поправку. Так что скоро твои мучения кончатся, и мы сможем наконец поехать в отель.

Монахи спорили, не обращая на нас никакого внимания, как вдруг раздался резкий крик на непонятном мне языке.

Наша старуха стояла в дверях, едва держась на ногах и что-то кричала, показывая пальцем на монаха, которого Алка ангажировала доить корову. Монах побледнел и бросился вон из нашей хижины к монастырю.

Мы обе вцепились в Алексия:

– Что ото было? Почему он сбежал?

– Наша старуха кричала, что это он отравил ее и мальчишку Вот он и поспешил уйти.

Я многозначительно посмотрела на подругу:

– Я же тебе говорила, что нельзя их оставлять с кем попало! Может, он и доить-то не умеет. Пришел посмотреть, что тут происходит.

Алка больше не сопротивлялась, решив, что моя болезнь уже не лечится.

– Хорошо, будем сами доить эту страшилу и выносить нечистоты за больными.

Старуха, словно услышав наш разговор, подошла к нам ближе и что-то тихо сказала. Алексий не стал ждать наших вопросов и сам перевел:

– Говорит что-то про молодого мужчину, которого похоронили вчера ночью.

Мы с Алкой переглянулись. Подруга тихо прошептала:

– Так она же в отключке была. Откуда она знает про мужчину и про то, что его похоронили?

– Меня не спрашивай. Ее тоже. Просто слушай, что она будет говорить.

Старуха жмурилась на солнышко, как облезлая старая кошка, и присела на ту самую лавочку, с которой нас утром прогнала Алка. Видно, ультрафиолет на нее не действовал. Она подставила свое сморщенное лицо солнцу и что-то тихо мурлыкала себе под нос.

Алексий кивнул и жестом показал, чтобы мы подошли ближе. Женщина окинула нас оценивающим взглядом и долго что-то говорила. Алексий от изумления даже присел. Он старался не пропустить ни слова, время от времени что-то переспрашивая. Старуха была с ним терпелива, старательно объясняла ему и что-то показывала на пальцах. Когда она закончила, Алексий поднялся и потащил нас к выходу:

– Пошли отсюда скорее!

– Это еще почему?

– Нордан так сказала. Это ее имя. Нам надо немедленно уходить.

– А как же она сама?

– Она справится. И мальчик уже идет на поправку, так что у нее скоро будет помощник.

Закрывая маленькую дощатую дверь, я встретилась глазами с Нордан. Она засмеялась, показывая пальцем на корову, покачала головой и приложила руку к сердцу.

Алексий начал было переводить, но я остановила его,

– Не надо. Я поняла. Расскажи лучше, что она тебе говорила.

– Говорила, что заберет душу, которая гостит в тебе. Что она ее хорошо знает, и еще, что теперь тебя никто не тронет…

Его прервал резкий Алкин вопль.

– Хватит с меня Тибета! Я хочу в отель!

Договориться с машиной было непросто. Все водители кого-то ждали и боялись упустить своих пассажиров. Наша троица не представляла для них никакого коммерческого интереса, пока Алексий не показал заветную хрустящую бумажку. Магическое преображение унылых лиц произошло в одно мгновение, и мы спустя пару минут уже сидели в довольно чистом автомобиле. Водитель улыбался Алексию, старательно отрабатывая деньги, даже сделал пару лишних кругов по центральным улицам, рассказывая что-то на своем языке. Мы с Алкой дремали на заднем сиденье, оставив Алексия общаться с водителем.

Вход в гостиницу перегораживал старый, побитый горными дорогами джип, пришлось едва ли не протискиваться. Алка с Алексием ушли в номер, а я задержалась, чтобы купить немного кислорода. Я не могла просто зайти в лавку, сначала я разглядывала побрякушки из кости яка, потом примеряла халаты и шарфики. Увлекшись простыми женскими процедурами, я не заметила, как ко мне подошел невысокий господин в бордовом монашеском одеянии. На странной форме английского он вежливо проговорил:

– Надеюсь, что вы в добром здравии.

Я удивилась:

– Спасибо, что вас интересует мое здоровье.

Монах не обратил внимания на мои слова и протянул мне визитку. Я на автопилоте засунула ее в сумочку и собиралась уйти, но он взял меня за локоть и отвел чуть в сторону:

– Вам лучше уехать как можно быстрее. Иначе вам придется задержаться здесь дольше, чем вы планируете…