Виталий Листраткин - Дом Ра. Приключенческий роман, написанный предпринимателем о предпринимателях

Параллельно я определялся с институтом. Мне с детства внушали, каким должен быть следующий шаг: пойдешь в школу, потом поступишь в университет, устроишься на нормальную работу, потом женишься, дети, потом дадут квартиру – может быть. А может, и нет.

Долго думал, кем «выйти в люди». Мне казалось, что экономисты чересчур идеально хранят документацию – от свидетельства о рождении до случайных квитанций. Юристы подозрительно заговариваются, когда общаются на своём постатейно-птичьем языке. С ними сложно спорить – победа в словесном поединке для них становится делом чести. Журналисты по долгу службы циничны, умеют не принимать близко к сердцу чужие трагедии.

Я не хотел подозрительно заговариваться или цинично улыбаться, поэтому решил выучиться на инженера. Сдал экзамены, переехал в общагу. Новый мир, новые правила! Там оказались ценны личная физическая сила и то количество ресурсов, которыми ты располагал. Запомнил сценку, где природный здоровяк Серега урезонивал «старшаков».

– Чо такой борзый? – спрашивали они. – Самый крутой?

– Нет, – невозмутимо отвечал тот. – Но вас не боюсь.

Кроме исходных данных у Сереги имелся серьезный аргумент – взрослый разряд по самбо. А если кто наезжал по пьяни, получал настолько жестокий отпор, что навсегда проникался уважением к этому парню.

Я же, несмотря на вызывающий цвет волос, особенно не борзел. Я наблюдал и учился. Мой жизненный опыт постоянно пополнялся эмпирическими знаниями.

Никогда не мешать портвейн с водкой.

Всегда пользоваться презервативами.

«Пожалуй, кое в чем стоит слушать родителей…» – особенно поразивший меня вывод.

А вот другой полюс силы: сокурсник Вадик – невысокий брюнет, слегка небрит, чуть встревожен, курит дорогие сигареты, ездит на «восьмерке» цвета «мокрый асфальт» – по тем временам самый писк. С сокурсниками выстроил ровные отношения, никогда не понтовался, не пытался взять что-то силой – ему проще договориться или купить. Он смело пропускал «пары», ловко улаживал взаимоотношения с самыми зверскими преподами и слыл щедрым жертвователем на любых институтских пирушках. Ясно, что институт у Вадика где-то на двадцатом месте в системе жизненных ценностей – приходит для галочки, но понимает: диплом в дальнейшей жизни потребуется.

Говорили, что отцом у Вадика был известный в советское время цеховик – подпольный производитель шуб из «сэкономленного сырья». И вроде как батю его в середине семидесятых обэхаэсэсники взяли за хвост – разоблачили. Вроде даже и расстреляли. Но уточнять информацию никто не решался: парень держал четкую дистанцию с одногруппниками. Что ж, «от осинки не родятся апельсинки».

Помню случай, когда на курс перевелся парень из железнодорожного института – кулаки как утюги, весь в татуировках. В курилке взял за пуговицу мажора, стал что-то внушать. Вадик спокойно выслушал, обещал подумать. А вечером к вымогателю нагрянули гости: два профессиональных боксера в комплекте с «разводящим» бригадиром. Боксеры вырубили наглеца, привели в чувство, разводящий популярно объяснил цель визита. Затем ещё раз вырубили, что-то сломали. С тех пор в институте громилу никто не видел – говорят, взял «академку», потом вообще забил на диплом – сменил, так сказать, приоритеты…

Спустя год Сява попался на улице – похудевший, с нервно дрожащими руками, он просил вынести из дома солутан. Я ответил, что солутана нет, и поинтересовался, как там Борман.

– Борман сдох, – ответил Сява и ускакал куда-то в закат.

Говорят, ещё через год он передознулся какой-то дрянью и умер. Как многие, из той жуткой компании.

Одно время я увлёкся «качалкой» – пропадал целыми днями в спортзале. За несколько месяцев стал значительно крепче, сильнее. Но понял, что на серьезные результаты потребуется пять лет, причем с полной самоотдачей.

Как водится, нарисовался змей-искуситель.

– Всё фигня, – заявил змей. – Какие пять лет, братан? За месяц войдешь в классную форму, Шварцем станешь, в натуре!

Он показал пачку метандростенолона.

– Пьешь эти таблеточки, хорошо кушаешь, хорошо тренируешься и становишься здоровенным, как лось!

И ведь искусил, подлец. Купил я эти таблеточки, сразу несколько пачек на курс. И действительно, объемы стали расти как на дрожжах – окружающие ахали. Я же к тому времени уже разобрался, что такое стероиды, и потому помалкивал. Волшебные таблетки я пил по нескольку раз в день. Шварц не Шварц, но выглядел весьма эффектно: выпуклые мышцы груди, рельефные плечи, руки – всё при мне.

И вдруг боль – в животе, справа. День терпел, но температура поднялась за тридцать восемь.

Диагноз хирург поставил быстро:

– Аппендицит у тебя, братец!

И сразу отправил на операционный стол. А после операции какие тренировки? Малейшее движение отдавалось пульсирующей болью внизу живота. За следующий месяц, покуда я выздоравливал, вся мускулатура слетела с меня, словно воздух из пробитого футбольного мяча. Сила, правда, осталась, но к волшебным таблеткам больше не прикасался…

Да, черт возьми! Я никогда не стану Шварценеггером, не отращу бицепс полметра в охвате. Не смогу рвануть штангу весом в полтонны.

Не склею Памелу Андерсон… Да что там «склею», даже не встречусь, не увижу подвядшие прелести – она навсегда останется девушкой с обложки «Плейбоя», её пропорции навсегда останутся для меня идеальными.

Не смогу бить ногой в челюсть с разворота в стиле Ван Дамма, да и растяжки такой у меня никогда не будет.

Зато появится кое-что другое.

Однажды я прочитал, что на востоке есть понятие «пути», который должен пройти человек, да и вообще любой предмет в жизни. Это понятие называется «Дао». Его можно было понимать как вселенский принцип действия, который заложен в каждое существо при его создании.

Предприниматель – идёт по пути Предпринимателя.

Бандит – по пути Бандита.

Алкоголик – по пути Алкоголика.

Врач – по пути Врача.

Монах – по пути Монаха.

И так далее.

Иначе говоря, ты можешь дергаться и сопротивляться, но в итоге ты все равно поплывешь по своей собственной реке – в противном случае зря будешь терять силы. А теряя энергию, существо неминуемо гибнет.

Для того, чтобы лечь на верный курс, иногда приходится преодолевать довольно извилистый маршрут, должный подготовить существо к базовому предназначению. Причем нельзя назвать коридор личного «Дао» узким: у человека мог быть целый набор «путей», которые подобно ручейкам могли складываться в широкое полноводное Дао.

И я подумал: как глупо, наверное, умереть на предварительном маршруте, даже не узнав, где твоё подлинное «Дао». Очень обидно, очень.