Юрий Мудренко - Василёк. Печальная и поучительная история о любви и ненависти

Дверь подъезда отворилась, повинуясь прикосновению таблетки к новомодному устройству.

– Поедем на лифте или, как вчера, пешком? – уточнила Ирочка у Василия, явно намекая на вчерашнее путешествие наверх на его руках.

– Пожалуй, предпочту автоматику, – мужчина нажал на кнопку вызова лифта.

– Я тоже не против поездки, – согласилась Ирина. – Да здравствует научно-технический прогресс!

Тем временем лифт опустился на первый этаж и услужливо распахнул двери.

– Поехали! – Ирина засмеялась, и лишь только они с Василием зашли внутрь, нажала кнопку с цифрой шесть.

Лифт загудел, дребезжа пластиковой обивкой стен.

– Мне страшно, – произнесла женщина и тотчас прижалась к груди Василька.

«Началось», – подумал Василий, и решил подыграть попутчице: всё-таки во власти его рук был секретарь высокого начальника.

Он бережно обнял женщину за плечи и сказал:

– Тс-с-с. Не шевелись, а то вдруг и правда застрянем. А лифт всё-таки не лучшее место для рандеву, тем более по ночам.

И они замерли вдвоём, позволяя только несмазанным скрипучим подшипникам подъёмного механизма беспардонно разрезать безмолвное пространство своим скрежетом. А ещё через несколько минут путешественники были в Ирочкиной квартире, в которой царил вполне сносный беспорядок, оставленный женщиной накануне.

– Спокойно, не обращай внимания на бардак. – улыбнулась Ирина. – Вещи существуют как раз для того, чтобы их небрежно разбрасывать по квартире.

С этими словами Ирина сняла с вешалки в прихожей чёрный кружевной бюстгальтер, а с крючка в ванной бледно-голубую комбинацию.

– Мой руки и проходи на кухню, – предложила женщина гостю. – Я сейчас.

Ирочка проследила за тем, чтобы Василий скрылся в ванной, а сама тем временем прошла в спальню, чтобы привести в порядок себя и прибрать постель, где на смятой простыне комком лежало тёплое пуховое одеяло.

– Так, колготки – в шкаф, бельё – туда же, газеты – на книжную полку, шторы задёрнуть, включить бра, погасить верхний свет, – отдавала сама себе распоряжения женщина. – Ну всё, вроде бы порядок.

Она посмотрела на себя в зеркало, лёгким движением руки поправила причёску и вышла на кухню к своему гостю.

– Я, наверное, пойду, – очень нерешительно попросил Василёк.

– А как же чай? – удивилась Ирочка. – Или лучше кофе?

– Да нет, спасибо, мне действительно пора, – честно сознался Василий. – А то второй вечер вот так вот допоздна.

Немая сцена Гоголевского «Ревизора» отдыхает по полной перед лицом недоумения, досады, растерянности и разочарования Ирочки в тот момент, когда она услышала обидные слова Василия, говорившие лишь о том, что он по-прежнему оставался к ней холоден и безразличен.

«Культурный, – подумала Ирочка. – Интеллигент, твою мать!»

– Вот что, пока не попьём кофе, я никуда тебя не отпущу, – с хрипотцой в голосе проворковала Ирочка, нацепив вымученную улыбку на лицо.

Василёк машинально взглянул на наручные часы и согласился испить по чашечке на дорожку.

– Но только по одно, – предупредил он, согласно кивнув головой.

– Пока варится кофе, предлагаю по двадцать капель Рижского бальзама, – снова предложила Ирочка. – Я сейчас принесу.

За бальзамом пришлось идти в соседнюю комнату, где в баре среди прочих початых и закупоренных бутылок разных размеров и всевозможного наполнения, как говорится, на любой вкус, приютилась небольшая аптечка. Ирина тут же выставила на позолоченный поднос две аккуратные рюмочки, наполнила их наполовину Рижским бальзамом и вкинула в одну пару маленьких таблеток, которые тут же зашипели и растворились в тёмной жидкости без остатка. Ирина убрала аптечку на место, закрыла дверцу бара и через несколько мгновений снова появилась на кухне.

План хозяйки был прост: для начала усыпить долгожданного гостя, чтобы он и не помышлял куда-либо уезжать, а затем затащить его в постель.

– А вот и я, – Ирочка поставила позолоченный поднос на кухонный стол.

– Не закипел ещё? – участливо спросила она, кивнув в сторону ярко-красного чайника.

– Не закипел, – подтвердил Василёк.

– Ну, тогда по маленькой? – Ирочка снова улыбнулась. – Рижский бальзам тебе понравится, я в этом уверена. У него очень приятный и необычный вкус.

А потом она следила за тем, как действовало подмешанное в бальзам снотворное, как стали слипаться глаза Василия, путаться его речь, а через несколько минут он и вовсе заснул прямо за столом, уронив голову на руки.

– Какой же ты тяжёлый! – этот возглас Ирочки после бесплодной попытки переместить бесчувственное тело кавалера в опочивальню на мягкую кровать больше напоминал крик отчаяния.

– Выспаться ты можешь и дома, – Ирочка закинула руку Василия себе на плечо. – А ну, помоги мне.

И она потянула мужчину вверх. Василёк услышал эту просьбу и по мере своих сил и возможностей стал помогать женщине, не совсем понимая, куда его волокут и зачем. Ему просто смертельно хотелось спать, вытянуться во весь рост, лёжа на кровати, и забыться мирно и спокойно. Только вот этого ему как раз и не позволяли. И хоть время потеряло чёткие грани, а всё происходившее больше походило на сон, заснуть по-настоящему Васильку не удавалось. Ирина тормошила его изо всех сил. Она успела снять с него рубашку, стянуть брюки и делала всё возможное, чтобы растормошить этого спящего красавца.

– Неужели я со снотворным переборщила? – подумала Ирочка. – Ну же, просыпайся!

Но Василий уже мертвецки спал, раскинувшись на мягкой кровати, и никак не реагировал на все старания женщины. И это говорило о новом обломе в жизни несчастной, вот только на этот раз они с кавалером поменялись ролями. Вчера она была совершенно никакая, в неподъёмном состоянии, что и позволило Васильку беспрепятственно ускользнуть из квартиры, захлопнув за собой входную дверь. А сегодня он сам, благодаря стараниям воздыхательницы, находился в состоянии глубокого нокаута под воздействием чудодейственного снотворного, сыгравшего злую шутку, и лежал без брюк и рубашки, раскинув руки на большой кровати в чужой квартире. Для Ирочки он был доступной, но бесполезной добычей, как чемодан с деньгами на необитаемом острове, когда знаешь, куда можно их потратить, но не имеешь для этого ни малейшей возможности.

А утром случился скандал, потому что проснувшийся и окончательно очнувшийся от дурмана Василий не сдержался и высказал всё, что думал по этому поводу Ирине прямо в глаза. После этого он оделся и вышел, не попрощавшись, а Ирочка стала собираться на работу. Настроение у неё было на нуле, да вдобавок ко всему её распирало от негодования за несправедливые, как ей казалось, обвинения в свой адрес.

– И куда мы идём? – услышала она, как только, выйдя из подъезда, направилась к автобусной остановке.