Наталья Горская - Сила слова (сборник)

Но, так или иначе, а нам всё-таки выдали по чайнику. В исконном смысле этого слова, как его понимали наши деды. Вот так пришли и вручили чайник прямо в руки. Завхоз, которого в последнее время стало модно величать офис-менеджером, выдал. Чайник паче чаяния нам до стался хороший, можно даже сказать, что симпатишный: мало того, что приятной полноты, так ещё из нержавеющей стали. Даже не просто чайник, а электрочайник – вот как надо было сказать с самого начала! Уф, слава те, найдено нужное слово.

Это произошло не сегодня и даже не на днях, а несколько лет тому назад, в конце прошлого века. Замечательное и удивительное было время. Во-первых, тогда всё стало стремительно меняться и не всегда в лучшую сторону, начиная с цен и заканчивая русским языком. Во-вторых, мы были молоды и даже кое-где юны, а таким чайникам любая эпоха кажется замечательной. А удивительной она было ещё потому, что появилась неудержимая тяга ко всему паранормальному и необъяснимому, как обычно бывает в эпоху экономической и социальной нестабильности. В те годы в нашей стране стал необычайно популярен фокусник Дэвид Копперфильд, который, как выяснилось, никакой не Копперфильд, а потомок выходцев из Одессы товарищ Коткин, что было очень лестно и наполняло наши сердца гордостью за своего почти соотечественника.

Странное было время. То ли в природе стало что-то разрушаться, и её законы ослабли, отчего границы сверхъестественного раздвинулись до необычайности. То ли сознание людей стало выходить на новый уровень, что происходит всегда неровно и болезненно, но им там и сям начали мерещиться барабашки и НЛО. Дня не проходило, чтобы кто-нибудь их не узрел. Даже такие серьёзные газеты, как «Правда» и «Известия», которые в советское время вряд ли снизошли бы до этого, подвизались печатать заметки очевидцев. Это сейчас народ настолько привык к катаклизмам и прочим нестандартным ситуациям, что если и полетит по небу летающая тарелка, уже никто не удивится, а кто-то лениво заметит: «Ну и что? Мы и не такое видывали в славные девяностые». И нахально так зевнёт.

А тогда это чрезвычайно бодрило и радовало, что одинокое человечество, оказывается, не одиноко во Вселенной, что где-то там есть разумная жизнь, почти как у нас и даже лучше. И эта самая разумная жисть крайне антересуется нашей неразумной. В головах возникал закономерный вопрос: «Что же будет дальше? Когда произойдёт контакт?». Дальше было больше. Неодушевлённая окружающая реальность стала оживать. То ли произведения Стивена Кинга о самостоятельно передвигающихся газонокосилках и прочих разумных бытовых приборах, вынужденных жить среди неразумного человечества, повлияли на сознание людей, то ли народ слишком увлёкся какими-то тайными практиками, расшевелив недоступную доселе стихию, но вскоре о себе дали знать домовые и лешие, с которыми человеку вообще никогда не грозит стать одиноким и заскучать.

– Вы представляете, – возмущалась наша Зинаида Олеговна, инженер по очистным сооружениям. – Моюсь я вчера в душе, и вдруг как кто-то хлопнет меня по… по попе! Представляете?

– Везёт же некоторым! – изумлялись слушатели, а знающие комментировали: – Не иначе, это домовой у тебя в ванной комнате завёлся.

– Как пить дать, домовой, все признаки, – соглашалась Зинаида Олеговна.

– Это он тебе знак подал, что ты ему понравилась, – объясняли продвинутые, которые на общении с папанормальными явлениями уже собаку съели, разве что не родили от них.

– Спелись, значит, со своим барабашкой, Зинаида Олеговна, – язвил технолог Паша Клещ. – А я на днях шёл с банкета по поводу приостановки запуска новой турбины и ка-ак врезался лбом! Представляете? Думал, с инопланетным разумом столкнулся, не иначе. Во всяком случае, очень на это рассчитывал. Ан нет, оказалось, со столбом. С обычным прозаичным столбом.

– С такими прожжёнными скептиками внеземной разум не контактирует, – обиженно заметила на это Зинаида Олеговна. – Для этого надо созреть.

– Созреть для контакта – дело нехитрое. Смотря с кем контакт налаживать. Я вот давно созрел для контакта с нашей Машей, а она смотрит на меня, как на полтергейста, – и Клещ нахально обнимал за талию лаборантку Машеньку, отчего та всегда трогательно вскрикивала:

– Да ну Вас, Павел Александрович, к лешему! – и по-женски гуманно хлопала наглого Пашу по лбу журналом учёта расхода реагентов.

– Ой, меня домовой шлёпнул только что по лбу! – валял дурака Паша. – А почему не по заднице?

– Ты сейчас от меня схлопочешь по заднице, балаболка, – веско замечал инженер цеха капремонта Иван Ильич, который не одобрял фривольные манеры современной молодёжи.

– Вы чайник-то будете брать, растуды вас ЭнЭлО? – перекричал этот галдёж завхоз и спросил тише с надеждой на отказ, потому что у него всегда чего-то недоставало для всех цехов и отделов, поэтому приходилось уговаривать кого-то остаться без телефонного аппарата, кого-то – без шкафа для документации, а кого-то даже без чайника.

А без чайника на производстве сами знаете, как плохо. Ни чайку попить, ни кофейку, ни бульончик заварить, ни просто руки погреть с мороза. Не жизнь, а пытка, когда за такими сокровенными, можно сказать, интимными вещами, как свежий кипяток, надо обращаться в соседний кабинет или даже в другой корпус, а взамен сдавать им в аренду дырокол или разрешать пользоваться нашим модемом! Посему наш отдел не оправдал надежд завхоза и вцепился всеми имеющимися руками в сверкающего свежей нержавейкой нового члена нашего коллектива. Слово «член», пожалуй, лучше заменить на «сотрудника». Чтобы, во-первых, не было известной двусмысленности для тех пошляков, которые её во всём ищут и всегда находит. А во-вторых, так будет точнее, потому что чайник – это самый что ни на есть полноценный участник в жизни и работе коллектива.

Так появился в нашем кабинете чайник, сразу украсив собой интерьер. Он сверкал зеркальной поверхностью, как девушка румянцем, так что все начинали прихорашиваться, глядя на своё щекастое отражение в его выпуклом боку. Ему выделили место на тумбе рядом с доисторическим и скрипучим, как и всё доисторическое, матричным принтером первого поколения. Принтер визжал по своему обыкновению, жалуясь, что его никак не сменит лазерная молодёжь, чтобы ему, старику, отправиться на покой, а чайник оживлённо бурлил кипящей водой и счастливо пыхал паром, так что всяк сюда входящий сразу видел: основные звенья коллектива при деле, стало быть, жизнь продолжается.

Когда во всех кабинетах перед обедом включали чайники, свет отключался от перегрузки электросети. Вопили те, кто не успел сохранить свои рабочие файлы, с превеликим трудом накрапанные до обеда, поэтому со временем появилась негласная договорённость не врубаться в сеть всем одновременно.