Виктор Уськов - Коротенькие рассказики. Том 1

Может быть, именно за эти качества к ней относились, хотя немного иронично, как ко всем необычным людям, но с сожалением, с сочувствием.

Так, однажды в сырое лето она так и не окучила свою картошку при усадьбе. А осенью так и не выкопала ее вовремя.

И вот уже когда все соседи убрали свою картошку, пришли, сговорившись, к ней человек пять разом и выкопали. Картошка была хоть и не окученная, вся в траве, но на удивление крупная, хорошая.

Прозвали ее «Шпалой» вовсе не от той шпалы, на которую кладутся рельсы. Просто она никогда не открывала сразу, когда бы к ней ни пришли, даже если не с утра:

– Дак я еще шпала, хотела вставать…

Она не произносила букву «с», у нее не было нескольких передних зубов…

Если приходили к ней в обед – точно так же:

– Дак шпала я… Прилегла…

Так и осталась она шпалÓй.

Тетушка Шпала сама не помнила, был ли у нее когда-нибудь муж или нет. То ли по доброте, то ли от вечного одиночества она не отказывала переночевать ни одному мужику, будь он женат или холост. Не отказывала даже молодым парням. Однажды у нее переночевал подвыпивший деревенский, женатый мужик Спиридонов Петро. Утром пришла жена с подозрением. И точно! Петро уже сидел и надевал сапоги. Жена Анна отругала сначала мужика, а потом добралась и до Шпалы. Та молчала. Когда Анна выговорилась и умолкла, Шпала сказала:

– Забери ты своего Петю, никуда он у тебя не годится как мужик.

Той больше нечего было сказать. А Петро больше в жизни не приходил к Шпале.

Работала ли Шпала в колхозе? Конечно. Но так себе! Уж точно не в передовиках!

Детей у нее не было. Налогов она сроду не платила, скотины не держала, и налог на землю выдрать с нее никто никогда не мог, даже в Великую Отечественную войну.

Каких только нет красивых растений! Каких только нет полезных ископаемых! Это все запасы Земли. А что только на ней не растет! От хлеба насущного до самых прекрасных цветов!

И кто только не живет на этой прекрасной Земле, в воде и на суше! И все красиво, рационально, обоснованно. И сам человек, казалось бы, порождение самого космоса! И все ему дано на этой Земле – бесплатно. Казалось бы, бери сколько надо тебе, но не более.

Но человек стал алчным до бесконечности!

Если мы не остановим свою неудержимую алчность, мы погибнем, перегружая себя добром природы и загрязняя ее вредными отбросами.

Мы изо дня в день ежеминутно увеличиваем и распространяем вредные для жизни, для себя, для Земли и всего, что на ней живет, микробы и вирусы. Земля уже не может сопротивляться человеку.

Ну что ж, если мы не хотим умерить свою алчность, не хотим отвечать за свои вредные отбросы, то человечество, взрастившее себя до космической красоты и цивилизации, само же от себя и погибнет. И если оно так – туда ему и дорога!

Поскольку у дочери Тани первым в жизни котенком был маленький пестрый Мурчик, всех последующих кошек она называла Мурками. А первого она сама отпоила красным вином!

А эту кошку мышиного цвета Таня с мамой подобрали в соседнем дворе. Из глаз у кошки постоянно текли слезы: то ли ее били по голове, то ли что другое – неизвестно. Таня сразу назвала ее Муркой…

Мы тогда построили одноэтажный дом, и без кошки стало жить невозможно – мыши одолели. А Мурчик куда-то сбежал насовсем. Мы его долго ждали…

Мурку я после умного Мурчика сразу не залюбил. Она могла ни с того ни сего залезть по спине и сесть на плечо. А если я без пиджака!! В ней была сиамская кровь. Хотя порой она мяукала, просилась на руки, сидя рядом.

Немного попозже, когда поправилась, она стала уходить на неделю, а то и на две. Потом родила одного котенка. Когда он подрос, снова стала уходить. Вот нет ее сутки, двое. Потом приносит хомяка. Котенок явно не справляется – большая добыча. Половина осталась.

Таня смотрела-смотрела и принесла двух городских кошек. А я как раз поймал двух живых мышей. Выпустил их из старой, еще решетчатой мышеловки. Они разбежались в разные стороны. А кошки – мама и дочка – только посмотрели им вслед. Я тогда сказал дочери:

– Что это за кошек ты принесла? Две мышки обхитрили их.

Таня с мамой приучали этих городских кошек пользоваться унитазом. И те вдруг быстро все поняли. Старшая, видно, показала младшей…

И тут наша старая Мурка явилась – не запылилась. Надрала новую. Маленькая сидела в углу. Я побил Мурку ремнем, чтобы знала, как уходить надолго, и выбросил в сенцы.

Через какое-то время она снова зашла. Мне ее стало жаль. Я ее напоил молоком, впустил в дом, она села потихоньку под стол в уголок.

Я ей дал белого хлеба с маслом, а затем все-таки выкинул в сенцы. Она ушла и больше не приходила.

Кошки, видимо, все понимают: Мурка поняла, что перестала быть хозяйкой, и ушла насовсем.

Так мы любовно называем полянки, поляночки по деревням, селам и даже городам, любуясь и вдыхая свежесть маленькой зеленой травки, особенно ранней весной. Боже ты мой! Ведь еще кое-где снег не растаял, а травка на проталинках-полянках уже зеленеет слабым нежно-салатным цветом.

Когда ты успела вырасти, зазеленеть, до боли напоминая детство, нежная, шелковистая зелень?! Да, да, если внимательно наблюдать, сначала она как зеленые бусинки, разбросанные щедрой рукой, прорывалась сквозь серую прошлогоднюю траву. Через день-два она вдруг показалась сплошным светло-зеленым покрывалом. А еще день-два – и вот уж стала яркой-яркой от весеннего солнца!

Так молодая девушка, казалось, еще вчера бывшая неуклюжим подростком, вдруг покажется стройной, обаятельной девушкой, чарующей своей молодостью! Кто-то скажет про нее: «Посмотри-ка, да она же красавица, невеста!»

Вот и полянка перед моим окном вдруг однажды оказалась сплошным предвещающим жаркое лето зеленым ковром, на котором так хочется растянуться, поваляться, отдохнуть безмятежно от всех беспокойных будничных хлопот.

Все это благодатная природа…

Огромное спасибо нашему доброму волшебнику – солнышку, безвозмездно дарящему красоту и жизнь всему живущему, в том числе и людям.

У меня с детства часто болел желудок, а ближе к пенсии и вовсе. И вот меня стало рвать, рвет, что бы ни поел! День, другой рвет, даже от лекарств. Началась слабость, руки дрожат. Немного повысилось давление. «Ну, думаю, приходят кранты. Наверное, рак желудка. Рвота – это первый признак рака. Не за горами и смерть. Что ж, мне уже пятьдесят девять. От рака умирают и более молодые. Немало моих друзей и знакомых – даже и косточек не осталось. Вот и моя пора приходит».

Грустно, конечно. Но что делать, как утешить себя? Хотя бы малым: и лет порядочно прожил, и жизнь видел со всех сторон, и у смерти близко бывал. Стал вспоминать – раз пять! Но выходил из таких ситуаций невредимым.