Дмитрий Баранов - И дело в шляпе

– Хватит! – взорвался бессердечный ковбой, сорвав с головы шляпу и в сердцах шлепнув ее оземь. – Я не собираюсь больше иметь с тобой дело, оставь меня в покое!

– Но… как же так? – растерянно пробормотал Демонтин, чуть не выпустив из рук вытащенный на свет божий лист бумаги. – Я же спас Вас! От страшного минотавра! Мы спасли, – поправился индеенок, приобнимая за рога Барана. Тот укоризненно посмотрел на Джона.

– Спасли?! Да если бы не вы, ничего бы и не приключилось! Я не хочу, чтобы ты втравил меня еще куда-нибудь!

– Вот это да… Какая… фатальная ошибка…

На глаза парниши навернулись слезы. Джон Даблю Смит их, впрочем, не видел, так как уже развернулся к Шальной Бэтти, намереваясь убраться отсюда подальше. Зато он легко различил заметное дрожание в голосе мальчишки, так и оставшегося стоять на месте, уставившись в удаляющуюся спину ковбоя:

– Но ведь мы только что пережили такое, а Вы… Да признайтесь, у вашего путешествия ведь даже цели конкретной не было. Ну что Вам стоит просто прочитать две строчки?

«Ну что ты как девчонка!» – захотелось крикнуть Джону, но почему-то вдруг стало стыдно. Чтобы этого не показать, он насупил брови, поджал губы, втянул щеки и вытянул подбородок – вообще постарался сделать лицо позлее. Паренек этого не оценил, тем более что ковбой-то к нему так и не повернулся. А вот верная Бэтти оценила – смерив хозяина уничижающим взглядом, демонстративно отвернулась, презрительно махнув хвостом. Ну хорошо, хорошо, ладно!

Придется пожертвовать намерением прямо сейчас отправиться к жене.

Ковбой молча протянул индеенку руку. Тот радостно впился в нее зубами, тыча ладошкой в лицо Джону.

– Демонтин, ай! Да не существует такого дружеского жеста, я просто хочу, чтобы ты дал мне письмо!

– Да, конечно! – вскинулся паренек, отдавая Смиту потрепанную записку.

Ковбой опустил глаза, ожидая увидеть знакомые буквы «WANTED», и ошарашенно замер, отыскав взглядом давно не виданный диковинный значок – своеобразную подпись. Представьте себе схематичный рисунок следа от правой ступни. Наложите на его верхнюю часть условное изображение глаза так, чтобы пять ресничек совпали с палочками-пальчиками. Это она. Метка охотников на мороков.

Рисунок сопровождался короткой запиской: «Салун «У Бил». Спасти осужденного».

Смит задумался. Мысли ковбоев часто витают где-то в облаках, рядом с птицами, но мысли Джона были столь тяжелы, что устремились вниз, и сейчас клубились под каменным небом преисподней, паря́ на пару́ от адских костров на па́ру с порхающими бесенятами.

Давненько Джон не видел такого знака. С тех пор, как ушел из Организации. Громко ушел, с огоньком, можно даже сказать, с салютом… Впрочем, может быть, это шанс найти ответы на гложущие его вопросы. Шанс справиться со своим прошлым. Найти искупление и спасение.

– Ну ладно, Демонтин, твоя взяла. Я возьму задание, о котором говорится в записке, хотя и не знаю еще, почему именно для тебя это так важно, – несколько непонятно, даже загадочно произнес ковбой.

Мальчишка принялся отплясывать какой-то дикий танец на пару с получившим резкое повышение Бараном (ну еще бы, еще недавно был претендентом на недолгое, хотя и пожизненное поселение на скотобойне, а стал главным скакуном полноценного посыльного). Хотя может быть, парнокопытный просто был окрылен тем, что индеенок дал ему отхлебнуть бормотухи из дорожной фляги?

Затем Демонтин всучил-таки ковбою грязный влажный мешок с сердцем вампира. Джон довольно… ну, довольно сдержанно поблагодарил, после чего подобрал шляпу, подошел к верной корове, потрепал ее по холке и прошептал:

– Ну что, старушка, мы снова спасаем мир, да? Как ты смотришь на еще одно самоубийственное путешествие? Тряхнем стариной?

Бэтти серьезно задумалась, после чего одобрительно лизнула ковбоя, смахнув с него изрядную полосу пыли. По-видимому, это было «да»…

– Ну вот, так всегда. Учила меня мама в детстве, что если долго не менять белье, в постели могут завестись клопы или кто похуже, но она почему-то ни слова не говорила о ковбоях…

– Ну-ну, не обижайся на маму: она просто не могла знать, что мы так расплодимся, – ответил он, сладко растянувшись на кровати и открыв глаза.

Светлые волосы любимой, светлая, залитая солнцем комната, светлые мысли… Откуда-то сбоку тянет съестным духом. Как вкусно пахнет счастье…

– Ну ты и жук! – прыснула девушка, уставшая придавать смешливому личику подчеркнуто серьезное выражение.

– А то! И учти, вообще-то ковбои – они как тараканы и пятна от красного вина – не выводятся.

– Да уж, значит, придется вечно жить с пятном на репутации, – озорным тоном заключила красавица. Затем добавила, надув губки и сжав кулачки: – Только не вздумайте щекотать меня своими усищами, мистер тараканище! Я говорю, не вздумай! Ах…

Через пару минут ковбой вышел победителем из шутливой борьбы: точнее, остался валяться на постели, аккуратно уложив смеющуюся девушку на разукрашенный ковер сбоку от койки. Длинные светлые волосы расплескались по волнам узора. Лохматая шевелюра довольного ковбоя, ехидно высунувшегося за край кровати, почти касалась точеного девичьего лба.

– Так нечестно, ты весишь больше!

– Ну, я на это надеюсь. Хотя – все в твоих руках.

– Дурак… – улыбнулась девушка, поднимаясь и отвешивая сопернику звонкий щелбан. В следующее же мгновение она, впрочем, поцеловала ушибленный лоб.

– Так вот что значит семь пятниц на неделе… – протянул ковбой.

– Еще скажи, что тебе не нравится! Семь пятниц на неделе – это же постоянный отдых и счастье, каждый день как праздник, правда? – красавица уютно расположилась на коленях довольного счастливчика. – Между прочим, ты меня чуть не обидел! Так что вам следует извиниться, сэр… Солнечный зайчик, оттолкнувшись от черных часов ковбоя, прыгнул на оголенное плечико волшебницы, а затем поцеловал ее в шею.

– И самое лучшее, что ты можешь сделать, это начать снимать с меня одежду…

Поцелуй был долгим. Красавица вдруг словно вспомнила о чем-то и попыталась отстраниться, но не тут-то было: ее возлюбленный подался вперед, чтобы не прерывать пикантный процесс и не дать произнести что-то вроде «Подожди…». Девушка философски пожала плечами, нисколько не по этому поводу не огорчившись. Через несколько секунд парочка уже снова смеялась.

– У меня для тебя сюрприз, и только попробуй его не оценить!

Ковбой, сделав ответственное лицо, кивнул, и очаровашка прикрыла его лицо руками, обдавая манящим ароматом легких духов:

– Закрой глаза. Вот так. Я, между прочим, приготовила тебе на завтрак нечто особенное. Ну-ка, поверни голову к камину. Та-ак, теперь – открывай!

Джон открыл глаза. Костер уже догорал. Пахло холодным утром. Немного согревали лишь не успевшие рассеяться до конца мысли о доме. Этот ненормальный краснокожий паренек ускакал в свой индейский Канзас еще вечером. «Придется вечно жить с пятном на репутации…». Не вечно: Джон ведь постоянно в разъездах, иначе в этом суматошном мире просто не получается.