Алексей Леснянский - Отара уходит на ветер. Повесть

– Орбит, – попытался разрядить атмосферу Вовка. Неудачно.

Повисла тишина. Задумались кто о чём. Мёртвый телёнок неплохо создал атмосферу.

– А всё равно – круто вы гарцевали, – первым очнулся парень.

– Фигня, наши кони ещё не то могут, – хвастанул Вовка. – Могут и скинуть запросто.

Санька зыркнул на друга и стал выправлять ситуацию:

– Они резвые, когда мы их специально раскочегарим. А так – клячи клячами. Орлику сто лет. Идёт – спотыкается. Того и гляди – завалится и придавит ненароком. – Санька понял, что переборщил. – Правда, ни разу так и не упал. Ага, даже крена маломальского не даст. Не дождётесь, говорит. Дурацкий, короче, конь. Всех любит. Кормишь его, поишь, а эта дура неблагодарная всех готова на спину усадить: что хозяин ему, что Вася Петров.

– Говоришь, старый, а зубы вон – как фарфоровые, – с недоверием произнёс парень.

– Так вставные, – нашёлся Санька.

– Не гони. Чё-то не слыхал я про конских стоматологов.

– Ты и про педикюр конский сто пудов не слыхал, – встрял в разговор Вовка.

– За базаром следи, напарник, – сказал Санька. – Может, твой Лынзя и педикюр, а Орлик – мужик.

– Я про ковку копыт, неуч. На человечьем языке – педикюр.

– А-а-а, – с пониманием протянул Санька.

– А твой тоже спокойный? Не сбросит? – спросил парень у Вовки.

– Мой вообще пьяных любит, – соврал тот, увидев, как их нового знакомого чуток повело в сторону. – Это всё прежний хозяин. Он бухал каждый день, но за Лынзей смотрел, как надо. Вот ты сейчас дыхнёшь на коня – он как с хозяином прежним повстречается.

– Так я это махом, – сказал парень и подошёл к Лынзе.

– Лучше не надо, – сдав назад, предупредил Вовка. – У коня стресс может случиться. Сердце у него того – хоть и с арбуз, а всё же не каменное. Он уж тыщу лет хозяина не видел, а тут на тебе – яркая весточка в нос. Обширный конский инфаркт – не шутка. За ветеринаром ехать придётся. А у Дим Димыча одна микстура – забой. В общем, постепенно надо Лынзю к встрече с хозяином готовить. Пошатываться, горланить песни, материть райсобес.

– Прикалываешься? – почуял парень подвох.

– Если бы, – вошедши в роль, буркнул Вовка. – Сам не рад. Сопьюсь ведь с Лынзей с этим. Да и претензий к райсобесу не имею. Чё это вообще такое – «райсобес»?

– Это вроде грыжи, – уверенно заявил Санька.

Посмеялись и поехали к стоянке, где расположилась компания. Познакомились легко и просто, как это всегда бывает на природе да ещё под градусом.

– Лен, конь – само спокойствие, никакой нервной деятельности, – уже через пять минут расхваливал Санька своего Орлика фигуристой симпатичной брюнетке в майке и шортах. – Росинант, одним словом. Его в своё время Петруха Ахпашев обкатывал. Для своего годовалого сына. То есть даже для дочки. Для Любки, значит. Чтобы бережно возил и так далее.

– А почём прокатите? – улыбаясь, спросила брюнетка.

– Поели бы, а так – бесплатно.

– Как бесплатно?

– Ну как – ну так, – пожал плечами Санька.

– Так не бывает, – со знанием жизни улыбнулась брюнетка. – В Абакане, к примеру, за круг на лошади сотню берут.

– Да ну! – вскинул брови Санька. – В натуре?

– По праздникам даже больше.

– Это чё ж получается… Я вчера на миллион, чё ль, накатался?

– Тебе виднее.

– Нет, ну если я в седле с шести утра до одиннадцати вечера проторчал, значит, где-то на миллион. Вов, слыхал! – просияв, крикнул Санька другу, который расписывал Лынзю под гжель двум парням на другом конце поляны. – Мы с тобой, короче, миллионеры получаемся! В городе сотню за круг берут!

– Не понял! – откликнулся Вовка.

– Я говорю – в городе сотню за катание берут! За один круг, – прикинь?! А мы можем себе позволить весь день с коней не слазить! И мы позволяем! А куда деваться – пешком же не натопаешься! Олигархи мы с тобой, короче!

– Точняк!

– Не, ну ты победнее, конечно, будешь! Ты так – богач просто!

– С фига ли я просто богач?! – возбух Вовка. – Если чё, мы с тобой одно время верхом проводим!

– Ты про вчерашнюю ночь забыл! Ты дрых, а я за овсом до дойки гонял! Тыщ на семьсот, однако, прокатился!

– На четыреста! – запротестовал Вовка. – Больше за такое расстояние не дам!

– Кого четыреста! По объездной гонял, чтоб на глаза никому не попасться!

– Ах, вон оно чё! Опять тырил! – вскричал Вовка.

– Кого тырил?! Взял в долг надолго! – отбрехивался Санька.

– На воре бейсболка горит!

– У тебя такая же! – осклабился Санька. – На лбу – «Тарпан»! Вместе полыхаем!

– А ты меня под свои дела не подписывай! – бросил Вовка.

– А ты скажи своему отцу, чтоб кормами вовремя снабжал! – крикнул Санька. – Кони – не станки, не выключишь! Им при такой нагрузке каждый день овёс нужен!

– Проехали! – сдал один пункт Вовка. – А чё ты про вчерашний обед не вспоминаешь?! А?! Ты седло чинил, а я КРС за барханами подворачивал! Знаешь, сколь километров на копыта намотал?! На миллион потянет!

– Не надо ля-ля! Там езды тыщ на триста – не больше!

– Тебе говорят – стадо аж до Кирбы растянулось! Спасибо Марлоске! Я её потом здорово прогнал, чтоб не уводила!

Забыв обо всём, всадники съехались на центр поляны и продолжили перепалку. Городские оторопели. Они ничего не понимали. Растерянность, однако, совсем не помешала двум отдыхающим включить камеры на мобильных телефонах и начать съёмку. Они выбрали позиции, вытянули руки и стали сосредоточенно фиксировать происходящее. Операторы преследовали разные цели.

Девушка в топике не была лишена художественного вкуса. Её интересовала, прежде всего, картинка. Она даже чётко представила музыку, которую позже наложит на видео.

Лохматого парня в красной футболке с портретом команданте Че на груди занимала не столько картинка, сколько звук. И даже не столько реплики героев, сколько ожидаемые комментарии к ним на форуме в Живом журнале.

Пастухи постепенно раздухарились. После пяти минут перепалки они сошлись только в одном: расценки на катание должны зависеть не только от расстояния. Время суток, скорость перемещения, ландшафт местности, физическое и моральное состояние коней, погодные условия – всё это, по их мнению, необходимо было подвергнуть учёту и переучёту.

Отдыхающая молодёжь в испуге отпрянула назад, когда в какой-то момент воинственно заржали, взвились в дыбы и едва не сшиблись грудями кони, как их далёкие пращуры под сёдлами Пересвета и Челубея на Куликовом поле.

Неизвестно, чем бы закончился словесный поединок, если бы не подгадил Лынзя. Он выдал из-под хвоста целую ленту сарделек и тем самым понизил градус страстей. Вовка от стыда за своего подопечного стушевался и не ввёл в бой убийственный, по его мнению, аргумент, заключавшийся в том, что Лынзю во время галопа стабильно относит в сторону от заданного направления, благодаря чему увеличивается на треть любое расстояние.