Ирина Атнаева - Календарь с картинками. Повесть о русской Америке

Анна начала свою речь сухо и зло, но под конец не смогла совладеть с эмоциями, голос у нее сорвался, и она резко замолчала, чтобы не расплакаться от жалости к себе. Она почувствовала внутреннюю усталость и безразличие, и подумала: «Ну, зачем я все это говорю, и без слов все понятно и ужасно». И она горестно замолчала, машинально продолжая идти. Андрей шел рядом, держа ее за руку, как маленькую девочку.

Они молча обошли блок и опять очутились перед домом Митрохиных. Дул сильный холодный ветер, впервые за все время со дня их приезда на улице было промозгло и неуютно, хотелось домой, в тепло. Андрей потянул ее к машине, открыл дверцу и сказал: – Может, лучше посидим немного, согреемся – неподходящий вечер для прогулок.

Она послушно села в машину. Все было плохо, даже погода против нее. Можно, конечно, продолжать терзать себя и культивировать обиду без конца, но, в конечном счете, они оба понимают, что деваться ей с обидой некуда, и рано или поздно нужно будет снизойти до «объяснений». Противно и тошно, но что делать: можно быть гордой и непримиримой, но с оглядкой на реальность, а реальность – хуже не придумаешь. «Боже, как все было хорошо еще вчера. Как дальше жить после всего?»

Андрей включил обогрев в машине, вместе с теплом на Анну накатилась усталость от ужасного и долгого дня, захотелось спать – ее мозг уже не мог вместить новых эмоций, наступило отупение и безразличие. Она уже смирялась с ролью жертвы, ей вдруг очень захотелось увидеть Соню – единственное родное существо. Странным и неприятным казалось присутствие Андрея, но уже не хотелось умереть и тем самым отомстить ему… Она не любила истерик, – насмотрелась до тошноты в родительском доме, и было немножко стыдно за свой недавний срыв. Хорошо, что не дошло до «выяснения отношений “; все – момент слабости прошел, жизнь продолжается, даже в таком жалком и ущербном варианте.

Анна открыла дверцу машины и пошла в дом. Наверху по телевизору все еще шел фильм, но Соня уже спала на диванчике под бодрые звуки песенки. Личико у Сони было такое родное и милое, такая славная и доверчивая мордашка – Анна чуть не расплакалась от радости и умиления. Она разложила диван, положила спящую Соню и сама легла рядом. Соня во сне обхватила ее за шею, Анна хотела поцеловать ее пухлую ручку и почувствовала, что ладошка у нее липкая и сладкая – дочка сегодня даже не умывалась. «Маме было не до тебя, родная, – подумала Анна, – все-таки нужно взять себя в руки и не распускаться».

И тут она услышала, как по крыше заколотили громкие капли дождя. И совсем скоро дождь зашумел с такой страшной силой, как будто действительно разверзлись небеса, и их дом скоро снесет потоком воды в океан. Стало страшно, – над ними была только досчатая прослойка крыши, а над ней настоящий ураган. Анна лежала, не могла заснуть и мысленно воссоздавала хронологию событий прошедшего дня.

Уже давно, – Анна не помнит когда, скорее всего с замужеством, у нее появилась привычка в затруднительных ситуациях искать совета у абстрактного собеседника. Таинственный поверенный в бедах вмещал в себя кое-какие черты конкретных лиц: немножко мамы, – той, из далекого детства, немножко – каждой из «лучших» подруг, в зависимости от ситуации, но по большей части оставался существом эфемерным и безликим, но, вместе с тем, мудрым и внимательным. Сегодняшний ночной собеседник состоял еще из Оли – золовка никогда не идеализировала Андрея, что было важным, и Лизы.

Анна рассказала терпеливому слушателю обо всем, что случилось, стараясь быть обьективной по отношению к себе и к Андрею. Выговорившись, пожаловалась, что ей очень плохо, – так плохо, как никогда, но главное, ей не хватает поддержки: как ни ужасно сознавать, но она осталась совсем одна перед большим решением, ответственная за Соню и за их будущее… Для убедительности добавила чужую незнакомую страну, незнание языка и отсутствие нужных документов, как бы отстаивая позицию отьезда, – вот тогда Андрею станет плохо, – хуже, чем ей сейчас. Но все ее аргументы, основанные на мести, наталкивались на здравый смысл: «А что, там, в нищей развалившейся России, без Андрея, тебе будет легче? Ты захотела назад? Милости просим, деньги на билет можно скопить, можно даже занять у Лизы, квартира ждет тебя, возвращайся».

Нет, назад в Россию пути не было – нужно учиться жить одной, без Андрея, своими мозгами. Она прислушалась к бушевавшей буре и уже с горьким юмором подумала, что получилось все, как в плохом романе: она узнает об измене мужа, и даже небеса сопереживают ее горю – посылают страшный ураган, и тут неверный муж прозревает и понимает весь ужас им совершенного… Кстати, где он? Она не слышала его шагов, не может же он в такую погоду сидеть в машине. Но тут же приказала себе не переживать за него, прижалась к теплому тельцу Сони и заснула.

С утра она проснулась от радостного визга дочки: Соня увидела спящую рядом с ней маму и пришла в восторг, полезла обниматься и хохотать. Анна тут же, едва отойдя от сна, вспомнила вчерашнее, и сердце противно заныло; но она не могла устоять перед Сониным ликованием, тоже стала смеяться и увертываться от Сониных чрезмерных шалостей. Вот и наступил новый день: их не смело вчерашней бурей, Соня рядом и счастлива, Галина ушла на работу – внизу хлонула дверь, залаял Декси – совсем уже выжил из собачьего ума – пора вставать и спускаться вниз, к Ники… Жизнь продолжается, как будто ничего и не случилось. Вот только сердце ноет, и так сильно, что хочется тихонечко скулить. Она собралась и даже не заглянула в спальню – так и не узнала, ночевал ли Андрей дома.

Ники встретил ее необычно торжественным видом. Он тут же спросил Анну про вчерашний ураган и сказал, что наконец-то они дождались знаменитых калифорнийских дождей. При этом у него был вид, как будто он лично причастен к устройству вчерашней бури. Анна благосклонно выслушала его размышления по поводу изменения погоды (что поделаешъ – раньше и дожди были сильнее и девушки красивее), принесла ему кофе и овсянку, посидела с ним немного за компанию и пошла на свой постоянный пост – на кухню, готовить завтрак Соне и себе.

Она задумалась и не заметила, как на кухне появился Андрей. Выглядел он ужасно: хмурый, небритый, серый, таким он был, только когда заболевал. Анна вопросительно и недружелюбно уставилась на мужа, всем видом показывая, что кухня – это ее убежище и нечего ему тут делать. Андрей понял ее взгляд, но не смутился, несмотря на больной вид, настроен он был решительно. Он сказал, что уже покормил Соню и она досматривает вчерашний фильм, и что он был у Ники и предупредил, что им на часок нужно сьездить по делам (фантазия не работает – опять «по делам»). Тут Анна заметила, что в руках у него ее куртка – значит, он заранее был уверен, что она согласится.