Юрий Кудряшов - Вся проза в одном томе

– Кто там? – услышал он через дверь голос Светиной мамаши.

– Это Герман.

– Уходи! – возмутилась женщина. – Вон отсюда! Не пущу!

– Откройте! – настаивал Герман. – Мне нужно срочно видеть Свету!

– Оставь в покое Свету! – всё больше распылялась сердобольная мать. – Не нужен ты ей! Она не хочет тебя видеть!

– Позвольте же, я сам спрошу её, хочет ли она меня видеть!

– Она не желает с тобой говорить! Проваливай, пока милицию не вызвала!

Герман поставил Пасико в сторону, отошёл подальше от двери и с разбегу налетел на неё плечом. Старая деревянная дверь легко поддалась натиску крупного мужчины.

– Ах ты ж сволочь! – заревела мать, когда он вошёл в квартиру. – Снова дверь сломал!

– Я же снова и починю, – спокойно ответил Герман.

– Сейчас точно милицию вызову!

– Полицию, бабуля, полицию! – поправил её незваный гость.

– Бабуля? – возмутилась женщина. – Какая я тебе бабуля, бандит! А это ещё кто? – завидела она Пасю, боязливо, но любопытно заглянувшую в квартиру.

Света как обычно сидела на кухне. Крошечная и ободранная кухня была самым убогим местом в их квартире. И к тому же наиболее отдалённым от входной двери. На таком фоне Света выглядела какой-то несчастной и затравленной, как будто говоря ему: «Посмотри, до чего ты меня довёл!» Она смотрела в окно и будто не замечала его привычной перепалки с её матерью и традиционного взлома двери.

– Надеюсь, ты за оружием пришёл? – холодно произнесла она.

– Привет, – рядом с ней брутальный Герман моментально становился робким и трусливым. – Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Он отошёл, чтобы дать дорогу Пасико. Девочка осторожно вошла на кухню. Света тут же просияла и бросилась к ней, встав перед ней на колени.

– Ой, кто это тут у нас? Как тебя зовут?

– Я – грузинская девочка. Меня зовут Пасико.

– Как мило! Пасико! А я – Света. Будем знакомы. Это кто ж тебя так ударил?

– Плохой дядя, – захныкала Пасико.

– Ох какой плохой дядя! Разбил нам губку! Ну-ка иди сюда.

Света подвела её за ручку к шкафчику, откуда достала йод и ватную палочку.

– Сейчас мы быстренько помажем губку – и всё пройдёт.

– А это не больно?

– Что ты, совсем не больно! А это кто?

– Циндалька.

– Её так зовут? Какая прелесть! А мы сейчас возьмём и Циндальке нальём молочка. А ты хочешь кушать?

– Хочу.

– Сейчас и тебя накормим!

Весь вечер мать Светы ходила взад и вперёд по комнате, глотая Валидол и что-то бормоча про себя. Она никак не могла успокоиться, пока этот бандит был на её кухне с её дочерью. А Света тем временем играла с Пасико. Накормив её и котёнка, она окончательно вошла в доверие к ребёнку. Дружелюбная девочка моментально подружилась со Светой, что немало удивило Германа. Он и не подозревал, что Света так любит детей. Он и не задумывался раньше о том, какая из неё могла получиться прекрасная мать. Он просто сидел и молча смотрел, как хорошо вместе этим двум Божьим созданиям и как им весело играть с третьим Божьим созданием – Циндалькой.

Больше часа резвилась эта троица, пока утомлённый ребёнок не уснул прямо на руках у Светы. Котёнок всё ещё гонял по полу шарик для настольного тенниса, когда Света шепнула Герману:

– Кто она?

– Понимаешь… – Герман замялся. – Так получилось, что я… в общем, я случайно убил её отца.

– Ты убил человека? – на удивление спокойно переспросила Света.

– Это вышло случайно, – повторил он.

– Ну ты и сволочь, Герман! – Она посмотрела на него с отвращением. – И как только я могла с тобой связаться!

– Да, ты права. Я сволочь. Но я хочу сделать в своей жизни хоть один хороший поступок.

– Она знает, что её отец убит?

– Нет, она ищет его.

– Скажи ей, что он скоро вернётся. И отправь её домой к матери. Это лучшее, что ты можешь сделать.

Герман задумчиво посмотрел в окно. Он понимал, что Света права. Но в то же время не хотел расставаться с Пасей, хотел сделать для неё что-то большее. Что именно? Этого он не знал. Ведь он не мог вернуть Нодара, как бы сам того ни хотел.

– Откуда она? – спросила Света.

– Из-под Курска.

– Прямо за домом Курская дорога. По ней регулярно ходят товарные поезда. В Крым. В Курске у них стоянка. Как-то раз я сбежала от матери и доехала на таком поезде до Ялты. Это на всякий случай, если нет другого способа отправить её домой. Ей ведь угрожает опасность? Вы прячетесь?

– Да. За нами могут следить. Но у тебя нас никто не найдёт.

– Вы не можете оставаться у меня вечно. И оружие своё забери.

Что-то защемило в груди Германа. Только что Света с таким материнским теплом играла с девочкой и котёнком – и тут вдруг опять такая холодность, как в самом начале встречи. Он понял, что даже девочка и котёнок не могут их примирить. Она не хочет больше его видеть и даже вспоминать о нём. А самое грустное, что она не одна такая. На всём свете нет ни одного человека, который был бы ему рад. Разве что Пасико? Но лишь до тех пор, пока она не знает, что рядом с ней убийца её отца.

Вся глупость, никчёмность и бессмысленность его жизни вдруг предстала перед ним как нечто неизбежное и давно уже непоправимое. Уехать – была единственная его мысль. Уехать вместе с Пасико – единственное спасение. Уехать туда, где Грин никогда не сможет его найти – и начать жизнь заново, с чистого листа. Доехать с ней до её родного посёлка, броситься в ноги её матери и просить прощения за убийство Нодара. А потом всю жизнь искупать свою вину, отдавая семье Гвиниашвили всё, что он сможет заработать. И до конца жизни оберегать своего маленького ангела-хранителя, посланного небесами, чтобы открыть ему глаза.

Так думал он, пока не заметил в окне огромную фигуру Гринёва, приближающегося к подъезду. На голове его виднелся шрам от перенесённого удара. «Но чёрт возьми, как он меня нашёл?» Герману хотелось выть от досады. Куда ему теперь деться? Куда бежать? Этот разъярённый кабан сейчас ворвётся сюда и убьёт всех – Германа, Пасико, Свету и её мать, даже котёнка не пожалеет!

– Он идёт! – крикнул Герман так громко, что Пася проснулась.

– Кто? – не поняла Света.

– Скорее давай сюда оружие!

Света поставила Пасико на пол, и та испуганно схватила котёнка. Света залезла в антресоль, где лежали банки с солёными огурцами и помидорами. Вынув несколько банок и отодвинув другие, она извлекла из дальнего угла антресоли мешок.

– Держи! – сказала она и тут же остановила его. – Нет, оставь мне один.

Герман вынул один пистолет и оставил Свете. Схватив Пасико с котёнком в охапку, он спешно выбежал из квартиры, держа в руках мешок с двумя пистолетами, автоматом Калашникова, большим запасом патронов и даже ручной гранатой. Грин и понятия не имел, что у Германа такой арсенал. Этого должно было хватить на сотню таких Гринов. Это было его несомненным преимуществом.