Ольга Покровская - Полцарства

Саня не успел ещё толком осмотреться, когда со стопкой мисок в руках перед ним возник Пашка.

– Дед прислал? – спросил он с досадой, даже не поздоровавшись, хотя любил Александра Сергеича за «прикольный» характер и терпеливую возню с Ильёй Георгиевичем.

Саня развёл руками. Ему было неловко, что явился не предупредив, словно и правда хотел застать врасплох.

– Ну ладно, пошли посмотрите, чего у нас тут, – пригласил Пашка, скептически глянув на ревизора. – И деду потом всё расскажите, как есть! А то он себе нафантазировал!

– Паш, да что бы ни было! Ты вообще-то образование собираешься получать или нет? А если собираешься… – возразил было Саня и умолк, оглушённый лаем, рвущимся из-за калитки. Слившись в единый шерстяной ураган, обитатели приюта навалились на сетку. Саня непроизвольно отшатнулся. В уме сверкнул план действий: сейчас же схватить Пашку и как угодно, хоть силой, доставить домой, к деду, и уж там разложить ему по полочкам, что к чему! А насчёт собак поговорить с Татьяной, пусть куда-нибудь…

Он не успел додумать мысль – её перебила наступившая вдруг тишина. Это Пашка вошёл на площадку, и собаки, смолкнув по мановению руки, все как один уселись в ожидании дальнейших распоряжений.

– Александр Сергеич, входите! – махнул Пашка. – Да не бойтесь, не тронут! Они и так бы не тронули – только тявкают! Не могу никак отучить. Вот эти два – Чуд и Щён – заводилы у них! И Тимка ещё.

Впечатлённый Пашкиной властью, Саня вошёл и в ближайшие пару минут испытал то, чего не переживал ни разу за всю предыдущую жизнь. Как, бывает. человек впервые заходит в море или, решившись полететь на дельтаплане, узнаёт стихию воздуха, так и Саня почувствовал совсем новое для себя единение – не просто с отдельной собакой, которую всегда был склонен очеловечивать, а с целой стаей разумных существ, не являющихся людьми.

Вместо опасной своры перед ним оказалась кучка жалких, по-детски любопытных животных. Они сидели смирно, позволяя себе лишь тихонько принюхиваться к новому человеку. Их неправильно сросшиеся лапы, клочковатые шкуры и слепые глаза поразили Саню – он обернулся на Пашку – как ты, брат, такое осилил? – а затем присел на корточки, чтобы стать вровень с обитателями приюта. Пашкины собаки показались ему похожими на очень старый осенний сад с обломанными яблонями, покрытыми лишаем сливами и вишнями, истекающими смолой.

Пашка со сдержанным торжеством следил за реакцией гостя.

– Александр Сергеич, это отличные собаки! Всё у них нормально, – сказал он, и Саня понял: Пашка не хочет сочувствия. Ему и без того нелегко справляться с распирающей сердце жалостью.

– Да, – поднимаясь, кивнул Саня. – Хорошие, я вижу. А этот вот, с катарактой – не думали оперировать? – указал он на чёрного колченогого пса. – Или поздно уже? – И внимательно, как будто впервые, поглядел на внука Ильи Георгиевича. За Пашкиными худенькими плечами светлела сила, он был обёрнут в неё, как в плащ. Или это осенняя заря горела над бывшей баскетбольной площадкой, где ютились теперь собачьи домишки, уже и с утеплёнными отделениями.

Распахнувшись всем сердцем, Саня прошёлся по маленькой территории, собравшей случайные остатки, последние крупинки чисто выметенных с московских улиц собак. На миг ему показалось, что перед ним не приют для животных, а частный детский садик. У каждой собаки было имущество – любимые тряпки для изготовления гнезда, игрушки-пищалки, пластиковые бутылки из-под воды, палки и прочий хлам, который приятно погрызть на сон грядущий.

– Нас перекантоваться пустили, а мы уже полгода тянем. Обустроились вот! – с гордостью объяснял Пашка. – Ну а куда их девать? Людям они без надобности… Александр Сергеич, могу чаем вас угостить! – сказал он и слегка улыбнулся.

Облокотившись о парту, заменявшую стол, и подперев ладонью щёку, Саня сидел в шахматном домике за чашкой растворимого кофе и смотрел на полный листьев и слякоти двор. Его миссия по спасению Пашки была провалена, во всяком случае на данный момент. Конечно же, между «пропаданием» в лесу и уроками под присмотром деда мог найтись и третий вариант, который устроил бы всех. Но его ещё предстояло выдумать.

Через четверть часа Саня покинул приют. Он уходил растерянный и мягкий, сознавая, что не сможет вернуть Илье Георгиевичу заблудшего внука. Знакомство с Пашкиными подопечными и печальный воздух городского леса, погружённого в туман межсезонья, взрыхлили Санино сердце до слёз. Он думал о Пашке с какой-то евангельской надеждой. Как, откуда в современной Москве мог проклюнуться этот подросток? Отчего магнитное поле ровесников не поглотило его?

В тот же вечер, обсудив с Ильёй Георгиевичем Пашкины возможности и перспективы, он добавил в бескрайний список своих обязательств ещё одно – подготовить Пашку к поступлению на «бюджет» вожделенной ветеринарной академии.

Биологию абитуриент взялся зубрить самостоятельно, а вот математику с ним отныне разбирал Саня. Маруся, прознав о напасти, тайком рыдала от приступа ревности, но не посмела отговаривать мужа.

В ближайшие недели после Саниного визита в приют к волонтёрам присоединился живущий неподалёку Женя Никольский по прозвищу Курт, и это вовсе не было совпадением. Доктор Спасёнов, лечивший приятеля Софьи от всевозможной психосоматики, лично посоветовал ему прогуляться в лес и поискать там резерв для исцеления.

С той поры Москва успела дважды пройти через зиму и готовилась к новой весне.

Субботним утром Ася проснулась от звонкого грохота. С крыши свалилась сосулька, а может, и весь карниз с ледяной бахромой. Звону и треску было словно из-под небесного купола, с потолка какой-нибудь облачной залы, рухнула гигантская люстра и засыпала дребезгами весь двор.

Ася вскочила, улыбнулась своему юному утреннему личику в зеркале над комодом: ничего себе! Оказывается, на летних улицах сна можно запросто нагулять румянец! И полетела на запах кофе, вспоминая на ходу, что сегодня им с Лёшкой везти в приют Гурзуфа с Марфушей. Хорошо ли это будет? Саня сказал, что не очень, поскольку зверей лишают их дома – замоскворецких улиц. Но в сложившейся ситуации лучшего не придумаешь. Тем более что Пашкин приют – это почти семья, каждую собаку там любят. А со временем, может, и удастся найти хозяина!

Не дойдя до кухни, Ася свернула в гостиную, глянуть с балкона: там ли звери? Если перегнуться за правый борт – видно бойлерную. Горемыки, отчаявшись вырваться, дремали клубком на Асином старом пальто. Взять еду – и скорее к ним!

А на кухне Лёшка уже устроил романтический завтрак. Не поленился, дурачок, сбегал, принёс для Аси из дорогущей кондитерской два круассана – шоколадный и с миндалём. Увидев жену, подхватил, закружил и сообщил новость: оказывается, «после собак» молодой чете предстояло явиться на день рождения к Лёшкиному коллеге, старшему тренеру. Место встречи – боулинг.