Игорь Олен - Атта

Пара приблизилась: это были Батаки с женой плюс дети. Все они пали ниц, а угрюмый индеец, стукнув лбом в землю, сдавленно буркнул:

– Царствуй, Великий…

Жрец помахал жезлом, и носильщики тронулись. Вмиг толпа всколыхнулась. Женщины побежали вслед, дети плакали. Зверовидный наместник прыгал, ярился и их расшвыривал. Жрец шепнул что-то Уáскару. Старец, глянув на Макса, свесив свой сизый нос, ляпнул:

– Мы правим… честно.

Вслед им послышалось: – Инка! Молим!! Дай нам вернуться в Город отцов!!

Носильщики шаг ускорили; женщина прорвалась к ним.

– Царствуй, Великий! Муж убит Духами! Возврати меня в Город!

Жрец её стукнул. Женщина в слёзы: – Посланный Солнцем! Просим пощады!!

– Глупая баба, – сплюнул жрец злобно.

Выезд достиг пост стражников у костров. Блок сдвинулся…

Макс привстал, видя войско в тоннеле. Каждый был: в меховой тёмной робе и в сапогах из меха, в шлеме из бронзы; меч был за поясом, на руке – щит из бронзы. Каждый нёс факел. Между колоннами шёл начальник, но в робе белой, с узким щитом из тёмного серебра, мерцавшего в свете факелов; уши были под дисками серебра же. Он доложился:

– Гвардия ждёт Великого! – и воззрился на Макса ясным открытым взглядом.

Уáскар кивнул ему.

– Рýми, ладно… командуй.

Тот что-то крикнул. Прибыли люди в рубище, что сменили носильщиков (странный факт, но они, эти люди, были светлее, не как индейцы, и бородаты).

Жрец меж тем положил у ног старца жёлтые шубы и прогнусил с поклонами:

– Царство Хладных Потоков.

Рýми махнул рукой. Блок, взлетев, скрыл рыдающих женщин, воинов и наместника Йана-макану на перекрёстке пары тоннелей. Быстро сомкнувшись вкруг паланкина, гвардия тронулась, заключив в себе бородатых носильщиков, Чкау-о и Батаки с бедным семейством.

Минуло время. Похолодало. Макс надел шубу. Топот гвардейцев, вой сквозняков баюкал. Макс клевал носом и, чтоб встряхнуться, слез с паланкина, а пойдя следом, выяснил, присмотревшись, что цветом кожи, ростом и статью десять носильщиков выделяются. Изо ртов их от холода сеял пар; они были лохматы, ноги босые.

– Эти из ваших? тоже из хáтнъ рун 10 10 Люди Инки (иск. кечуа)? ? – Макс спросил у Батаки.

– Йáнкун 11 11 Рабы (иск. кечуа). . Рун-льама 12 12 Люди-ламы (иск. кечуа). Имеются в виду животные ламы (lama glama). .

Макс смысл не понял. Он огляделся. Ход, коим двигались, плоскостенный, широкий, сёкся тоннелями под прямым углом.

– Вы прорыли их? – Макс спросил у Батаки.

– Было до нас.

– Понятно… Ну, и куда идём?

– Лучезарный увидит. Скоро увидит! – встрял объявившийся Чкау-о, чтоб, глядя на Макса, сыпать вопросами: – Лучезарный пешком идёт? Недоволен? Что он с мужланом, не в паланкине?

– Долог путь? – вставил Макс, перебив.

– Недолог. Будет Ущелье, Мёртвый Лес… – Жрец умолк, прогнусив затем: – А Волшебный луч Лучезарный взял у Отца? У Солнца?

Макс подтвердил: – У Солнца.

– Что у Посланника на боку, здесь? – Жрец тронул рацию, что виднелась в кармашке комбинезона.

– Это речь Солнца. Я говорю с Ним.

Жрец отскочил, приблизился и, потрогав жезлóм край рации, успокоился, вновь пошёл рядом с Максом, задал такой вопрос:

– Наш Отец послал Лучезарного, чтоб проверить, как Его чтим?

– Да. Именно.

