Наталья Горская - Сила слова (сборник)

– Чего это он? – испуганно спросила Зинаида Олеговна. – Или это только мне кажется?

– Да нет. В самом деле как-то необычно воздух шумит, – подтвердил Иван Ильич. – Может, носик накипью забило?

– Пыф! Пыф! – чайник тут же опроверг это подозрение, выплюнув изрядную порцию воды, и снова затянул жалобно: – У-у-у-а-а-а-о-о-у-у-и-и-и-ы-ы-ы…

Наконец он закипел, да так отчаянно, что крышка на нём запрыгала и зазвенела, как прежде никогда не случалось. А когда Владимир Богданович стал заварить чай, чайник зашумел, зашипел, как рассерженный ёж, и окончательно скинул с себя крышку, плеснув кипятком на чертежи, свисавшие с рабочего стола технолога Клеща.

– Однако! – удивился Паша. – Может, в нём спираль расшаталась?

– Пиу! – ответил чайник отрицательно и гордо умолк.

Его полностью вылакали и на время забыли. Часам к трём снова собрались попить чайку, поэтому чайник снова заставили кипеть. Тут уж он с большей силой принялся объяснять нам свои муки от ожидания неслыханного предательства. Его честное стальное сердце не понимало такой жестокости. Он теперь не только рыдал, но слегка подпрыгивал на месте, а внутри у него что-то щёлкало и стреляло. Крышка снова слетела. Когда отважный Иван Ильич водрузил крышку на место, чайник снова скинул её, словно расстроенный младенец выплёвывает соску, которой глупые и несносные взрослые пытаются заставить его замолчать.

Казалось ещё чуть-чуть, и чайник пустится плясать по кабинету, обдавая всех кипятком, так что Машенька спряталась за Ивана Ильича, Зинаида Олеговна – за Машеньку, я – за Зинаиду, Паша загородился дверцей шкафа, а Владимир Богданович и вовсе вышел. Чайник, увидев нашу трусость и малодушие, печально вздохнул и громко свистнул, объявив: «Пейте, товарищи, пейте всю мою кровь в последний раз, для вас мне ничего не жалко!».

– А ведь он плачет, – высказала предположение чувствительная Машенька.

– Кто, чайник?! – усмехнулся Паша. – Не иначе, в спирали трещина образовалась.

– Спираль недавно меняли, – задумчиво произнёс Иван Ильич, отпивая из кружки, и вдруг оживился: – А с чем сегодня чай?

– Не с чем, – ответила Зинаида Олеговна, внимательно глядя на чайник. – Я простую заварку положила. Пашкина очередь чай покупать, а он как всегда забыл, вот я и положила, что было.

– Такое впечатление, что с какими-то лесными ягодами, – удивился Иван Ильич. – Чувствуете, какой изумительный вкус?

– Угу, – согласились все и внимательно посмотрели на чайник. По его боку текла капля воды, как слеза.

– Плачет! – задрожала длинными ресницами Машенька.

– Ой-ё, Машка, – прыснул Паша. – Как он может плакать? Это же – чайник. Это воздух шумит, который при кипении выделяется из воды…

– Ах, Павел Александрович, как с Вами скучно! – вздохнула Маша. – Всё-то Вы умудряетесь объяснить с позиции грубой физики и беспристрастной химии. А вот я где-то читала, что даже в камнях есть душа.

– Нет там никакой души, – фыркнул скептический Паша. – Она и в людях-то не всегда бывает. Есть только ваше страстное, если не болезненное желание её увидеть.

Тут чайник тихо зашумел и тоже печально вздохнул. Мы вздрогнули и замолчали, словно ждали, что ещё нам скажет чайник. Но чайник молчал: мол, о чём с вами говорить, предатели?

Долго ли длилось наше молчание, коротко ль, но в конце концов Иван Ильич словно самому себе сказал:

– Если наш чайник как следует вымыть с песком, он ведь будет выглядеть как новый.

– Зачем с песком? – откликнулась Машенька. – С Пемолюксом!

– А если ещё и накипь снять…

– И шнур сменить…

– Вот, получите-распишитесь, так сказать, – вошёл завхоз с красивой коробкой. – Чайники импортные, германские, сорта «мэйд ин Кэрри». Новейшее слово техники! Сами воду кипятят, сами выключаются, укради их ЭнЭлО.

– А по воду сами не ходят? – спросил Паша.

– Ну вы ваще! Где ж это видано, чтобы чайник сам за водой ходил?

– А мы слышали, что такие чайники есть, – заявила Зинаида Олеговна.

– Может, где и есть, но на складе нету, – сухо ответил завхоз. – Вы будете брать, разрази вас УФО?

– У нас есть чайник, – ответила Машенька.

– Как «есть»?

– Так, – пожали мы дружно плечами.

– Вы от-от-отка-ка-казы-ваетесь, что ли? – не поверил своим ушам завхоз.

– Отказываемся, – решительно произнёс Иван Ильич своим выразительным голосом. – Старый друг лучше новых двух. И не такой уж и старый, всего лет пять-шесть он у нас, я не помню точно.

– Восемь, – подсказал ошарашенный завхоз. – У меня в картотеке всё записано. Восемь лет назад я вам этого «не такого уж и старого» припёр со склада.

– Срок несерьёзный для смены оборудования, – подтвердил Клещ. – А эти импортные из Европы корейского производства горят, как свечи.

– Вы серьёзно отказываетесь? А то тебя, Паша, не поймёшь, когда ты шутишь, а когда врёшь.

– Да не нужен нам ещё один чайник, – зашёл Владимир Богданович. – Имеющийся в наличии ничем не хуже. Вообще, я пластмассе как-то не очень доверяю: сталь всё-таки надёжнее.

– Я тоже так думаю! – обрадовался чему-то завхоз и убрал коробку с чудо-чайником назад в пакет.

Когда он ушёл, мы как по команде вскочили, схватили чайник, принялись его отмывать, оттирать, отдраивать, так что в конце концов он стал сверкать до боли в глазах. Начальник Завода к вечеру зашёл и даже зажмурился:

– А, это вам новый чайник выдали? Хорош, красавец! Научились же делать! Чего же завхоз врал, что он пластмассовый?

Начальника не стали разубеждать, а чайник включили, и он заиграл вальс Штрауса. Ах, какие счастливые и солнечные трели он выводил! А какой вкусный чай получался в результате его пения! К нам засовывались в дверь и спрашивали, чего это у нас за музыка играет, по какой, мол, волне.

– Пум-пурум-пум-пум! – приветствовал их чайник. – Заходите к нам на чай!

А новые чайники через неделю исчерпали запас прочности. Один, доставшийся отделу снабжения, в первый же день откровенно и пошло украли, а другой, который не взяли мы, расплавился в каптёрке цеха КР/ТД-ПР. Он уже через два дня перестал отключаться самостоятельно. То ли его слишком часто включали, то ли слишком многие совали любопытный нос в чудо бытовой техники и даже пытались его разобрать, как истинные технари, но стал он обычным чайником, который надо вручную отключать при закипании воды. А люди есть люди, включили и пошли, забыв, куда пошли и зачем включили. К тому же у них отсутствовал график дежурства по чайнику, как в других хорошо организованных подразделениях вроде нашего. Нежная сущность пластмассового прибора не выдержала такого нержавеющего равнодушия к себе. Он закипел, напрасно призывая паром и бульканьем горе-хозяев, в конце концов выкипел, расплавился и деформировался. Завхоз аж плакал, носил искорёженный чайник, похожий на печального, растаявшего в лучах весеннего солнца снеговика, и сокрушался: