Николай Бойков - Залив белого призрака. Фантастика

– Молодец, Юра, что вы это замечаете. И не волнуйтесь так, всё будет хорошо.

– Слева пятнадцать, два кабельтова, водоворот крутится. Как будто там кит нырнул. Я на крыло выйду. – Старший помощник направился к правой двери.

– Куртку и шапку, чиф! – коротко произнёс кэп, не отрываясь от бинокля. – Дверь рубки открылась и закрылась, выпустив чифа и впустив порцию свежего ветра. – Юра, место на карту! Постарайтесь брать больше пеленгов – на водоворот, на мыс, чёрный камень над снегом.

– Есть, делаю! – Юра уже был у штурманского стола. Молодой голос выдавал его возбуждение, и капитан улыбнулся своей странной мысли: «Был счастлив и я молодым помощником…». Но произнес другое:

– Место на карту наносить каждые две минуты. Под берегом может спружинить течение. Нам это надо заметить. Очень важно.

Вошёл с крыла чиф:

– Есть член подводный, и пена волны холодной.

– Стихи?

– Стихия.

– Наблюдать внимательно… Пеленг на него постоянно…

– Облако на ледник садится…

– На высоком мысу хороший ориентир…

– Второй волноплеск! Справа десять, дистанция четыре кабельтовых… Там скала с ледяной шапкой…

– Есть место первой подводной! Три пеленга сошлись…

– Добро, Юра, добро.

Через сорок минут стали на якорь. Голос третьего помощника звучал радостью первооткрывателя:

– Глубина десять метров. Правого якоря три смычки на грунте. Дистанция до берега… Залив Белого призрака!

– Название откуда?

– Сам придумал… – третий помощник чувствовал себя на вершине глобуса. – Можно?

– Можно, Юрочка.

– А зачем нас сюда прислали, капитан? Воздух – минус 35!

– Увидеть Белого призрака.

– Моего? – рассмеялся молодой.

«Не дай бог, услышит и придёт…», – подумал чиф и хлестанул себя по губам, чтобы никто не услышал. На берегу что-то сверкнуло, может, солнечный луч по снежному полю, но мысль испугала догадкой: будто кто-то стоит в глыбе льда, замороженный намертво, только глаз один светится и следит, прищуренный, как в прицел.

– Чиф! За погодой смотреть в оба. Здесь по три циклона в сутки меняются. Море шквалов, китов и зверя. Катер на воду, связь с разведчиками постоянно. Теперь наша главная опасность – разведчики.

– Почему, господин мастер?

– Читай историю морей и океанов: инициатива на флоте наказуема, – хохотнул старший помощник. – Разведка – главная инициатива.

– Разве может от них опасность? Они сами везде, как заноза?

– Именно поэтому, Юра, – ответил капитан.

– Не понимаю? – Юра, показалось, даже обиделся. – Они отчаяннее любого из нас. Куда угодно пойти могут. Не задумываясь!

– Потому и опасные. Они ведь и нас за собою потянут. Туда, где обычному человеку смерть. Вы, Юра, готовы?

– Я же не экстремал!

– Потому нам за ними в два глаза смотреть придётся. Понадобиться – в десять глаз смотреть будем. Мы в ответе за них, мы им прикрытие, база и вахта. Бережём, если мерить по жизни. Кроме нас, никого у них нет. И никто их не знает такими, по-звериному осторожными, по-змеиному острыми. Никто не поймет безрассудности. Никто не спасёт, кроме нас. Понятно? В этом вахта и жизнь.

– Чтобы их возвращение не пропустить?

– Чтобы всем нам в героев не играть. Очень не люблю подвигов. – Капитан умолк.

– Почему?

– Потому что подвиг одного, как правило, это небрежность другого. Не ясно? Один – не доглядел, отвлекся, зачитался… Другой – поймал кураж эмоций, укол адреналина… На мостике от этого аврал, звонки, призыв на подвиг. Представьте, Юра, вы – на вахте, вам – спасать, приказывать и посылать в ночное море. Кого пошлёте? Чья судьба? От ваших слов и чей-то подвиг, чья-то смерть, а вам, быть может, тюрьма, медаль и слёзы мамы…

– А кто пойдёт, господин капитан?

– Всегда найдутся в экипаже. Сложить нас вместе, мы – уродливая сороконожка, сложное и смешное чудовище. В машине с мазутом, на камбузе с ложкой, во сне – суетимся, смеёмся, ворочаемся. Когда надо – стучим башмаками по трапам и палубе. Готов? Не готов? В море мы все как волна, то ли падаем, то ли растём до неба.

Капитан разговаривал с третьим помощником. Старший выходил на крыло, разговаривал по телефону с машиной, звонил боцману, делал записи в черновом журнале.

– Не устал ещё, чиф? На тебя вся надежда… Я в каюте, если что, – буду мигом.

– Работаем, капитан. – Чиф улыбнулся, он любил оставаться на мостике главным.

Разведчики были шустрые. Катер со снаряжением готов и проверен с вечера, висел за бортом с утра, лёг на воду и рванул к берегу, казалось, мгновенно, как только чиф вышел на крыло и махнул «добро». Когда проходили под крылом, он показал большим пальцем вверх, на удачу, и двое из троих в катере повторили жест, широко улыбаясь. Третий жадно вглядывался в береговые торосы и камни. Они все были внешне разными, но каждый считал себя самым удачливым. Вне опасности они ощущали пустоту и ненужность. Другие, нормальные и обычные, ощущали напряжённость пространства, когда оказывались рядом с разведчиками, как будто они притягивали к себе беду, как магнит тянет стрелку компаса. Трещина под ногами или небо на голову – это им только смех и прыжки через лужу.

Чиф поёжился и ушел в рубку, продолжая наблюдать и мурлыкать «песни якута», который, как говорят, что видит и делает, то и поёт: «…На берег ушли трое. Задача – поиск подводной лодки… Какая тут может быть лодка? Откуда? Чья? С какой целью? Фантастика… Связь с разведчиками постоянно. Доклад – каждые пятнадцать минут… Старший в группе… Странно, сэр-начальник ничего не говорил, но по судну гуляет версия, что лодку отправили в ледяное поле, как ракету к Большой Медведице. Кто произнёс это первым? В группе разведчиков два бывших десантника и один геолог. Интересно, а что они думают о своем задании? Юра-третий сегодня нервничал на мосту, и я его понимаю…»

Третий помощник лежал на диване в своей каюте и думал, что ему замечательно повезло: чуточку страшно, слегка не понятно, таинственно и интересно. Многое его удивляло и всё радовало. Мир крутился в нём, как котёнок в тёплых руках.

Юра вспомнил вчерашний вечер, разговоры в кают-компании. Разведчики сидели вокруг обеденного стола. За шахматным – старпом и радист доигрывали партию, радист явно демонстрировал мастерство, а чиф – любительскую непредсказуемость и атаку. В углу на диване шёл вялый разговор о береговой жизни: вопрос – ответ.

– И как ты сюда попал? – Хочу найти кортик подводника. – Под водой? – Нет, во льду. – Подводник на лыжах потерял кортик? – Все засмеялись.

Самый молодой из разведчиков прислушивался и присматривался. Ему и вопросов не задавали. «Самое главное на борту – быть нужным и никому не мешать, – так сказал капитан, когда Юра прибыл на судно. – Экипаж – это такая сорокоглазка, сороконожка и сорокоежка…». Юра запомнил. Второй из группы экстремалов ел ложкой сгущёнку, две пустые банки стояли рядом, а болельщики сидели вокруг.