Сергей Корнев - В стиле фьюжн. Рассказы

Домой Светлана Сергеевна вернулась безвозвратно горя этой мыслью. Она дождалась с работы мужа и пошла в ванную. План действий был готов. Обжигающая мысль слегка пугала, выступая на лице румянцем, бросала то в стыд, то в смятение, то в паническое оцепенение, но Светлана Сергеевна не собиралась отступать, ничуть не сомневаясь в том, что теперь она вернёт утраченный контроль над мужем, вгонит в основание «своего», родного, шатающегося мирка мощные сваи, перекрасит своё женское место в жизни в новые краски целей и смыслов, где муж только одна из необходимых деталей, где нет ссылок на стыд, смятение и паническое оцепенение, где есть такая величественная сила и власть, которая изменит всё. С этого момента Светлана Сергеевна стала другим человеком.

Она ополоснулась, накинула халатик и вышла в зал. Муж сидел с пивом на диване и смотрел телевизор. Увидев какое-то необычное выражение её лица, он занервничал:

– Ты чего, Свет?

– Ничего, – она села в кресло напротив него и, немного приподняв халатик, раздвинула ноги.

Муж наклонил голову, уставившись на обнажённую вагину – её складочки, впадинки, выпуклости, волоски, цвет – и глаза его заблестели.

Чёрная слизь прилипла в расщелине между полушариями мозга и горела неугасимым пламенем. Светлана Сергеевна, чувствуя этот огонь у себя в голове, торжествовала. Она знала, что отныне не только этот неинтересный, тусклый, безликий, чужой и неприятный мужчина в её власти.

* * *

В первые солнечные дни марта, когда снег и лёд на доске лавочки стаяли, в безымянный парк на краю большого города заглянули две подружки – Женечка и Анечка. Летом они вместе окончили университет и вот теперь, спустя полгода с лишним, решили встретиться, посплетничать об одногруппницах. Тем более и личный повод был – Женечка два месяца назад вышла замуж, а Анечка в январе летала в тёплые страны и всё пропустила.

Гуляя, они вышли на берег озерца и, увидев кстати подвернувшуюся лавочку, присели немного отдохнуть. Анечка в коротенькой юбочке и тоненьких колготочках, пристроившись было на краешек, тут же вскочила – холодно. А Женечке в джинсах оказалось вполне комфортно, и она наслаждалась.

– Ой, как хорошо! Прямо мурашки идут от того, как хорошо!..

– Тебе всегда хорошо, Женька, – недовольно пробурчала Анечка.

Вымерзшая чёрная слизь, разогреваясь и выдавливая из себя лёд, брызнула маленькими фонтанчиками из трещин доски и окатила Женечку с головы до ног.

– Да брось ты, Анька… Ой, чё-то мне захотелось чего-то, сама не знаю чего!.. Даже голова закружилась!..

– Ты всегда не знаешь, чего хочешь, – недовольно пробурчала Анечка. – Замуж девка только вышла. Должна довольная быть.

– О чём это ты? Я довольная! Своего Олежку я очень люблю. Пойдём, может, в кафешку и чего-нибудь выпьем, а?

Подружки единодушно устремились в кафешку. Там они заказали мартини и апельсиновый сок. Но не успели выпить по паре бокалов, как к ним подошли двое парней – познакомиться.

– Ваня, – представился один.

– Олег, – представился другой.

Женечка не хотела знакомиться, но почему-то познакомилась. Молодые люди подсели с бутылкой водки, девушкам же преподнесли шампанское.

Ваня стал ухаживать за Анечкой, а Олег – за Женечкой. Женечка не хотела, чтобы за ней ухаживали, но почему-то приняла ухаживания благосклонно.

– А давайте обменяемся телефончиками, милые дамы? – предложил Ваня.

Женечка не хотела давать свой телефон, но почему-то дала. Очень скоро мартини закончился, и девушкам очень пригодилось шампанское, которое так любезно преподнесли молодые люди.

После шампанского молодые люди предложили потанцевать. Женечка не хотела танцевать медленный танец, но почему-то танцевала с Олегом раза четыре. На второй из них Олег положил свою руку ниже положенного, и Женечка не убрала её. На третий поцеловал в шею, и Женечка недвусмысленно повздыхала. На четвёртый Олег полез целоваться в губы, и Женечка с чувством ему ответила, помогая возникшей чувственности языком.

– А давайте все вместе поедем ко мне домой, – предложил Ваня. – Я живу один.

Женечка хотела поехать домой, к любимому мужу Олежке, но почему-то поехала к Ване. У Вани было весело – что-то пили, курили кальян и смотрели эротический фильм про девушку, всё время ищущую новых пикантных приключений.

– Ой, как хорошо! Прямо мурашки идут от того, как хорошо!.. – наслаждалась Женечка.

– А ей всегда хорошо, мальчики, – недовольно бурчала Анечка.

Когда Олег взял за руку и повёл в спальню, Женечка хотела запротестовать, но почему-то не запротестовала. Когда он раздевал её, она почему-то стала ему помогать. Когда он ласкал её, она почему-то стонала и соблазнительно изгибалась.

Женечка очень не хотела заниматься с Олегом «этим», но когда он входил в неё, она почему-то приняла его со всей страстной неистовостью, и «это» повторилось раза три – сначала как обычно, потом сзади, а в третий раз она предпочла быть и сверху, и сбоку, и лёжа на животе.

Случился бы и четвёртый раз, но не захотел уже Олег. Женечка чувственно пыталась вернуть его мужскую силу, помогая возникшей чувственности языком.

Голова кружилась. Чёрная слизь прилипла в расщелине между полушариями мозга и ныла каким-то непонятным смущающим образом и какой-то странной шокирующей мыслью.

Когда Женечка приехала домой, муж был дома и готовил яичницу.

– С одногруппницей встречалась. Поговорили о том, о сём… Выпили немного. Ну, знаешь, как это бывает, любимый. От неё не отвяжешься. Не обижайся, Олежка. Я люблю тебя.

Женечка хотела стереть телефон Олега, но почему-то не стёрла и присвоила номеру имя – «Олежка». Правда, «Олежек» оказалось двое, и она, нахмурившись, переименовала – «Козер О. Г.».

* * *

В середине апреля на лавочку на берегу озерца, заросшего камышами, в безымянном парке на краю большого города, кряхтя, приземлился старичок с аккуратной седой бородкой. Он посидел не более пяти минут и, отдышавшись, ушёл, неприлично измарав свои штаны чёрной слизью. Солнце разогрело её, словно смолу, и она стала вязкой, чрезвычайно липкой и едкой.

Старичок на выходе из парка постоял возле детской площадки – с каруселями и аттракционами, повздыхал и двинулся по Козерожскому переулку к церкви Святого Духа, что в Козерогах. Пройдя грязные подворотни, он пересёк оживлённую площадь, по периметру усыпанную магазинчиками с яркими витринами, среди которых гордо возвышались рекламные щиты и огромный сити-вижн, поднялся по ступенькам к паперти и, истово перекрестившись, вошёл в убогий, обшарпанный, приземистый храмик.

– Здравствуйте, Василий Иваныч, – прошептала суровая баба на свечном ящике.

Старичок раскланялся и, с жёстким, каменным лицом поставив свечки на канон, праздник и Николаю-Чудотворцу, встал в куцую очередь в левом пределе – на исповедь.