Валерий Лаврусь - Очень Крайний Север. Восхождение

Янис закурил сигарету, пару раз затянулся, посмотрел на Стаса, тот покачал головой.

– Нет, мужики, – мы решили: мы пойтём.

И ушли.

– Зря мы их отпустили, – Золевский глядел вслед и дёргал себя за бороду.

Славка повернулся к нему:

– И как бы мы их удержали?

– А не-не дали бы лыж…

– Они без лыж бы ушли. Ты же видел – упёртый при-палт.

Григорич махнул рукой:

– Ладно, пошли работать – за нас никто ничего делать не-не… будет…

Латыши ушли ещё затемно, часов в девять. Утро было ясным, морозным. Погода по сибирским меркам замечательная – всего-то минус двадцать пять и тихо. Курорт!

Но Север не был бы Севером, если бы погода не стала стремительно меняться. К половине одиннадцатого нагнало туч, начала повышаться температура, поднялся ветер и повалил снег. Без четверти одиннадцать Золевский скомандовал закончить работу: снег валил так, что в нивелир ничего не было видно. Юрке снег не мешал, но одного его никто оставлять не собирался. Нельзя на Севере одному. Никак нельзя! Совсем нельзя. Они вернулись в вагончик. Славка поинтересовался: а чего это все припёрлись так рано? Золевский посоветовал ему сходить и поработать, Славка выглянул за дверь и больше вопросов не задавал.

День прошёл в ожидании. Предполагалось, что, как только Янис со Стасом дойдут, пришлют бригаду за вездеходом, чтобы он совсем не вымерз. Но вечер уже наступил, а никто не появился. Пурга мела не переставая.

Часов в восемь, когда уже собирались ужинать, над ними в темноте с грохотом прошёл вертолёт.

– Всё. Писец! – с какой-то щемящей тоской матернулся Золевский. На слове «писец» Юрка вздрогнул. – Не-не дошли они…

– Почему так думаешь? – Младший Серов выключил самописец.

– Вертолётом ищут. Там же С-стас Медведев.

– Погоди-погоди-и-и, – Игорь не захотел соглашаться с Григоричем. – А откуда они знают, что пора искать?

– Техники и ребят нет вторые сутки… – Славка заглядывал в печку, пытаясь определить: сунуть ей ещё одно полено или обойдётся. – Погода – дрянь… Чего ж тут… непонятно?

– А ч-число сегодня какое? – ни с того ни с сего Григорича вдруг понадобилась сегодняшняя дата. – Не-не седьмое?

– Седьмое! – старший захлопнул дверцу печи и загрустил: – У моей Сашуни сегодня день рождения…

– Рождество! Ох, не-не надо было их пускать… Ох, не надо… Ладно, давайте есть и с-спать ложиться – нечего зря дрова жечь.

– Давайте, – и Славка поставил на печку разогревать гречневую кашу.

Это сейчас мы без мобильного не ходим даже «до ветру», это мы сейчас контролируем местоположение себя, своих родных и знакомых ежечасно и даже ежеминутно. Все знают, самый распространённый вопрос по мобильному: «Ты где?» А тогда, двадцать лет назад, ничего этого не было. У парней даже рации не имелось!

Мужики лежали в спальниках, не спали, но молчали. Каждый пытался представить, где сейчас латыши. Плохие были дела, совсем плохие… Не сказать бы хуже.

Ночь прошла в ожидании. Ближе к полуночи утихла пурга. Снова установилась ясная, тихая и морозная погода. Славка и Григорич всю ночь по очереди подтапливали печку – в душе надеясь, что, может быть, вернутся…

А потом наступило утро. Надо было вставать, готовить завтрак и идти на работу.

В десять они, как обычно, ушли: Юрка – на профили с локацией, Григорич с Игорем – нивелировать профили для Юрки.

В двенадцать они слышали, как где-то прошёл трактор и прогудела машина.

В два они вернулись к вагончику и увидели, что дорога к ним расчищена, а Славка сидит на деревянной колоде, запаренный, без шапки, видимо, только что колол дрова, курит и при этом сияет, как начищенный самовар.

– До-дошли!

Славка кивнул и рассказал: пока они были на профилях, приезжал бульдозер с «Уралом». На «Урале» приехал главный инженер «Латдорстроя» и сообщил, что парни дошли, но подробностей он не знает, ему поручили передать бутылку водки, четыре банки тушёнки, пару буханок хлеба и искренние благодарности.

– Ну, мужики? Отметим? – Славка только что не приплясывал. – День рождения у дочки. А?.. И парни… парни-то дошли!

– Давай, – Золевский оббил унты от снега, – обязательно н-надо отметить!

Через два дня за «гэтом» приехали Янис и Стас. Были они живы, здоровы и довольны как слоны, хотя рожи всё-таки обморозили. И не только рожи. Они рассказали – чтó у них произошло.

Сначала они пошли на лыжах по дороге, потом выбрались на трассу газопровода – о ней с утра говорили, как о возможном ориентире, которого надо будет держаться. Но началась пурга, и трассу они потеряли. Куда идти, стало непонятно. Попробовали прятаться от ветра в лесу и одновременно идти, но там было столько снега, что не спасали даже лыжи. А когда выходили на болото, сдувал ветер. В конце концов, решили пересидеть пургу в лесу. Выкопали в снегу яму и развели костёр. Несколько часов сидели у костра, грелись, рубили деревья, пили чай. Выпили весь, съели всё печенье, всю тушёнку и сало. Ночью, когда стало проясняться, встали на лыжи и пошли на факел. Уже на исходе сил, в полночь, выбрались на кустовую площадку и попали на объезд бригады ремонтников, которые своим ЗИЛом и привезли их на подбазу. Повезло!

– Слафка, я теперь снаю, сачем нужна ферёвка в тунтре, – весело со своим прибалтийским акцентом сообщил Янис.

– Да-а-а-а-а? – притворно удивился Славка, – И зачем же?

– Связываться. Связываться нато ферёвкой. Котда стало ничего не видно… из-за пурги, мы связались. А так я бы Стаса потерял, – Янис аккуратно почесал обмороженную щёку. – Никогта бы не поверил, что вот так можно саблудиться и самёрзнуть в этих местах.

– Я же говорил, – развёл руками Юрий Григорьевич. – Ё… ные туристы!

Основная часть латышских работников «Латдорстроя» вернулась домой в Прибалтику в 92-м, через год после развала Советского Союза. Они вернулись, а российские парни остались. Им возвращаться было некуда… Да и незачем. На Большой Земле начинались «лихие 90-е».

Но связей с домом они не теряли.

Поздней осенью 93-го к младшим Серовым в гости решились приехать родители Сони. «Решились», потому что «просто» добраться в Северный – было непросто. Прямых поездов не существовало. Прямые рейсовые самолёты летали только летом, да и то: не чаще двух раз в неделю.