Сергей ДИНОВ - Маскарон. Книга первая

Второй оператор созерцал потолок двухместного номера, ободранный, как шкура облезающего животного, в лохмотьях отстающей штукатурки.

– Так и есть, – твари и шлюхи, – пробурчал Кипренов.

– Перестань, Кипа! – возмутился Воротов. – Приличные девчонки, вполне приличные актрисы… Они с виду такие…

– Какие? – саркастически усмехнулся Кипренов.

– Вызывающие… Защитная реакция.

– Отвали, – вяло отмахнулся Кипренов, – шлюхи – они и в Африке… заразные… А вот скажи-ка мне, друг любезный Роба, чей это беленький такой лифчик у тебя под кроватью валяется? – Кипренов смотрел под продавлину панцирной сетки, просевшую под тяжелым телом второго оператора. – Да ты у нас, оказывается, фетишист, Роба! А размерчик-то, никак, – детский! Это уже светит уголовка, милый друг!..

– Где?! Что?! – забеспокоился Воротов и подскочил так, что ударился тяжелой задницей об пол, продавив сетку кровати. Затем перевалился на пол и встал на четвереньки. Под кроватью у плинтуса во мху вековой пыли лежал белоснежный и трогательный девичий кружевной лифчик с двумя крохотными, полупрозрачными шапочками. Воротов заграбастал интимную вещицу и скомкал ее в огромном кулаке.

– Ах, это?! Ну… это… – промямли он и вдруг нашелся:

– Валечка оставила…

– Ассистентка?! – угрюмо и неподвижно удивился прожаренный Кипренов. – Но ты даешь!.. Когда успел?!

Воротов нервно сунул женскую вещицу в карман необъятных спортивных шаровар и снова завалился на кровать.

– Завтра отдам… – промычал он.

– Ну – ну, – только и нашелся, что осуждающе ответить Кипренов. Скромнягу, худышку Валечку вся мужская часть группы очень уважала и любила нежно, по-товарищески. Девушка готова была идти на выручку по первому зову и кому угодно из группы. И если она сдалась под напором такого грандиозного верзилы, как Воротов, то, скорее всего, это было минутное помутнение разума, сознания и капитуляция перед диким, неукротимым животным, коим Роберт иногда прикидывался. На самом деле, он был кроток, ленив и жалок, особенно, если сталкивался с достойным противником или энергичным отпором. В данном случае, Валечка, похоже, была самым наглым образом любовно изнасилована.

– А что ж она никак себя не рассекретила? – не выдержал молчания и прохрипел Кипренов.

– Кто?!

– Кто – кто – Валечка! – прогудел недовольный Кипренов. – Ходит, как ходит, как всегда, – такая же беззаботная, веселая и спокойная…

– А какой ей ходить?! – просипел Воротов, невольно выдавая свое волнение и нервозность.

– Скотина ты все – таки, Роба! – возмутился Кипренов. – Я б женился на Валечке с большим удовольствием… Хорошая была бы жена…

– Так женись… – прохрипел Воротов. – У нас с ней ничего не получилось. Не стану же я насиловать девушку, если она сопротивляется. Пусть жалеет потом всю жизнь…

– О чём? – прошипел Кипренов с тихой ненавистью.

– Что не случилось… любви…

– Любви! – презрительно фыркнул Кипренов. – С Валечкой нужно нежно, бережно, как с ребенком… Тогда она раскроется… Как лилия… Тьфу ты! – ругнулся Кипренов, вспомнив некстати название неудачного фильма. – Лилии еще дурацкие!.. Нежно с ней надо, обходительно… А не лезть как носорог на самку!..

– Отвяжись! – беззлобно отозвался Воротов. – Сам с усам… Был неправ, буду извиняться до скончанья съемок.

Нелепое объяснение Воротова, что «ничего» с Валечкой не получилось, несколько успокоило Кипренова.

За окном пятого этажа беспокойно мерцало зарево фонарей Французского бульвара. Натикало одиннадцать вечера по местному времени. Из – за солидарности с обгоревшим шефом Воротов мучился, что отказал себе в пивных посиделках в парке со съемочной группой. Прогуляться по вечерней Одессе было решительно не с кем. Пропавшая Инга как раз и составляла пару раз компанию Роберту, хотя делала это в знак благодарности, что ее вытащили из провинции. Делала она это намеренно снисходительно, как бы из великой милости к оператору, от которого-таки зависит ее «пленительный», как она выразилась, плёночный образ. Инга позволила сводить себя ресторан и проводить до дверей номера гостиницы «Юность», где одесситы селили приезжих актеров, чтоб не шокировать трепетные, нежные и ранимые актерские натуры разгульным, облезлым тараканником студийной гостиницы «Экран». Ни тебе дружеских поцелуев, ни даже обниманий, на которые рассчитывал Воротов, безоглядно влюбившись в младшую сестру исчезнувшей на Азове Элины. О судьбе сестры Инга ничего не знала. Хотя были разосланы запросы в тысячи инстанций, написаны сотни заявлений. Человек бесследно исчез.

Воротов довольно быстро забыл о коротком, неудачном романе с Элиной и в киноэкспедиции в Одессе рассчитывал уже с ее младшей сестрой на нечто большее. Расчет оказался неверен.

– Не могли же девчонки бросить вещи, забрать только паспорта и загулять?! – тупо промычал Воротов. – Только-только у них карьера попёрла. На второй фильм пригласили…

– Могли, – простонал Кипренов и злобно, подленьким голоском добавил:

– Эти шлюшки сели с местными кобелями на белый пароход и отчалили в Ялту или куда подальше. Купаются себе, загорают. Плевать им хотелось на карьеру!

– Инга не должна была так быстро сдаться. К ней тоже нужен долгий подход, романтичный, культурный, нежный. Нужны красивые ухаживания, прогулки под каштанами…

– Ялта – милое дело! Там – и пальмы, и рестораны!.. Ааа! Все бабы одинаковые! – возмутился Кипренов. – Бабки решают все! Подвернулись им фраера с набитыми карманами, навешали лапши на уши, девки и слиняли себе в удовольствие. Объявятся через пару недель уже в столице. Тебя же, милого и послушного, попросят подвезти их вещи в Москву.

– Да и Яна… при всей внешней стервозности, на самом деле, порядочная и умная девушка, – продолжал размышлять Воротов.

– Порядочная?! – хрипнул Кипренов и тяжело, с натугой поднялся с постели. – Хорош! Все они – порядочные до первого барыги!.. Всё, Роба, больше не могу! Спина пылает, будто черти в аду на сковороде прожарили.

– С возвращением, Виктор Палыч.

– Прогуляемся? – предложил Кипренов.

– На море? – уточнил Воротов, с готовность поднялся, переоделся в новый спортивный костюм, из-за приличного живота с трудом согнулся, кряхтя, зашнуровал кроссовки.

– Да у тебя и шмотки, как я посмотрю, новые и кросселя шикарные?! – неприятно удивился Кипренов, имея в виду фирменные адидасовские кроссовки невероятного размера на лапищах своего помощника. – Откуда богатство, Роба?!

– Кипа, отвали! – хрипнул Воротов. – Одесса – город портовый! Торгануть можно чем угодно…

– С наркотой поосторожней… – посоветовал Кипренов.– А то заметут надолго!.. И меня заодно…

– При чем тут наркота?! – возмутился Воротов.