Сергей Латышев - В плену Черноруссии. Вместе, навсегда

Нащупав пластиковую рукоять за спиной, я схватился за неё и одним рывком вытащил нож, словно самурайский меч. После, отвёл руку вправо и со всего размаху вонзил остриё в висок своему врагу. Лезвие ножа прошло сквозь всю голову мужика и острием вылетело с противоположной стороны, забрызгав джинсы серым веществом. Зомби замолк и уронил голову, ударившись лбом об мои колени.

Я тяжело выдохнул, но, не дожидаясь новых проявлений жизнедеятельности, поспешил выбраться из под тела и отойти на пару метров. Тут уже в мысли закрадывались те песенки, которые намекали на побег вместо боя и сейчас тыкали носом в наглядный результат моего безрассудства. Взгляд по прежнему не отрывался от бывшего противника, а через ноздри с шумом вырывались и втягивались обратно большие потоки воздуха.

– На этот раз точно умер, – начал успокаивать себя. – Лежит и не шевелится. Даже безмозглым мертвецам без мозгов не пожить. Интересно, как он собирался меня есть, если у него вон, все кишки наружу?

Но не успел я закончить свои мысли, как слева за забором, что-то двинулось среди кустов, издав характерный звук дёрнувшихся веток. На этот раз я не стал более любопытствовать. Даже если это вообще какой-то зверёк с ветки на ветку перепрыгнул. Я же понёсся со всех ног по гравийной дороге примерно на запад, бросив на произвол судьбы оба оружия самообороны, торчащих из недвижимого тела своего недавнего врага.

Ещё во время вчерашнего обследования посёлка, нашлись только два выхода. Один, асфальтированный, в сторону моря, а другой в противоположную через лес. Возвращаться к подступам Берёзино совершенно не хотелось, потому остался только один путь.

Отбежав примерно пару километров, я сбавил темп, потом перешёл на шаг, а затем и вообще остановился. Дорога слегка петляла и уже через сотню метров скрывалась листвой кустарников и деревьев смешанного леса. Понять, куда она ведёт не представлялось возможным. Дорога несколько раз делала крутые повороты, а также слегка поднималась и опускалась. Солнце же в данный момент было скрыто за ветвями деревьев, хотя и примерное местоположение не трудно прикинуть. Может дорога ведёт в Красностав, может в Берёзино, может ещё куда. Сейчас она расположена почти перпендикулярно падению теней, следовательно в данный момент направлена на запад, с небольшими погрешностями, градусов в 40 в северную и южную стороны.

– Ладно, – махнул рукой сам себе и продолжил одинокий диалог. – Пора отдохнуть и сделать небольшой привал. Я даже не завтракал ещё. Что тут у нас сегодня? Хм. Опять яблоки? А консервы так и остались не тронуты.

Нож был безвозвратно утерян во время битвы. Да даже если бы и остался, после знакомства с мозгами этого мертвеца, открывать им еду уже не хотелось. Неизвестно, как именно передаётся эта зараза. И тут я с ужасом поглядел на чёрное пятно у себя на джинсах. Лучше избавится от него, как можно скорее. Но идти в одних трусах по лесу на радость комарам и на смех лесным жителям совершенно не хотелось. Нет уж, не предоставлю я им такого счастья. Идея была несколько в другом. Сняв штаны и достав из рюкзака ножницы, они стали использоваться по прямому назначению. Теперь мои джинсы приобрели горизонтальное каплевидное отверстие. Сейчас, в крупных городах подобное входит в моду. Кожа на ноге под тем местом, где было пятно, поверхностно никак не изменилась. Но на всякий случай я промыл, не внушающий доверия, участок водой с мылом, истратив чуть более половины запаса жидкости. Это меня не сильно расстроило. Она всё равно воняла то ли бензином, то ли керосином, то ли ещё хрен пойми какой химией. Двадцатикратная промывка бутылки под колонкой, так и не избавили её от этого запаха. Уж не знаю, что там хранилось. Я вообще планировал вскипятить воду, налитую в неё, прежде, чем пить.

Сложив поклажу в мешок и надев штаны, наступил мой завтрак. Рюкзак был слишком мал в размерах. Он для пары учебников с тетрадями предназначен, а не для турпоходов с ночевками. После небольшой трапезы в нём осталось только пара яблок, да банка с неизвестным содержимым. Вот кончатся яблоки и что дальше? Так и помру с голоду в обнимку с консервами, которые просто нечем было открыть. Ножницы слишком тонкие, они скорее согнуться в трёх местах, а на банке не останется и вмятины. С этими мыслями я поднялся с земли, огляделся и, убедившись в отсутствии кого-либо, двинулся дальше.

Шуршанию гравия под ногами, подыгрывал неутомимый ветер и разнообразное пение птиц со всех сторон. Они пытались перекричать друг друга, напеть как можно более красивые и длинные мелодии, соревнуясь за первенство на этой лесной эстраде. И лишь шелест листьев аплодирует пернатой какофонии.

Ещё через пару километров пути, выйдя из-за очередного поворота, неподалёку показались очертания ворот с квадратной металлической аркой. А справа от них, выглядывала большая вывеска на двух опорах. Ветер слегка покачивал кроны деревьев и тени двигались из стороны в сторону по буквам и, местами, облупленной краски, обнажившей пятна ржавчины. На металлических столбах, выкрашенных в синий цвет, была привинчена табличка «Летний лагерь «Дружба». А над воротами приветственное «Добро пожаловать» с рисунком пионеров, радостно задувающих в трубы.

Очевидно это был некий пионерский лагерь. Когда-то работающий и усердно принимающий к себе множество пионеров со всех городов и посёлков. ВЛКСМ был расформирован ещё несколько лет назад, а это место, похоже, до сих пор функционировало. Местами, создаётся впечатление, что ещё в этом году здесь проживало некоторое количество людей. Перед первым двухэтажным деревянным зданием располагалась земляная площадка с несколькими деревянными столами. Трава в этих местах, произрастала лишь частично. После многих лет утрамбовки грунта ногами местных посетителей, растения с трудом пробивались сквозь уплотнённый слой. В отличии от всех остальных строений, которые встречались мне раньше, здесь большинство окон блистали целыми стёклами. Кажется, что по этой дороге я попал в другое измерение. Время здесь, словно остановилось, ещё лет десять назад. Летний лагерь, скрытый со всех сторон чащей леса, как будто не замечал движение жизни вокруг. Не заметил он ни распада СССР, ни инфекции, которая обезлюдела, как минимум, эту часть Черноруссии. И лишь улыбался с арки лицами счастливых пионеров, слегка потертых коррозией.

По обе стороны от ворот, лагерь окружал двухметровый забор. Он состоял из металлической сетки, которая соединяла столбы, вбитые в землю и уходящие в глубину леса. В центре ворот болтался замкнутый амбарный замок. Если учесть, уже виденную в офисе дату, восемнадцатое апреля, можно судить о том, что в этом году лагерь так и не успел открыться.