Дневник Люсии - Маленькие писульки большой девочки

Когда сегодня терла кухонный шкаф, я впервые всерьез задумалась, а действительно ли хочу ребенка? Или этого хотят все вокруг? Подруги, которые завистливо смотрят на мой чайный сервиз из тонкого фарфора и дорогую квартиру и делают жалостливое лицо при разговоре о детях, участливо интересуясь, не впадаю ли я в депрессию от своей несостоятельности как женщина. Коллеги, которые тоже соболезнуют, узнав, что я бездетна и пока не могу иметь детей. Мама, которая рыдает при мысли о внуках и о том, что я тоже не состоялась как женщина. Да все вокруг! Весь мир мне соболезнует. Даже мой муж. Следуя логике моего окружения, и людей вокруг — я не состоялась как женщина. Только потому, что не родила.

И знаешь, дневник. Я скажу им всем: «Иди к хуям собачьим! Я ЖЕНЩИНА, мать его, ЖЕНЩИНА!!! Я состоялась». И сегодня окончательно поняла, что это не я хочу ребенка. Это они хотят, чтобы я родила. Иначе их гештальт все никак не завершится. Им будет сложнее меня понять. В этом мире самок я буду непонятой, странной, чужой. Сейчас, когда у меня болит спина и я все равно занимаюсь любовью с Тряпкой и Ведром, я поняла, что я не хочу быть СВОЕЙ в этом странном, слегка курином мире. Этот мир не мой. Я НЕ ХОЧУ, Я НЕ ХОЧУ добавлять к мистеру Тряпке и мисис Ведру еще и господина Подгузника, джентельмена Ползунок, и миллионы забот.

А знаешь чего я действительно хочу?

Ту сумку за 40 тысяч. К черту детей! Даешь красивые шмотки!

Пока дневник! У меня по плану оргазм с пылесосом

Через два дня я была вынуждена покинуть свой пыльный офис днем, отпросившись по делам невероятной важности. Я так пришла и сказала своему руководителю, мол, мне надо уйти. И он сразу же меня отпустил, понимая, что таким важным сотрудникам отказывать нельзя.

Нет, конечно. У нас в офисе отключили свет. Помаявшись тридцать минут и разведав обстановку у секретарши, которая в свою очередь получила информацию от коммунальщиков, нам всем стало известно, что электричества не будет до вечера, а значит торчать в офисе никому смысла нет.

Мы-то еще поторчали часик, естественно, ибо чего бы не поторчать, когда так хочется нашим директорам. Но позже нас выпустили, словно попугаев из клеток, и мы разлетелись пестрой стайкой кто куда. Кто домой, а кто в ближайший ломбард, где я опять решила заложить свое золото до момента получения заработной платы.

Вообще, у меня с моей цепочкой очень сложные отношения. Если бы я была режиссером, то обязательно сняла об этом бы длиннющий сериал.

Сериал полный драм, переживаний, расставаний и радостных встреч. В финале мы поняли, что не можем жить друг без друга и чтобы не расставаться, я бы вшила ее себе под кожу.

Да. Это точно произведет фурор, я уверена. Я уже вижу, как мне рукоплещут Канны, вручаются Оскары, а Анджелина Джоли начинает ревновать, комплексуя перед моим величием и наличием обеих грудей.

Да. Чудесное будет время. Искрометное. Я буду ходить в красивом платье по красной ковровой и давать интервью только проверенным изданиям. Все будут обсуждать мои прически и наряды от лучших мировых дизайнеров, которые будут шить их мне на заказ и только индивидуально.

Я знаю, что буду пить исключительно шампанское, заедая это дело изысканными устрицами, свежайшими словно Альпийский снег, выпавший сейчас. От меня будет пахнуть духами моей марки и рядом будет держать за руку симпатичный олигарх, хотя олигарху можно быть любым.

Иногда мне кажется, что я и с инвалидом бы смогла свою жизнь свести, если только у него на счету будет кругленькая сумма валюты.

Меркантильная сука, не иначе. Но других мыслей в голове и нет, когда ты вынуждена идти в ломбард, сдавать подарок подруг на тридцатилетие. Просто потому, что ты слишком гордая, чтобы занимать или просить, а твоя зарплата снова решила поиграть в маленькую черепашку, опоздав на несколько дней намеченного срока. Да и толку от нее уже особо не будет, ведь большую часть ты опять отдашь за съемную квартиру, а на остальное будешь как-то жить до аванса, заранее включая в свою статью расходов оплату процента по залогу.

Эх. Несправедливая жизнь.

Я шла по своему городу. На улице было теплее чем в анусе той собачки, оставившей привет в виде большой кучи, куда я со всего маху въехала носком своего сапога.

И точно деньги будут – подумала я, вспомнив старую примету, в то время как моя нога вовсю плескалась в снежной жиже. Февраль в этом году выдался особенно жарким, балуя горожан солнышком и чувством скорой весны. Я всегда любила весну. Может потому, что родилась весной или может потому, что с приходом тепла ты начинаешь ждать, будто все наладиться и скоро у тебя случится нечто хорошее. И даже несмотря на то, что ты уже прекрасно понимаешь: все будет как прежде хреново – надежда появляется. И эта самая надежда позволяет тебе чувствовать себя чуточку лучше, а иногда, в редких случаях, ты можешь даже улыбнуться, чем принесешь себе боль, ведь мышцы лица давно уже отучились это делать, привыкнув быть в одном положении, – страдания и грусти.

Вот такая вот любовь и ненависть, счастье и невзгода, наслаждение через боль. Превозмогание. Мне стало очень нравиться это слово. Превозмогание. Я поняла, что вся моя жизнь – это сплошное превозмогание.

С такими мыслями на уме и смакованием слова на языке, а также с пустотой в кошельке, я дошла до ломбарда и набрав в грудь воздуха зашла внутрь.

«Не смотри по сторонам, не смотри по сторонам – шептала я себе, чтобы не мучать изможденную душу видами прекрасных ювелирных изделий, продающихся на витринах. Зашла, сдала и вышла. У нас денег хватит на одну бутылку вина. А после этого ты стресс ведрами запивать будешь»

Бормоча себе это как мантру от терзаний, я встала в очередь за какой-то сморщенной старушкой, пришедшей сдавать фамильное колечко, и, шумно выдохнув, сняла с себя цепочку с кулоном в форме рыбки, а чтобы окончательно уберечь себя, уткнулась мордой в телефон последней модели, подаренный мне моим последним мужчиной, когда он еще имел на меня планы, а я уже совсем скучала в его обществе. Он тогда думал, что я, увидев яблочко на корпусе, обязательно перестану грустить и начну любить его больше. Жаль, что больше я начала любить Стива Джобса. Я вспомнила один из его последних звонков, когда он пьяный практически рыдал мне в трубку, чем вызывал у меня стойкое чувство омерзения тогда, но зато это воспоминание подняло мне настроение сейчас. И какая ирония судьбы все-таки, что именно на телефоне, подаренном им, я его же и запихнула в черный список.

Я задумалась, а что же меня так не устраивало в наших отношениях? Что заставило меня быть настолько холодной, бессердечной сукой? Ну понятно – унылый, понятно – скучный, но ведь это не приговор и у меня были более постные знакомые, с которыми мне было даже хорошо.