Алексей Леснянский - Отара уходит на ветер. Повесть

– Пять минут назад они тебя напрягали, – заметил Вовка.

– Так то пять минут назад! А сейчас гляжу – отличные ребята без связи сидят. Зря мы их накалили на переправе. Нахаркали в колодец, с которого можно было деду звякнуть. Надо было через раз шуметь – местами. Не у всех же «БиЛайн». Вон тот, зырь, базарит из камыша… Ёперный театр – с берегом! Насчёт ухи, что ли, консультирует? – Санька аж привстал на стременах. – Блин, тут доехать-то!

– Чё делать-то будем? – перебил Вовка.

– Судьбу накалывать, чё. Главно, повыше мобилу кидай. Так, чтоб она в небе прописалась, как тётка у меня в хате. – Санька вперился в сторону деревни Аршаново и процедил: «В смысле – временно. А то б я давно уже из дома навинтил – всю кровь свернула».

– Ну, подкину, а потом запчасти по земле собирай.

– У тебя ж «Samsung», даже если шмякнется, – осклабился Санька. – Степная модель, такой хрен чё сбудется.

– А давай ты со своей мобилы, – предложил Вовка.

– Ага – щас! – И без того узкие азиатские глаза Саньки вдруг стали пунктирными линиями. – У тебя батя кто?.. Миллионер! У «Тарпана» такое поголовье, что это уже ни фига не поголовье. Это, извини меня, подотряд или вид – не помню, как там по биологии. А у меня батя кто?.. Лётчик! С рождения не видал. Командировка, типа. Денег не шлёт. – Cанька делано-браво улыбнулся. – А чё – за идею работает, не то, что твой.

– Чё ты язвишь всё время? – обиделся Вовка. – Отцом попрекаешь. Типа, я не на равных с тобой комаров кормлю.

– Ладно, – примирительно произнёс Санька. – Это я так – жрать просто хочу. Бросай мобилу, а потом обмозгуем, как харч добыть.

Вовка спрыгнул с коня и взошёл на ближний курган, чтобы получить выигрыш в метрах.

– Не подведи, родная. Чирикни там, наверху, – прошептал он и набрал в СМСке: «Идём по графику, дед».

– Поехали! – крикнул Санька.

Телефон взмыл в небо взапуски с мальчишескими молитвами. Метрах в десяти от земли, ещё на взлёте, мобильный пропиликал.

Ушла! – выдохнул Санька и бросил: «Лови!»

Но Вовка и без друга видел, что телефон, подброшенный дрогнувшей от волнения рукой, полетел вверх под углом, который выстраивают рукой пионеры, готовясь к подвигу. Он молча бросился к озеру, в которое камнем падал мобильный. Самоотверженный прыжок – и Вовка с зажатым в руке телефоном ушёл под воду.

– Погиб при исполнении, – сказал Санька, когда его друг вылез на берег.

– Фигня – высохну, – улыбнулся Вовка.

– Не ты, дура… Мобила!

Всадники въехали на курган, который недавно был Байконуром. В животах у обоих посасывало. Санька достал бинокль из притороченного к седлу вещмешка и без спешки осмотрел озеро.

– Вон та компания нам в самый раз, – не отрываясь от бинокля, изрёк он, указав на группу оживлённых людей на другом берегу. – Таких хлебом не корми – дай на конях прокатиться. Может, и заработаем на пожрать… Пять пацанов, водяра, закусь нехилая… Девчонки в палатках. – Санька сплюнул. – Блин, девчонок на рыбалку! А потом ноют, что карась на их червя кладёт с прикладом!

– Девчонки нам на руку, – аккуратно заметил Вовка. – Парни покрасоваться захотят.

– Да знаю, знаю, – отмахнулся Санька. – Это я так – на себя злюсь. Потому что через убеждения переступать придётся.

– Сильно, бухие? – спросил Вовка.

