Е. Ермак - Тупик

Медленно, ощупывая руками стул, Вера Анатольевна села за стол. Придя в себя, она подошла к холодильнику, достала яйца, сыр, масло. Приготовила себе яичницу, нарезала бутерброды с сыром, сварила кофе. Эх, жизнь налаживается.

Уничтожила еду с огромным аппетитом и не менее огромной скоростью. Закурив сигарету, почувствовала, как ее тянет в сон. Она знала, если поддаться сейчас требованию организма, то к позднему вечеру, когда она проснется, у нее будет жутко болеть голова, а всю ночь потом ей не удастся заснуть. Поэтому Вера Анатольевна, чтобы взбодриться, решила принять прохладный душ. Конечно, контрастный душ был бы предпочтительнее, но на такой подвиг пойти она не могла.

Подняла с пола скомканное полотенце, домашний халат и отправилась в ванную. Она и не заметила, что тут тоже разбито зеркало. Из его глубин на нее смотрела незнакомая женщина. Трещины искажали изображение так, что нельзя было узнать в этом зеркале себя. Возникло неприятное ощущение присутствия незнакомого человека. Тем более, что несколько часов назад здесь в ванной был чужак, трогал ее вещи, рассматривал интимные ее принадлежности.

Ужасно. Пытаясь не думать об этом и избегая смотреть в зеркало, Вера Анатольевна принимала душ. Непрошенные мысли полезли в голову. Что же все-таки случилось? Кто влез в ее квартиру? И главная: какой ее ждет завтра результат анализов?

– Девочка, моя, не плачь, маме совсем не больно, – ласковый голос матери не мог успокоить Римму. Она собственными глазами видела, как мама выпила сразу несколько таблеток. А ведь каждый знает, если пьешь таблетки, значит, что-то болит. Кто же будет для удовольствия глотать горькие лекарства?

Римме всего три года и она уже точно знает, что самый дорогой ей человек – это мама. Когда мама лежала в больнице, Римма очень переживала, вдруг мама исчезнет и больше не вернется. Ведь когда пропала курочка, кролик и их пушистый щенок Матвей, бабушка сказала, что они уехали в больницу лечиться. Но они больше никогда не вернулись.

А Римма каждый день заглядывала в курятник, клетку для кроликов и будку во дворе. Однажды в будке кто-то заворочался и Римма закричала:

– Матвей, ты вернулся, ура!

Но потом рассмотрела обитателя будки, то оказался ёжик. Римма видела в своей книжке такой колючий комок, и мама назвала комок ёжиком. Ёжик зашипел, когда Римма хотела его погладить. Она испуганно отдернула руку и побежала жаловаться бабушке.

Пока мама была в больнице, самым дорогим человеком для нее становилась бабушка. У бабушки забот много. Свой дом, как конструктор «Лего», постоянно надо что-то в нем подправлять, усовершенствовать. Когда дед еще помогал, хоть рамы оконные красил, не допускал, чтобы они облезали. Говорил, что дерево краску любит. Дом выглядел опрятно. Теперь дед не помогает. Большую часть дня он лежит на диване.

Когда приходят гости, диван стараются отодвинуть подальше к стене, а вместе с ним и деда. Вся семья привыкла к такому его времяпровождению. По большей части относятся к нему как к предмету мебели. Но иногда у деда появляются деньги, то ли бабушка не успела вовремя забрать его пенсию, то ли объявился какой-нибудь забытый всеми его приятель-собутыльник. И тогда дед покидает свой диван и отправляется на приключение. Его приключение заканчивается всегда у калитки собственного забора, где он лежит не в силах дотянуться до крючка на двери.

Однажды в самый разгар своего загула, дед, проходя мимо Риммы по улице, даже не узнал родную внучку. Римма поздоровалась с ним и не услышала ответа, а в глазах не увидела узнавания. Ей было неприятно, тем более ей было тогда лет 13, и она шла с подругой. Что ж, теперь содержание дома в божеском виде полностью на бабушке. Она энергичная, всё горит в её руках. А тут еще огород, теплица, куры, утки. И всё хочется сделать идеально. На внучку времени почти нет. Пусть ее мать сама растит.

Она-то вот, когда была молодая, всё успевала, дочки ухоженные, накормлены-напоены, банты белые, школьные фартуки выглажены, туфельки вычищены. Белоручек растила. Сама всё и по дому и на огороде делала, да еще и работала на ответственной должности, в администрации колхоза. Сейчас колхоз развалился, а раньше одним из лучших в Союзе был.

Богатые поля, виноградники, теплицы. Земля жирная, кинешь зернышко, оно сразу возьмется. Край подсолнухов. Желтые моря с черными кружками из семечек.

Во времена перестройки виноградники повырубали. Колхоз разграбили. А бабуля ушла в торговлю. Выращивала овощи, фрукты, зелень, продавала. Растила цыплят, кроликов, забивала, отвозила на рынок. Яйца, молоко, сыр, всё, что давала своя земля. А девчонок своих жалела, не хотела раньше времени загружать, думала вырастут, замуж повыскакивают. Ещё хватит на их век стирок да глажек с готовкой.

Но видно зря она так думала. Надо было с детства к хозяйству им привыкать. Старшая дочка в городе живет в квартире, сына растит без мужа. А младшая с ней живет, тоже безмужняя. Какое у них хозяйство? Так, одно название. В городе квартиру пять минут убрать. Ну, а младшая дочка всё болезненней с возрастом становится. Сейчас вот гриппом ухитрилась где-то заразиться. То одно, то другое. А Римма на ней, на бабуле.

Не повезло девчонкам с мужьями. Старшая и замужем не была, а младшая через год развелась. Молодой муж пьяный часто ходил, руку на жену поднимал.

Невдомек бабушке, что дочки только таких мужчин и выискивают, что на их отца похожи. С другими мужчинами отношения завязывать не умеют. Непьющий мужчина для них, как инопланетянин. Что с ним делать? Какой повод найти, чтоб страдать?

А у бабули муж был красавец в молодости, она его холила, обстирывала, обглаживала, к уюту домашнему приучала, подлеца такого. Думала, что от идеальных жен не уходят. У нее же всё под присмотром, под контролем. Девочек в уважении к нему воспитывала. Как отец сказал, так и будет. В общем, хозяйка была с большой буквы. И действительно, муж не уходил. Хотя и гулял частенько. Ну, что ж такого, у всех гуляют, подумаешь! От тотального контроля бабули еще и выпивать начал. Только пьяный забывал он осуждающий её взгляд, стерильную чистоту их дома, сплетни соседей. Вроде и интересуется им жена: «Где был, что ел, о чём думаешь?». Но все вопросы звучали так навязчиво, он еще и подумать ни о чём не успел, а уже вопрос: «О чем мечтаешь?» Казалось, что любой ответ будет использован против него. И главное, если думы его и мечты отличались бы от нормальных, по мнению бабушки, пришлось бы еще выслушивать ее нравоучения. И это ему, взрослому мужчине!

А теперь лежит он, старик, спрятанный от посторонних на своем диване, не нужный ни бабушке, ни дочкам своим. А жизнь уже давно помахала из последнего вагона ему ручкой. И ведь никто ни в чём не виноват. Всё надеялся, что запрыгнет он в последний вагон.