Владимир Зангиев - Чёрный оникс. Детективный роман

– Сегодня прогнали, а завтра вернутся ещё в большем количестве, – сокрушённо промолвил Пётр.

– Этот уже не вернётся, – как-то удручённо отозвался Влад.

– Всё-таки ты догнал его! – мстительно сверкнул очами Коляныч. – Хорошо его отделал?

– Там он лежит, мёртвый, – кивнул головой в сторону пустыря Влад. – Что теперь с трупом делать? Его нельзя оставлять здесь. Когда хватятся, пропавшего начнут везде искать.

На какое-то мгновение воцарилось молчание, все трое задумались.

– Командир, надо вернуться сюда как стемнеет и под покровом темноты забрать тело и вывезти за пределы города. Где-нибудь в глухом месте закопаем, – быстрее всех нашёлся Николай.

– Подожди, Коляныч, как же мы вывезем труп, когда на кольцевой дороге вокруг города непрестанно курсируют БТРы. А с наступлением комендантского часа они стреляют без предупреждения, – выказал сомнение Петро. – Только представь, что будет, если нас задержат с трупом! Ведь все менты поголовно таджики. Нас просто прикончат на месте.

– И всё-таки я рискну. От трупа нужно избавиться, а здесь его негде спрятать. Попробую в темноте прорваться из города, – решил окончательно Влад.

– Мы тоже поедем с тобой.

– Не нужно. Поможете вынести тело отсюда и погрузить в багажник моей «девятки». А дальше я один управлюсь. Зачем из-за меня вам подставляться?

– Ну нет, командир, так не пойдёт! – возмутился Коляныч. – Вместе в одном отряде бьёмся, вместе и до конца пойдём.

– Правильно, – поддержал Петро. И добавил: «У меня есть старый брезентовый чехол от мотоцикла. В него завернём труп и вынесем отсюда…»

На том и порешили. Перебинтовали пораненное предплечье Владу, разорвав стерильную упаковку. Зашли во двор по улице Ушакова, где произошло побоище. Там увидели кучку собравшихся жителей, окруживших распластанное на земле тело забитого до смерти мужчины. Над ним, обхватив обеими руками окровавленную голову супруга, рыдала осипшим от горя голосом пожилая женщина с растрепавшимися из-под платка седыми прядями. Она так жалобно причитала, временами переходя на вой, что своей безутешной скорбью до мурашек на теле бередила души собравшихся:

– Прошёл всю войну, родимый. А смерть нашла в мирной жизни. О, господи, за что так караешь жестоко?..

– Пойдёмте отсюда. Не могу глядеть на такое горе, – позвал Петро товарищей. – Мы здесь ничем уже не поможем.

С наступлением сумерек Влад выгнал свою «девятку» из гаража и подал поближе к пустырю. На саму поляну заехать машиной было невозможно – все проходы к ней оставлены слишком узкими. Завёрнутый в брезент труп, никем не замеченные, отнесли к машине и погрузили в багажник. Благо, теперь в городе электричество экономили и на улицах кругом царила кромешная темнота. Прихватили с собой пару лопат.

Город затих, погружённый во тьме. Затаились дневные звуки. Лишь временами глухо издалека доносился урчащий рокот мощных моторов патрульных бронетранспортёров. Крупные яркие звёзды, как пришлёпнутые на чёрном бархате ночного полога неба, нескромно красовались показушной своей позолотой. Месяц хитро щурился, заговорщически наблюдая сверху за действиями трёх мужчин возле легкового автомобиля. Азиатская ночь навалилась насыщенным мраком, укрывая собой тайн земных сомнительную сокровенность.

Ехали осторожно с потушенными фарами, подсвечивая дорогу лишь тусклым светом подфарников. Выбирали улочки позахолустней. Вообще, в городе было попроще проехать незамеченным: улицы патрулировали милицейские автомобили, проносившиеся с зажжёнными вовсю фарами и включенными проблесковыми маячками. Так что их было издали видать и всегда можно было заблаговременно куда-нибудь свернуть и, заглушив мотор, переждать, когда патруль проскочит мимо. Поэтому до кольцевой дороги добрались без каких-либо усилий. Правда, несколько раз пришлось ждать пока скроется патруль. В одном месте хозяин дома высунулся в окно посмотреть, что за автомобиль пристроился за густым кустом сирени, посаженным возле его двора.

– Эй, кто такие? – грозно выкрикнул он, выставляя наружу из окна ствол охотничьего ружья. – Что надо здесь в комендантский час? Убирайтесь прочь!

«Не хватало ещё, чтоб этот тип поднял шум и сюда нагрянул патруль», – про себя подумал Влад и постарался успокоить домовладельца:

– Успокойся, мужик. Мы не хулиганы. Сейчас проедет патруль, и мы отправимся по своим делам.

– Порядочные люди в такую позднюю пору по домам сидят, – не унимался скандалист. – А ну убирайтесь! Сейчас выстрелю…

– Не истери, придурок, – не выдержал Петро. – Не признал что ли с пьяни своих русаков? Ополченцы мы из Заводского района. По общественным делам едем. Поручение наших граждан выполняем. Понимаешь?

– Всё равно вы подозрительные. Может врёте мне тут.

– Да не ори ты так громко. Пусть проедут менты и мы тихо уберёмся.

Пока так препирались, патрульный УАЗик проехал, и «девятка» снова вынырнула из проулка и двинулась дальше. Впереди показалась отсвечивающая в лунном свете блеском антрацитовой породы чёрная гладь асфальтированного шоссе. По нему неторопливо ползло колёсное бронированное чудище, ощетинившись хищным клювом пулемёта, торчащего из выступающей над крышей башни. Из люка высунулась голова наблюдателя. Мощный прожекторный луч шарил кругом, высвечивая подозрительные места. В отдалении за этим бронетранспортёром шёл другой, а за тем ещё. В областной центр Курган-Тюбе, где размещалось одно из воинских подразделений 201-й мотострелковой дивизии, несколько раз пытались прорваться банды бесчинствующих экстремистов, поэтому военные охраняли население от проникновения в город бандитов. Всё равно те придумали способ наводить беспорядки на улицах. Под видом возвращающихся домой из Душанбе студентов, которых по предъявлении удостоверяющего документа с пропиской вынуждены были пропускать на постах, радикальные исламисты проникали в город и чинили там погромы. Вот по этой причине и осуществлялось патрулирование города военными. В оперативный план обороны города был включён и отряд самообороны Заводского района, которым командовал Влад. Но все знали, что в случае осложнения обстановки военные не войдут в город и не помогут русскоязычным гражданам. А силы поддержания внутреннего правопорядка ни за что не пойдут против своих таджиков. Оставалось только спонтанно организованными отрядами самообороны подвергшемуся насилию населению защищать себя самим. Такова была существующая действительность.

Влад лихорадочно соображал, как прорваться сквозь кольцо патрулей, высматривая обстановку с удачно выбранной позиции. Он съехал с проезжей части вплотную к крайнему домику и с дороги за кустами совсем не видно было его машины. В этом месте располагался крайний городской перекрёсток, где асфальтированное шоссе пересекала грунтовая дорога, по которой приехали ополченцы. Впереди, по другую сторону шоссе, ухабистая грунтовка, извиваясь и петляя между холмов, вела в кишлак.