Элена Томсетт - Гражина. Серия «Закованные в броню»

– А если она не приедет?

– Тогда я поеду и заберу ее сам.

– А если он тебя не пустит?

– Лусия, – Острожский невесело рассмеялся. – Он меня пустит, не сомневайся. Как только я немного освобожусь от дел, связанных с переговорами в Мальборке, я поеду в Вязьму за Эвелиной. Если, конечно, она не появится в Вильне раньше.

– Я слышала, как она сказала князю, что собирается сопроводить Анри в Польшу, ко двору Ягайло, и лишь затем отправиться в Вильну! – вспомнила герцогиня.

Глаза Острожского блеснули нескрываемым торжеством.

– Она приедет! – только и сказал он.

Герцогиня заморгала глазами, удивленная его реакцией, в то время как она рассчитывала на абсолютно противоположную.

– Луис, она поедет в Польшу, к королевскому двору! Ты сам сказал, что король Ягайло весьма к ней неравнодушен!

– Вздор! – Острожский расслабленно откинулся на спинку стула, отложив обеденный прибор на стол. – Ягайло уже снова женился. Правда, большая половина его двора не одобряет выбора королевы. В том числе и дражайший пан Олесницкий.

– Какая разница! – закричала герцогиня. – Она все равно может просить короля о разводе!

С непонятным ей выражением в темных глазах, Острожский пристально взглянул на герцогиню.

– Вам-то какая печаль, Лусия? Что это вы так разгорячились?

– Вот теперь ты очень похож на своего деда! – огрызнулась донна Лусия. – Мне просто очень понравилась твоя жена, она такая красавица! Будет жаль, если она уплывет прямо у тебя из рук!

– Лусия, я хочу предупредить вас.

Острожский выпрямился на стуле, его лицо снова стало серьезным, а в глазах зажглись искры, обычно не предвещающие ничего хорошего собеседнику, даже несмотря на то, что он оставался совершенно спокоен и невозмутим.

– Если Эвелина захочет со мной развестись, она разведется. Я не собираюсь ее принуждать, хотя без конца повторяю это вслух для нее и для деда. В этом случае, чтобы вы сильно не обольщались, я обещаю вам, Лусия, что никогда больше не женюсь. Если вы попытаетесь вмешаться в мои отношения с Эвелиной, все равно из добрых или не из добрых намерений, я отправлю вас назад в Испанию без каких-либо объяснений или оправданий с вашей стороны. Вы поняли меня, тетушка?

Герцогиня кивнула, понимая, что в данном случае ей следует с ним согласиться. Однако она не смогла удержаться, и несколько обиженно сказала:

– Конечно же, ты прав, Луис. Это твое дело. Прости меня. Но мне так понравилась Эвелина! А он не дал мне даже словом перемолвиться с ней! Теперь он наговорит ей обо мне всяких ужасов, и она вообще не захочет со мной разговаривать!

– Тетушка, вы меня пугаете, – Острожский насмешливо улыбнулся. – С каких это пор вы стали расстраиваться из-за того, что другая женщина не захочет говорить с вами?

– Это не просто другая женщина! – топнула ногой герцогиня. – Это прекрасная Эвелина Монлери, моя невестка!

– Вы говорите сейчас прямо как польский король, – поддел ее Острожский. – С одной лишь разницей, что он называет ее Эвелиной Острожской. Вы, часом, не влюбились в мою жену, тетушка? Вот уж никогда не замечал за вами подобных наклонностей!

Герцогиня сначала побледнела, потом покраснела, хотела было что-то сказать, но видно было, что в последний момент удержалась и, в притворной обиде поджав губы, наконец, вымолвила совершенно нейтральное:

– Перестань смеяться надо мной, Луис!

– Тогда перестаньте нести чушь, Лусия! Оставьте нас с Эвелиной в покое. Дайте нам самим разобраться с нашими взаимоотношениями.

– Но ты совсем ничего не делаешь для этого! – вскричала герцогиня. – Вот уже несколько месяцев, как ты вернулся в Литву, а ты ее еще даже не видел!

– Лусия, я в последний раз прошу вас остановиться!

Острожский гибко поднялся из-за стола. Герцогиня тут же вскочила со своего места и подбежала к нему.

– Луис! Прости меня! Я просто забочусь о тебе!

Острожский вздохнул, и, предотвращая поток ее извинений, перемешанных с упреками и просьбами о понимании ее положения, произнес, завершая разговор:

– Завтра утром я снова уезжаю в Мальборк. Постарайтесь вести себя прилично, тетушка.

Несколькими днями ранее, Эвелина и старый князь Острожский также говорили о герцогине де Монсада.

– Стоило ли вам так горячиться, князь? – голос Эвелины был спокоен и мелодичен, как если бы они обсуждали погоду на завтра.

– Это страшная женщина, дитя мое! – живо отозвался князь Федор. – Держись от нее подальше, умоляю тебя! Она всегда действовала на мою бедную Алицию как удав на кролика, а Алиция была достаточно сильной и рассудительной молодой женщиной!

– Все будет хорошо, дедушка! – Эвелина улыбнулась и положила свою ладонь на морщинистую, но крепкую руку старого князя.

– Я буду беспокоиться за тебя, детка. Может быть, я поеду с вами? Было бы неплохо снова побывать при польском дворе! Если эта змея появится в Кракове, я всегда смогу защитить тебя и Андрея!

– Защитить? – удивленно переспросила Эвелина. – Вы думаете, это понадобится? Что она сделала, эта женщина, что вы так опасаетесь ее?

– Она!

Старик мстительно сузил глаза.

– Она утащила Алицию и Львенка в Италию, когда для этого уже не было никаких оснований, когда все уже успокоилось, и они оба были в безопасности в Литве! Она продержала их там почти четыре года, пока Алиция не взбунтовалась и не увезла сына. Она убедила Алицию, что будет лучше для Львенка, чтобы он считал ее приемной матерью! Затем она посеяла недоверие между Алицией и Львенком, и впоследствии поссорила их. Я всегда благословлял маленького, безвинно погибшего Зигмунта Корибута, ибо только память о нем вернула Львенка в Литву. Потом появилась ты, словно дар Божий, и я поверил, что он останется с нами, а не уйдет с ней. Но эта дрянь не хочет успокоиться! Она подговорила княгиню Радзивилл подлить ему какого-то зелья, после того, как та вытащила его из свалки при Грюнвальде. Это зелье было настолько сильным, что Львенок потерял память на шесть лет, шесть лет! Она воспользовалась этим, чтобы убедить его, что он герцог Монлери, и оставить его в Италии.

Старый князь сделал паузу, чтобы перевести дыхание, а затем уже более спокойно продолжал:

– Теперь на ее дороге стоишь ты. Она сделает все, чтобы перетянуть тебя на свою сторону и увезти вас из «дикой» Литвы в свою прекрасную Италию или Испанию, а если ты воспротивишься этому, она просто избавится от тебя, так, как она сделала с Алицией!

– Вы уверены в том, что говорите, дедушка? – спросила Эвелина, потрясенная его словами.

– Абсолютно! Я уверен, что это именно Лусия уверила Сигизмунда Венгерского, что Алиция хранит бумаги о происхождении Львенка, и она намеревается отдать ему их, когда он подрастет. Сигизмунд подослал в Остроленку убийц, и в конце концов, они настигли ее!