Василий Борисенко - Калифорнийская тайна Никсона и Громыко

Для силы духа и ума, ваш мастер слова будто бы, какая птаха,
И, без сомнения, он поработает языком для вас, как само пряха.

И вот со мной, кто как бы от берега родного, своего всё-таки отплыл,
Тот через миг мгновения уж в мир загадочный, тихонечко подплыл:
А над лесным горельефом в небе один из вертолётов здесь парит:
А в нём, конечно, как полагается: американо-русская делегация сидит.
Нет слов, как намаялись все эти бедолаги в предыдущей той главе;
Рассматривать НЛО, да и внеземных пришельцев, так сказать в натуре.

Пока вертолёт большой на землю калифорнийскую плавненько садится:
Представь себе, мой читатель, всё же, что здесь за ландшафт такой;
Куда приземлись путешественники наши на чудо света поживиться.
Вся эта местность, к сожаленью, же была на вид сильно мрачноватой:
Обычный, одинокий, деревянный домик, в виде пагоды хилой стоял,
И он прижимался сиротливо как бы под большой бутылочной скалой.
Весь дом уже в тени давно, и даже туман его низовья все тут опоясал;
Взяв, несомненно, в плен вот так, своей седой и влажной, пеленой.

Два аиста тут в любезностях курлыча, гнездятся на верхушке крыше:
Багряный свет скользил ещё по ним, из-за того, что были они выше.
Ручей от этого жилища, зигзагами и с брюзгами торопясь бежит,
Куда-то с шумом вниз, но о своём одном бубнит, как дух бурчи вый.
Чтоб через него пройти, горбатый мостик здесь по праву служит:
Он деревянный и резной, а чёрный лак придаёт ему тон отменный.
Ступеньки каменные к дому на подъём всех нас, конечно, доведут;
От не ходьбы по тропке этой, уже зелёный мох им завладел густой.

Как можно не заметить полуразрушенную из кирпичей ограду тут.
Их обвивают сплошь кругом плети дички лишь густого винограда,
А так же у домика углы до крыши: а ещё выступы у скалы крутой.
К сожалению, не весел даже окружающий покой местного пейзажа.
Сплошь вокруг просто страшный чёрный лес и ужасный бурелом;
По-видимому, тут ураганы, смерчи бывают часто, как в самом аду.
И сразу душу гнет, да томит в страхе всех, какая-то тревога колом;
Как будто прилетели чудо искатели к «бабушке Яги» на ворожбу.
И больше здесь не слухом, и не взором просто даже не найдёшь,
Вообще и никогда ни кур, ни коз каких-то, ни псов сторожевых.
И, без сомнения, хоть сотню вёрст иль миль ещё вокруг пройдёшь,
Представь себе, читатель мой, тут не найти совсем следов людских.

И лишь мытари двух супер держав великих, осмотрелись здесь с опаской,
Как сразу ж, с шумом-гамом улыбаясь, озираясь, повылезли из вертолёта.
Как к ним подошел молодой монашек, по виду, как от веры христианской;
С капюшоном, в чёрной рясе и смиренно, из-за разбитого кирпичного пролёта.
Он руки только, для приветствия молча на груди своей сложил, и лишь, затем
Раскланялся чудо искателям, и уж, следовательно, после этого смиренно всем;
Также молча, жестом показал, чтобы они к небольшой пагоде за ним прошли.
Все тоже, разумеется, понимая, закивали головами и сразу за ним заковыляли.
Хотя Громыко шел со всеми, он как-то недовольно и ехидством носом шмыгнул.
По его такой ухмылке можно лишь понять, какую шутку тут с ними пожелали —
Проклятые буржуи разыграть, чтобы опозорить все их идеалы в этой жизни.
Ведь надо ж, в какую трущобу затащили, чтоб уверовали в мистические бредни.
И президент Америки, такое не довольствие его заметил и, конечно же, смекнул:
«Видно этому заму, о «Потустороннем мире», не правдиво, неточно изложили».
И потому от этого уже у дома, на крыльце Никсон всех чудо искателей остановил,
И таким неверующим как Громыко, он настоятельно и серьёзно их предупредил.
«Друзья! – начал наставлять президент. – Я призываю к благоразумию вас сейчас;
Быть осторожными, во всём, ведь за дверьми Новый Мир, открывается для нас.
Оставьте наконец-то здесь на пороге этого дома, все свои вредные привычки:
Такие как гордыня, чванство, а также всякие лихие подковырки – поговорки.
Не дай Бог, к примеру, кто в мире том из вас безрассудно, попробует с хамить;
Тот, к сожаленью, в бездну ада сможет, по-глупому, сразу ж точно угодить.
Прямо говорю: не знаю я, сколько мы будем у этого первоучителя в гостях,
Там не бывает времени никогда: и даже стрелки замирают на любых часах.
Напоминаю: волшебник сам по национальности, по-видимому, азиат китаец.
Ему не нужен переводчик, ни какой, он в жизни нашей пребольшой скиталец.
Подумать только господа: прошел по свету все страны, материки и острова;
Пока не отыскал в горах Калифорнии, вот эти мирные, совсем спокойные края.
И почти один в тиши, и в полном от мира сего уединении в затворничестве
Постиг, возможно, в пещерном храме тут «Истинного ученья» в совершенстве».
И процитировал: «А сердце его оттого, что отверг он ученья иные, схожи с луной,
Чисто и зеркально оно: и на нём, представьте, ни пылинки ереси нет, ни одной».
Закончив так путешественникам говорить, хозяин штатов был просто непоколебим.
Он сразу же рукой махнул всей своей свите, чтоб они, не боясь, пошли за ним;
И развернувшись быстро тут на месте, в избушке ткнул с размаху дверь пинком,
И как бы с провожатым иноком из первых, в сей дом проворно влез бочком.
И чудо искатели все бесцеремонность, проявили и последовали таким Макаром:
Ворвались почти толпой, бегом, в тот скромный, с вида скажем, тайный дом.
Забыв за раз от власти своей греховной, от светских своих всех наслаждений,
Что ждёт впереди таких людей, которых бремя обняла уже, для испытаний,