– Как надо, – подмигнул Санька. – Нам… Средняя стадия, само то… Короче, надо товар лицом показать. Работаем так. КРС поим возле этой компашки. Но не сильно близко, а то заминируем поляну, с которой самим же жрать. Собираем стадо не как положено, а на скоростях, с поворотами, с дыбами, как в хреновых фильмах о нашей работёнке. Но без перебора. Если городские забоятся коней – голодом останемся. Подтяни подпругу у Лынзи – провисла. Заходим по широкому кругу, с разных сторон. Бурёнки на Васильковое поле выдвинулись. Как знали, что надо будет их на глазах сгуртовать… А теперь пусть готовят мобильнички. Будут им ещё и фотки. В как там его? Ну ваш, этот.

– «ВКонтакт»? – спросил Вовка.

– Не.

– «Одноклассники»?

– Ни фига.

– Типа, ты разбираешься! – психанул Вовка.

– Третий вариант называй! – сверкнул глазами Санька.

– «Фэйсбук»?

– Ну.

– Чё «ну»?

– «Фэйсбук», чё.

– И чё «Фэйсбук»?

– Ты ж сам говорил, что он круче, – сказал Санька. – Нафига нам в хреновых местах светиться?

– Типа, нас кто-то спрашивать будет, – усмехнулся Вовка. – Куда захотят, туда и выложат.

– Это смотря, как покажем себя, – сказал Санька. – Тебя, может, и в «Контакт» запихают, как начинающего. А я пастух с опытом. Они не дураки – увидят.

Вовка закатился от смеха.

– Чё ржёшь? – уставился на друга Санька.

– Просто, – сквозь хохот выдавил Вовка.

– Думаешь, я тупой?

– Не.

– А чё ржёшь?

– Весело, – промычал Вовка.

– Я, по-твоему, клоун? Или, мож, мой конь – клоун?

– Ты – нет, а Орлик – тем более, – искренне заверил подавивший смех Вовка.

– То есть ты животину выше седока поставил.

– Сань, я просто хотел сказать, что ты… ну, другой.

– Сам ты другой!

– Ну, относительно тебя – да.

– Относительно меня ты относительно никакой, – заключил Санька, поднял коня в дыбы и рванул с места в карьер.

Метрах в ста от озерца всадники с улюлюканьем стали сбивать стадо КРС в кучу. Пятиколенные бичи звонко полосовали раскалённый воздух. Коровы на рысях послушно устремлялись в круг.

А вот телята взбудоражились и вышли из повиновения. Они привыкли к спокойному поведению людей на конях. Бурное вторжение всадников было воспринято ими как призыв к игре. Подняв хвосты, брыкаясь и скача, малыши начали носиться друг за другом. Скоро в гонки с частыми сменами направления и резкими торможениями было вовлечено всё ребячье население стада. Телята рассыпались по полю.

Подчинившись беззаботно-весёлому настроению отпрысков, впали в детство и два неразлучных быка-производителя породы герефорд. Тонные туши вдруг потеряли всякое понятие о статусе отцов поголовья. Квадратный приземистый Матуська упёрся безрогим лбом в массивную ляжку Кеши и принялся с пробуксовкой толкать брата по кругу. Лоно природы стало клоном природы. Классическая картина превратилась в постмодернистскую мазню.

В разгаре солнечного дня блистали местечковые звёзды – кентавры Санька и Вовка. Оба выкладывались. Это были разные кентавры. Искушённый в верховой езде Санька был конь конём. Менее опытный Вовка – человек человеком.

– Реальные кадры, – сказал молодой рыбак в дорогой амуниции, снимающий сбор стада на телефон. – Навернутся – цены не будет.

– А не жаль тебе их? – спросил у него товарищ, подкладывая дрова в костёр.

– Ну, их работа случайно стала моим развлечением. А твоим нет?

– И моим…

– А может стать в интернете развлечением тысяч, если один из них полетит кувырком. Знаешь, люди устают после работы, где их дрочит начальство, где им платят гроши. Одни развлекутся перед трудовым днём и запасутся поводом для бесед с коллегами. Другие посочувствуют, бросятся кропать в блоги, увлекутся, собьются с темы, но таки соберут мильён для кошачьего питомника под Мухосранском. Третьи узрят на видео нарушение условий труда крестьян и начнут строить гражданское общество на сломанном копчике нашего пастуха. Чтобы стать героем – парню надо всего лишь навернуться перед глазком моего телефона. Кстати, я за это не получу ничего. Я статист.