Ольга Ушакова - Онкология любви. Драма женственности

Самое возмутительное, что этот хам поинтересовался, довольна ли я и каков он как мужик. Меня колотило от омерзения, а он возомнил, что доставил удовольствие, и предложил стать любовницей. Каким-то шестым чувством я поняла, что противоречить нельзя, подавив ненависть, ответила, что здесь в командировке и скоро уеду. Эту скотину обуяло такое самомнение, что он не расслышал ответ и продолжал твердить про какие-то подарки, театры, поездки, хвастался должностью, оправдывался, что не может жениться, потому как женат и имеет двоих детей.

От возмущения во мне все закипело. Как же этот зверь воспитывает детей?! Было только одно желание – чтобы он немедленно исчез. Мало того, он наградил меня трихомонозом. Долгое время я чувствовала отвращение к мужчинам, казалось, что все похотливые кобели. Я рассталась со своим парнем, хотя у нас были хорошие отношения.

Тогда мне казалось, что это самое страшное насилие, но лет через десять я поняла: когда подминает чужой мужик, это еще можно как-то пережить, потому как являешься жертвой обстоятельств. Но когда близкий и любимый человек использует тебя, заставляет переступать через себя и ломает под свои интересы – это еще ужасней. Ужас в том, что ты добровольно соглашаешься.

– Вас послушать, так все мужчины изверги.

– Не все, но около 65 процентов женщин, согласно данным европейской статистики, подвергаются физическому насилию.

– На вас тоже поднимали руку?

– Нет, меня спасало чувство опасности и мамина заповедь, что «нельзя мужика злить – может врезать». Однако мне не удалось избежать эмоционального насилия, так что и я попала в неустановленную статистику психической агрессии. Я не знаю, что хуже, когда тебя бьют или когда изо дня в день изощренно ломают психику. Мне кажется, от насилия тела можно быстрее излечиться, чем от сломанной психики.

– Вы обращались к психотерапевту?

– Обращалась к Фрейду и его ученикам, в работах Карен Хорни нашла «Случай Клары» и поняла, что со мной произошло. Выходит, мой случай классический.

– Вы ощущаете себя больше несчастной женщиной или счастливой?

– Ни той и ни другой, скорее среднестатистической. Как послушаешь других, так все больше история, как у меня, только в разных вариациях. А женщин, которые в любви прожили, так их за версту видно: они светятся. Только редко встречаются, а все больше с потухшими глазами.

– А первый мужчина тоже насильно затащил в постель?

– Даже не пытался, сама влюбилась, до сих пор не пойму, что это было, наваждение какое-то. Но встреча была такой, как рисовалась в воображении: я выбрала его, а он – меня.

– Почему вы расстались, что он вам сказал?

– Много чего говорил, как вспомню, так задыхаюсь, сдавливает грудь. Дайте, пожалуйста, водички, внутри все пересохло.

– Ну, успокойтесь, все давно прошло, сейчас вы рассказали о насильнике, и так не волновались как о любви

– О любви еще больнее, ему доверилась, чистоту отдала, а он… тридцать лет минуло, а до сих пор обидно. Стоит заслышать его имя, как рана вскрывается. Как увидела его, меня будто околдовало, будто голову снесло. Совершенно необыкновенные ощущения охватили; мы сближались, как две планеты, казалось, созданы друг для друга. Это чувство было столь ясным, захватывающим и настоящим: не поверить было просто нельзя. Даже сейчас, стоит вспомнить нашу встречу, как прошлое во мне оживает, словно это было вчера. Я думаю, любовь именно так и начинается.

– Почему же вы расстались, что он вам сказал?

– Повторить не могу, как вспомню его искривленное лицо, играющую ухмылку в уголках рта, но началось не с него…

– Что именно началось?

– Разочарование. Доктор, а может, приступим ближе к делу? Возьмите список перенесенных болезней, он получился на двух листах.

– Вы болеете всю жизнь, так что у вас одна болезнь переходит в другую, – сказал он, прочтя листок. – Ваш организм борется из последних сил, и следующая болезнь будет с летальным исходом, вы это понимаете?

– Понимаю, – ответила я, – и услышала дрожание собственного голоса.

– Какая это будет болезнь?

Я оторопела, он озвучил мои мысли, как это возможно? Вот уже год, как это слово не дает покоя. Внутри все сжалось от страха, я не могла разжать рот. Повышая голос, он повторил:

– Какая это болезнь, вы знаете?

– Да…

– Какая? – настоятельно требовал врач.

– Рак, – тихо выдохнула я, и тотчас усомнилась: это я о себе, это мой собственный голос? Неужели все это происходит со мной? Но в голове болезненно зазвенело: «Рак, рак, рак».

– Я вылечу вас, и у вас еще будет любовь.

– Какая любовь? Я больна, все органы смещены и скованы, будто заржавели, а вы про любовь…

– Причиной многих болезней служит напряжение организма, оно ударяет по слабому органу.

– Вы хотите сказать, что я заболела из-за любви?

– Возможно, но редко бывает одна причина. Я вылечу вас, и вы будете жить долго.

В ответ я слабо улыбнулась. Но его уверенность передалась мне, и тревога улеглась. Но охватило недоумение: как странно он произнес «у вас еще будет любовь», в его голосе слышится интрига, как будто он сам собирается полюбить? Ну и пойми, что он хочет сказать. Кажется, смотрит на меня не только как на пациентку. Даже смешно, как можно смотреть на увядающую красоту с интересом, когда к нему обращается много молодых? Неужели он из тех редких мужчин, которые способны полюбить за благородство души, а не за красоту ног? Я пришла к нему с болями и страхами, а он мне про любовь.

– Вы интересный человек, редкая женщина.

Я удивилась сказанному, и недоуменно подумала: неужели кроме лечения могут быть еще какие-то отношения?

– Я бы с удовольствием пообщался с вами вечером, но у меня званый ужин, а завтра я уезжаю, – неожиданно произнес доктор, – я провожу вас.

В прихожей он подал пальто, и меня обдало волной нежного тепла, в сердце полыхнуло: неужели может полюбить? Я растерянно глянула на него и спросила взглядом: что происходит?

Врач приблизился, казалось, еще мгновенье и он бросится с объятьями, и наши губы сольются. Я потерялась, происходящее казалось сном, воображением, но никак не действительностью. Мой взгляд непонимающе скользил по его лицу, пытаясь разгадать, что кроется за этим, и вдруг упал на его брюки: они были оттопырены. Большой и сильный мужчина стоял передо мной, словно растерявшийся мальчик. Мне показалось, что нам обоим не больше 20 лет и все только начинается. Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, и многозначительно улыбнулась. А он сексуальный мужчина, конечно, не такой, как мой Кеша, но тем не менее…