Жрец рванул к паланкину и завязал там с Уáскаром тихий диспут.

Кто-то стал кашлять. Макс обернулся. Женщина зябла, к ней жались мальчики. Скинув шубу, он прошагал к ней, вынудил дар накинуть. Топая рядом, войско косилось, но не сбивалось с дружного марша. Вскоре начальник Рýми воскликнул:

– Шире шаг! Царство Хладных Потоков!

Плоские стены разом исчезли. Ход влился в полость, мрачную, стылую. Дули ветры, рвавшие пламя факелов… Начался мост над бездной в виде ущелья. Тросы с настилом страшно качались. Старец вцепился в борт паланкина. Макс брёл у поручня. Далеко внизу, на дне бездны, голые люди били по скалам звонкими кирками, пёрли глыбы; свет костров освещал их. Макс, дивясь, повернулся к Батаки, чтобы спросить его и о пропасти, и о людях в ней.

– Люди Инки там. Также йáнкун там. Рубят камень строить в столице.

Мост вёл к площадке, где на утёсе были два стражника близ большого костра – гвардейцы. Войско застыло. Жрец побежал на утёс шептаться. Макс осмотрелся. Пропасть мерцала трепетным заревом, а свод полости крылся мраком. В скалах напротив были проёмы; в большем – дорога, в меньшем и узком – вроде, ступени, что подымались, видел Макс, вверх, во тьму. Он пошёл туда… не успел. Жрец пал ниц ему в ноги с путаным лепетом:

– Лучезарный сердит? Исправим! Возобновим Грот! Он, Отец-Солнце… Я ни при чём! Всё Уáскар! Он заставлял меня!

Макс едва что-то понял, видя волнение подземельцев. Все ожидали, чтó он ответит. Старец покашливал в паланкине; войско шепталось; Рýми с Батаки замерли; бородатые и в рванье носильщики напряглись.

– В путь. В путь, скорей, – предложил Макс.

Жрец растерялся; после опомнился и взмахнул жезлом.

– В путь! Не медлите!

Снова тронулись – и вошли в проём в скалах. В лица дул ветер, рвал пламя факелов да мотал дым, словно бечёвки. Сверху срывались крупные капли, щёлкали в шлемы. Грот влился в полость; слева стена в отвес, справа – быстрый, шумливый, в брызгах, поток; беснуясь, он нёсся рядом, пока кортеж не свернул под свод. Макс согнулся, брёл так минуты… Свод расступился. Гвардия извлекла мечи, вздела факелы. Путь лежал через лес – иссохший лес, почернелый, затканный мраком. Мёртвые ветви жадно тянули чёрные пальцы; прах под ногами плакал о смерти. Здесь было душно, но и теплее. Вскрикнув, Батаки вдруг показал рукой. Под внезапный треск сучьев к ним устремилась медве-гиена страшных размеров. В рёв вплелись вопли. Часть войск сомкнулась близ паланкина, прочие – кинулись на чудовище, что спасалось от факелов и мечей прыжками… Точный взмах Рýми, главного гвардии, – и одна из лап монстра вяло обвисла. Пара гвардейцев доблестно бросилась, помавая мечами. Тварь их подмяла, но тут же рухнула. Макс, увидев вторую медве-гиену, выскочил из кольца людей, чтоб, направив фонарь ей в морду, вытащив сорок пятый свой кольт, прицелиться, благо та от луча застыла. Грохнули выстрелы, и чудовище пало с рёвом и хрипом. Спрятав оружие, Макс вернулся. Люди дрожали у паланкина.

– Славен Посланник!! Непобедим он, посланный Солнцем!! – взвыл жрец. – Узнайте же! Он пришёл служить Уáскару, Сыну Солнца, Владыке! Он судья Солнца неодолимый!

Мёртвых стащили в пару носилок.

Путь продолжался. Лес поредел, попятился… За стволами в конце концов показалась стена с проёмом… дальше – тоннель… Теплело, и сонный Уáскар сбросил с плеч шубу… Выезд взял влево, в новый грот, под уклон. Ускорились… Час спустя перешли на шаг, и Батаки промолвил: «Всё, Ниатуки…»