Владимир Зангиев - Чёрный оникс. Детективный роман

– Что ж, так и поступим, – согласился Петро, сам вытащил из кармана студенческий билет. Раскрыв документ, прочитал вслух:

– Наби Ташпулатович Муминов, девятнадцать лет, учащийся Курган-Тюбинского энергетического техникума.

– Зачем ты вытащил у убитого документ? – осуждающе вымолвил Коляныч.

– Он правильно сделал, – спохватившись, защитил Влад «мародёра». – Это я упустил из вида важное обстоятельство и за халатность мог бы поплатиться.

– Какая тут халатность? Ты о чём, командир?

– Вдруг труп когда-нибудь обнаружат и тогда по удостоверению быстро установят личность. Надо обязательно студенческий билет сжечь.

– Ну да, ты прав, – согласился Николай. – Теперь пусть аллах своего опознаёт.

На том приключение закончилось. Домой вернулись благополучно. Уже на месте Влад вытащил из кармана шоколадку и, успокаивая нервы, принялся поглощать сладость.

– Эх, после такого дела не грех и напиться! – мечтательно произнёс Петро.

– Каждому – своё! – философски рассудил Коляныч.

*

Шли дни. Обстановка в городе Курган-Тюбе всё более накалялась, погромы следовали за погромами. Всё более активней вооружённые группировки исламистских радикалов пытались ворваться в город. На подступах завязывались бои. С трудом все попытки были отражены. Но с каждым разом бандиты становились наглее. Им не терпелось учинить резню русскоязычного населения. Антагонизм к русским со стороны коренных представителей усиливался. Даже те взрослые таджики старшего возраста, которые всю жизнь проработали бок о бок с русскими, теперь проявляли неприязнь к бывшим своим коллегам. На общем фоне тяжёлого обострения межэтнических отношений обстановка в Заводском районе выглядела получше, чем в других местах. Это было связано с тем, что раньше на расположенном здесь трансформаторном заводе союзного значения много трудилось русскоязычных специалистов и, выйдя на пенсию, эти люди оставались жить здесь же, в полученных от производства квартирах. Так в районе оказалось больше всего проживающим – русскоязычного населения. Поэтому и отряд самообороны здесь был самым большим в городе и насчитывал более сотни человек. Но в последнее время и тут участились случаи столкновений ополченцев с бандитскими группировками жаждущей крови таджикской молодёжи. Всё больше ребят из ополчения с семьями уезжали из Таджикской республики. Отряд самообороны редел с каждым днём. Владислав тоже готовился к отъезду.

…В субботу похоронили Петра, то есть то, что от него осталось. И то, что осталось от его жены и двух детишек. В квартиру к ополченцу вечером, когда вся семья собралась в столовой за ужином, в окно забросили гранату. Так была начата охота за участниками отряда самообороны. По ночам стало доходить до стрельбы. Дежурили народные заступники теперь, открыто вооружившись ружьями. На звуки стрельбы уже не всегда приезжали блюстители правопорядка. А если и приезжали, то не скрывали своей неприязни к иноверцам.

Так в одну из ночей после перестрелки к месту, где располагался пикет ополченцев, подъехал милицейский «Москвич» с включённой мигалкой и остановился поблизости. Влад вышел из укрытия.

В кабине «Москвича» сидели двое офицеров – капитан и старлей. При обоих находилось табельное оружие. Командир ополченцев тоже стоял с ружьём.

– Что тут у вас происходит? – начальственным тоном подал голос из машины капитан.

– Да вот, опять в нас стреляли.

– Кто стрелял?

– В темноте разве разберёшь, – недоумённо объяснял Влад. Он показал в направлении проулка слева: «Оттуда прозвучали выстрелы».

– Ты что тут сочиняешь? – раздражённо повысил голос милицейский начальник. – Мы здесь рядом всё время находились и никакой стрельбы не слышали. Кто ты такой и что за люди собрались тут?

– Это отряд самообороны, включённый в оперативный план защиты города.

– Ну-ка немедленно расходитесь по домам! – почти заорал мент.

Влад мгновенно вскипел. Находясь долгое время на пределе психических возможностей, нервы уже не выдерживали и достаточно было, как говорится, спички, чтоб воспламенился костёр. Он мгновенно сдёрнул с плеча ружьё и, перехватив его наперевес, двинулся решительно к автомобилю:

– А семьи наши кто будет защищать? Ты что ли? А ну пошёл вон отсюда, мент поганый!

В кабине патрульной машины обозначилось беспокойство. Оттуда прозвучал снова голос, но уже значительно сдержанней:

– Вы сеете панику. В городе ситуация под контролем. Советую разойтись. Иначе сейчас приедем с подмогой и вас арестуем. Лучше сдайте мне по-хорошему оружие.

Не помня себя от ярости, Влад подскочил к машине и, схватившись за дверную ручку, дёрнул на себя. Но изнутри успели поднять стёкла и блокировать двери. Командир ополченцев заорал:

– Ребята, сюда! Помогите перевернуть машину…

«Москвич» с пробуксовкой рванул на всех парах с места. Под дружный свист ополченцев менты позорно бежали. После этого защитники района до окончания ночного дежурства с напряжением всё ожидали возвращения ночных визитёров с подмогой. Но странным образом никто так и не появился.

– Видимо им объяснило начальство, чтобы больше сюда не совались, – решили успокоившиеся ополченцы.

В один из дней Владу доложили, что в его отсутствие к пикету ополченцев наведался пожилой таджик. Коляныч даже помнил его – тот до наступления пенсионного возраста трудился в гальваническом цехе трансформаторного завода. Мужчина по старой памяти вспоминал былое благодатное время. По-доброму так себя вёл, будто вовсе и нет противостояния в разобщённом раздорами обществе. Только чувствовалось в этом посетителе какое-то внутреннее напряжение.

– Высматривал он здесь всё, – заключил ополченец уверенно.

– Я заметил, как таджик, уходя, бросил хищный взгляд на твои, Влад, окна, – добавил встревоженно Николай. – Хорошо, что ты живёшь на втором этаже.

– Да, с Петром им разделаться было проще, – вздохнул первый ополченец. – Он жил на первом этаже.

– Они могут и из-за угла подкараулить. Сколько раз уже в тебя стреляли, командир? – хмуро напомнил ополченец с перевязанной рукой.

– Так когда уезжаешь, Влад? – спросил Коляныч. – Лучше поторопись. На тебя уже объявлена охота!

– Тёща звонила из Душанбе. Со дня на день, благодаря старым связям, ей обещают на всю нашу семью достать авиабилеты, – мрачно ответил Владислав…

*

Для жительства в России семья избрала Краснодарский край. Обосновались в небольшом курортном городишке с тёплым названием Горячий Ключ, уютно расположившемся в кавказских предгорьях. А что, место вполне живописное, в сорока километрах от побережья Чёрного моря. Краевой центр Краснодар находится в пятидесяти километрах. Так что, жить можно – место стратегически важное! Только вот финансовых запасов едва хватило, чтоб приобрести скромный собственный домик. Но, главное, здесь не стреляют! После напряжённых грозных таджикских будней наконец-то можно расслабиться и привести в порядок расшатанные нервишки.