Зoя Eлисеева - Девушка из штата Калифорния

Недавно темнокожий директор школы попросил меня написать небольшую статью в школьную газету о своей стране, о себе, о русских. И я написала, после чего все школьные власти стали звать меня по имени. Кстати, испанцы произносят мое имя «Соя», т. к. в испанском языке нет звука «з». Это мне напоминает соевый боб. Я тут у них единственная русская. В письме, прикрепленном к моей переснятой статье, директор написал: «Мы счастливы (we are lucky) оттого, что у нас есть такая студентка. Вы – замечательная, и мы желаем вам всего самого наилучшего!» Статья вышла на печатную страницу. Обо всем понемногу: о себе, о Прибалтике, откуда я родом и которая оказалась мачехой, о русских. Ведь американцы здесь, в Калифорнии о русских, ничего не знают. Я пока не знаю, как там в других штатах с этим дело обстоит. Но для справки: Калифорния самый густонаселенный штат в Америке. Населения тут около двадцати восьми миллионов. (В штате Нью-Йорк восемнадцать миллионов.) В летней школе, при колледже, где я училась две недели, когда сюда приехала, учитель, пятидесятилетний американец, как-то раз завел беседу о разных национальных чертах. В нашей группе было шесть человек, и он выразил свое мнение об их нациях. Там был итальянец, испанка из Мадрида, японка, немец из Австрии и т. д. Когда я его спросила, почему он умалчивает о русских, он ответил: «Вы полная противоположность нашим стандартным представлениям о русских. И вы, кстати, первый русский человек, которого я встречаю в своей жизни». Так что стандарт, навеянный «холодной войной», до сих пор глубоко сидит в американцах. Может быть, те немногие, что посещают Россию по делам бизнеса, и знают больше о ней. И я иногда думаю, как хорошо, что хотя бы немногим из них я могу рассказать о России нечто отличное от стандарта: «ракеты, водка, балалайка, спутник»…

Да, время летит очень быстро. Я знаю, звучит банально, но факт. Через месяц будет ровно год моей американской жизни, а через два месяца годовщина нашей свадьбы с Майком. Надоело мне, безмашинной, вечно от него зависеть. И я начала «автобусную жизнь».

Что касается общественного транспорта, то в Калифорнии с этим делом туговато. Здесь есть так называемый Метролинк, который муж нелюбезно окрестил Метростинк (можно подумать, он когда-то им пользовался). Кто знает английский, поймет непривлекательность термина. Это что-то типа электрички. Это дорогое удовольствие, что-то около восьми – десяти долларов одна поездка туда-обратно. Да и ходит этот Метролинк только по определенным маршрутам, далеко не охватывая все районы. Второй, и последний, вид «паблик транспортэйшн» – это автобус. Народу там обычно мало (в тех маршрутах, что езжу я). Музыка на всю катушку, так же как и кондиционер. Бывает даже холодно. Стоять в автобусах не только не принято, но и не разрешается. Да и некому стоять-то. Поэтому сидишь себе и занимаешься своими делами. Например, я в автобусах всегда читаю или пишу письмо маме.

За несколько месяцев я так навострилась ездить автобусами, что мне теперь сам черт не брат. Расписание-книга в мягкой обложке с картой автобусных маршрутов посередине стало необходимым атрибутом моего небольшого портфеля. Второй экземпляр расписания в спальне, в изголовье постели, по соседству с Ильфом и Петровым, для поднятия настроения, и Агатой Кристи, как снотворного. Расписание в спальне мне нужно для того, чтобы, проснувшись поутру, быстро сориентироваться: куда и во сколько.

Автобусы не балуют пассажиров короткими интервалами между прибытиями. Обычный интервал – один час. Бывает и полчаса, ну тогда я думаю, что они прямо-таки зачастили. Например, в свою школу я еду с одной пересадкой. Чтобы пересесть в другой автобус, надо перебежать оживленную улицу к другой остановке. Бывает, стоишь, ждешь зеленого сигнала светофора, и видишь, как на твоих глазах вожделенный автобус, нахально вильнув хвостом, спокойно отошел от остановки. Хочешь, возвращайся домой. Хочешь, сиди и жди следующего. Два выбора, как говорят американцы. Обычно я склоняюсь к последнему. Сижу на остановке, опять пишу, читаю. Или можно сходить в магазин, убить время.

Первое время я садилась недалеко от водителя и вела с ним светскую беседу о моем маршруте. Теперь же я вхожу в автобус, хайкаю (говорю «привет», «хай»), говорю «трансфер» (пересадочный талон), сыплю мелочь в автомат или даю ему в зубы (автомату) доллар и получаю свой трансфер. Если я еду без пересадки, то называю свой маршрут и плачу на десять центов меньше. Сдачи водитель не дает, у них не принято, как в Грузии в советские времена.

В последнее время я пыталась встречаться с разными советниками по проблемам студентов в разных университетах. В основном, на предмет, волнующий меня сейчас больше всего: как получить соответствующую квалификацию, чтобы преподавать русский. Даже сдала один экзамен, который нужен для получения прав на преподавание. Он состоял из трех частей: понимание текстов, математика, и два сочинения.

Продолжительность экзамена четыре часа, за которые я успела написать только две первые части. Третью, сочинения, пришлось сдавать отдельно. В одном сочинении что-то попалось про взгляды американцев на политику (какие взгляды, если я тут всего год), но я привела в пример взгляды мужа, а в заключении незаметно польстила американцам вместе с их взглядами. Второе сочинение было про личные переживания. Ну это вообще любимый конек, как, наверно, и у любой женщины. Жаль было места мало – ограниченный объем. Так что сдала и сочинения. Если, например, не сдал, ходи хоть десять раз сдавай, знай себе плати сорок долларов каждый раз.

Народу было на экзаменах оба раза около тысячи. И все это в одном огромном зале. Правда, организовано все очень хорошо, без сутолоки. Та школа, в которую я ходила, хотела взять меня на работу, преподавать английский как второй язык. Но не смогла пойти против закона. Ведь на моих бумагах написано «недействительно для трудоустройства». Черным по белому. Так моя эпопея с поисками работы пока и закончилась. Правда, я все время размещаю объявления, где только можно, о том, что я страшно выгодный частный учитель русского, прямо находка. Но что-то пока не видно охотников до русского. Хотя один нашелся. С ним особая история.

Пошли мы как-то с мужем в ресторан, не танцующий, а только пьющий пиво и жующий. Сели в баре и разговорились с соседом за стойкой. Было это через пару месяцев после моего приезда в ЛА. Этот сосед сообщил, что он переписывается с русской. Мы с ним разболтались, и он попросил меня написать пару теплых слов о том, как он выглядит, его корреспондентке в Россию. Ну я чирканула – жалко, что ли, для хорошего человека. Потом, оказывается, он звонил нам домой и просил что-то перевести на русский язык. Мой муж, видно, был не в настроении и что-то ему загнул насчет стоимости перевода. Тот обиделся на суровое обхождение и больше не звонил. И вот уже совсем недавно, пару месяцев назад, его знакомый сорвал для него объявление в супермаркете с моим номером телефона. Оказалось, что мы уже с ним знакомы. Он уже за это время успел съездить в Россию к своей корреспондентке, в Сибирь, в один промышленный город. Там он быстренько ее полюбил (с первой женой у него был горький опыт – та была ему неверна), затем вернулся к себе домой в Калифорнию и решил поизучать русский язык, пока ждет свою невесту. Взял несколько уроков у меня. Она приехала, ему стало не до учебы. А жаль! Студент был хороший, особенно потому, что единственный.