Где б только ни был путешественник иль странник в чудной стороне,
Такого храма, я ручаюсь, без сомнения, он не видывал вообще нигде.
Внутри жилища тут нет окон, ни комнат, ни дверей, ни перегородок,
А г-образный, длинный, широкий коридор, и пол как лёд был гладок.
Здесь в стенках, как бы по бокам: светильники кувшинчики пылают;
И от них, конечно, всюду благодатные эфирные пары, клубясь, парят.
Но вот прекрасный коридор привёл всех до дугообразного проёма;
Когда прошли их, то открылась взору всем, громадный, странный зал.
А из глубин его доносились тихое, журчание ручейков: начало из начал.
Да, то был действительно, какой-то храм, очень гигантского объёма.
Сам зал, как круглый диск, с радиусом так, примерно, в 100 метров.
Из-за туманности вверху, наверное, потолок был ещё более высоким.
Нашим мытарям, как муравьям сюда заблудшим, не оценить размеров —
Сего крова, потому что им казалось всё тут неосязаемым – далёким.

Ещё отметим мы: в этом храме было множество проёмов без дверей.
Но подсчитать их можно, а таких тут ровно – девяносто одна штука;
И все, как близнецы похожи, в виде дугообразных, выгнутых бровей;
И, несомненно, видно налицо, таится в этом очень хитрая ловушка.
Но, к сожалению, мы об этом не узнаём, а так сам зал почти пустой.
Но не грех тут всем полюбоваться лишь одним драгоценным троном.
Стоял он лицом, зашедшим, посередине зала, для назначения благой.
Но, без сомнения, напоминает в отраженье зеркального пола издали
На божественный, распустившийся цветок лотоса на водяной глади.
В глазах это просто живая картинка, с очень зачарованным видом.
С одного бока сам трон казался путешественникам желто-медовым;
С другой стороны уже, или под другим углом, – багряным – червонным,
В ковровых накидках, в злаченых нарядах и в алмазных подвесках;
Был он высоким, на черепашьем щите, и по праву в царских окрасах,
И, следовательно, вот тут, на этом самом драгоценном троне, лично
Бессмертный и всесильный человек сидит, действительно, привычно.
А рядом, как полагается, склонившись к нему, его послушники стоят.
Благие все подвижники – ученики, одетые по сану в монашеские рясы.
Их восемь молодых ребят, которые искоса на наших мытарей глядят.
На что Громыко за-смеясь, сказал: «Да это явно ряженые лоботрясы».
Никсон сразу побледнел, а генсек сказал, чтоб его заму рот зажали.
В это время ученики внимали, чему прочитанная учителем сутра учит.
А мытари, уняв Громыкина, сейчас глазели тут на необычайное светило.
Которое было вверху над троном и, явно, над головой учителем парило
В метрах так, двадцать пять от пола, без сомненья, а может и более.
Оно было как жемчужина, но освещало весь зал в храме, тем не менее.