Мария Фомальгаут - Тайны Таймбурга

Иллюстратор Мария Фомальгаут

© Мария Фомальгаут, 2017

© Мария Фомальгаут, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-2713-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автор нашумевшего бестселлера уникально сочетает, казалось бы, несочетаемые вещи: белковую жизнь и интеллект, планету в ореоле кислорода – и живые организмы на ней, притяжение планеты – и животных, которые не только стоят вертикально, но и вертикально передвигаются.

Раскрываешь книгу, начинаешь читать, и то и дело восклицаешь – нет, так не бывает. Но постепенно читаешь, втягиваешься – и начинаешь верить. И уже не удивляешься, что белковая материя добывает из глубины планеты металл, чтобы создать неживое подобие себя самой, чтобы копать землю не своими лапками, а силой мертвых механизмов. И уже не возражаешь автору, что не может разумная жизнь одновременно менять под себя мир, как ей вздумается и молиться богам. И уже не удивляешься, что будь у цивилизации в реальности оружие, способное эту цивилизацию уничтожить – долго бы она не просуществовала.

Уникальная книга обеспечит вам полное погружение в удивительный мир, созданный автором. Напоминаем, книга будет издана в двух форматах – обычном бумажном и пять-дэ. Читатель может на собственном опыте испытать описанную в книге удивительную историю, пройти от дыма костров в стойбищах до гнущихся телефонов. И снова удивляешься безудержной и немножко безумной фантазии автора, и снова спрашиваешь себя, как герои могли согревать свои дома огнем, если дома от этого огня могли загореться. И зачем нужно впихивать в переговорное устройство еще и видеокамеру, и машину для измерения времени, и много еще что. И… признаешь, что так оно все и есть, и нужно напихать в переговорник много всего, а сгораемый дом согревать пламенем.

Следует напомнить, что книга защищена от пиратских посягательств: по истечению трех миллионов лет каждый экземпляр будет стерт.

– А там пацаны на стройку залезли…

– …да ну, ты уже рассказывал, он с крана там навернулся!

– Да не… то другое… там пацаны на стройку пошли в заброшенный дом…

– Так на стройку или в дом заброшенный?

– Да бли-и-и-н, стройку строили-строили и забросили на хрен, чё непонятно-то? Бабла не хватило, вот и бросили! И вот, пошли они ночью…

– А на пятницу тринадцатое?

– Ну, хошь, так на пятницу тринадцатое…

– А на полнолуние?

– Ну, хошь, так на полнолуние пусть будет.

А наХэллоуин?

– Ну, хошь, так на Хэллоуин будет, пацаны, вы мне сказать вообще дадите или нет?

– А как на Хэллоуин, он же тридцатого бывает, а не тринадцатого…

– Да ну вас на хрен, вы мне вообще сказать не дадите! Всё, пошёл я…

– Ну, Лео-о-о-шь, ну скажи-и-и-и!

– Ну, лан, кто перебьет, тому в лоб дам… ну вот, пошли они, а там игрушка лежала…

– А там кукла убивала всех?

– Да я те в лоб щас дам!

– Да Кирюха, хорэ перебивать уже, ну Лео-о-ошь, ну расскажи-и-и-и!

– Ну и вот… а там железная дорога лежала…

– Это чё?

– Это хрень такая была, на ней туда-сюда ездили, пока порталов не было… а там такая же, только игрушка… и вот пацаны в неё играться стали, а кто игрался, тот умирал…

– Имя, фамилия?

– Горенко Алексей.

– Возраст?

– Двенадцать… а в октябре тринадцать будет.

– Молодец. Ну а где ты про железную дорогу услышал?

– Да пацаны рассказывали…

– Какие пацаны?

– Да не помню я… вообще всякие…

– А если подумать?

– Да оставь его, не помнит он… это ж бывает, один сказал, другой сказал, а от кого пошло, чёрт пойми…

– Когда, говорите, пропал?

– М-м-м… не знаю.

– Ваш сын пропал – и не знаете?

– Так я к нему полдня в комнату не заходила…

– Когда вы увидели, что сына нет?

– Ну, вот… в половине шестого вошла… а там пусто… я еще думала, по дому где-нибудь, ну знаете, дети же такой народ, нынче здесь, завтра там…

– А его нигде не было?

– Ну…

– Двери, окна…

– Да что вы, решетки на дверях, на окнах, мышь не проскочит…

– Ну, вы хоть понимаете, что он просто так испариться не мог?

– Получается… мог…

– Ну ладно, ладно, гражданочка… найдем мы сына вашего… парни, вы мне скажите, что в комнате нашли?

– Да ничего не нашли…

– Пустая комната, что ли?

– Да не… ничего такого…

– Какого такого, тут малейшая улика сгодится, а вы что искали, оружие-наркотики, что ли?

– Ну… на полу игрушка какая-то была…

– Какая – какая-то?

– Да это… шоссе… или нет, вру… что там до телепортов было… а вот, жалюзная дорога, вот.

– Железная, горе ты моё… а вы молодец, гражданочка… правильно сына воспитываете… я вот своих из-за компа вытащить не могу… Так что там с дорогой?

– Ну, вот… дорогу там собирать надо, станции всякие…

– А не помните, как станции располагались?

– Ой, не помню я… станция школа, станция институт… потом женитьба, что ли, или нет… армия…

– А чем кончалась железная дорога?

– Ой, не помню я… вроде… а что такое спайс?

– Так, всё понятно… Так прямо на последней станции и было написано?

Сиводни было маё день раждения. Папа падарил мине радиауправляимый вирталет. А мама падарила мине куртку. А бабушка падарила мине жылезную дарогу, ета такая игра. А патом мы ели торт. А патом мы паехали в заапарк, там были пенгвины…

– Ма, а мне поезд снился…

– Да помешался ты на поездах своих! У-у-ух, я эту свекруху прибью, притащила ребенку дрянь какую-то… Хоть бы новую, что ли, купила, а то приволокла, что от какого-то там племянника осталось…

– А я на поезде ехал…

– Ладно, собирайся, давай, опоздаем…

– Ма, а я железную дорогу не достроил… а там это, а надо было станцию выбрать… а которая работа…

– Ну, давай, одевайся, скорей…

А тама две станции с работой были… а на одной значок такой, как денежки, а на другой значок такой, как сердечко…

– Ну, готов? Сумку собрал?

– А я выбрал, которую с денежкой…

– Ты меня слышишь, ты сумку собрал?

– А-а-а, щас, щас… а поезд с рельсов не сойдет?

– Сойдет, если слушаться не будешь… так, быстро пошли уже! Хочешь, чтобы для тебя одного портал открытым держали?

– Ма!

– Ну, что такое?

– Ма, а я забыл…

– Да я тебе щас башку оторву, забыл он! Сколько раз говорила, сумку проверяй!

– Да не-е… а я станцию с денежкой поставил… а надо было с сердечком…

– Ну, вернемся, с сердечком сделаешь…

– Да не-е, прямо щас надо!

– Я те дам, прямо щас! Да что такое, все дети, как дети, а этот…

– Ну, ма-а-а!